Екатерина Карвасарская - Осознанный аутизм, или Мне не хватает свободы
— Вы сегодня совсем другая! Здорово!
— Вы знаете, Екатерина Евгеньевна, — сказала она в ответ, — у нас вчера был свободный от занятий день, и я решила налаживать эмоциональный контакт с ним. В общем, я вчера в течение всего дня к нему подключалась, не оставляя его ни на минуту. Он столько новых слов сказал за вчерашний день! Но как же это тяжело! — это отмечают многие родители, попробовавшие включать ребенка и включаться в него достаточно долго.
И Миша сегодня тоже совсем другой. Минут пятнадцать-двадцать от получасового индивидуального занятия он играл в «день-ночь», самостоятельно придуманную им игру. Выключал свет, говорил: «Баю-бай», брал одеяло, накрывался им и ложился спать. Потом я включала свет, он просыпался и после краткого периода бодрствования, когда мы успевали, например, прокатиться с горки или пролезть по лабиринту, снова выключал свет и укладывался спать. А когда я отыскала второе одеяло, то начал заставлять еще и маму ложиться рядом. И несмотря на то, что играл он все время в одну и ту же игру, в ней не было ни грамма аутичной нагрузки. Он постоянно был с нами. Он все время повторял слова за нами и пользовался теми, что и сам знает. Он не зависал на своих привычных стереотипах — в общем, весь был очень положительный.
И потом, когда мама ушла, а Миша остался еще и на групповое занятие, его поведение также очень сильно отличалось от обычного. Он не погружался в себя, как это бывало раньше, а на мгновения выключался. Было достаточно щелкнуть пальцами и сказать: «Миша, ау…», и он тут же оживал, начиная играть дальше.
Он не зависал, погружаясь в себя, что является губительным для аутистов, а именно выключался — это нейтральное состояние, передышка, так как отдыхать-то ему все равно надо, живой же мальчик.
* * *У Стасика последние три-четыре недели, тоже идет лавинообразная динамика.
— Стасика не узнать, — заметил мой помощник Саша, который не видел его три месяца.
И мама, во всяком случае, вслух, связывает это с добавлением ему нового получасового занятия. Однако нельзя не заметить, насколько изменилась сама мама. Насколько изменился способ ее общения как со Стасом, так и со всеми окружающими, во всяком случае, в поле моего зрения. Насколько более открытая, уверенная, общительная и позитивная в общении она стала. Это не может не повлиять на ребенка. И это влияет на него, на его поведение и развитие. А в то, что полчаса в неделю занятий с ребенком без участия родителей могут кардинально изменить его состояние, я могу поверить с большим трудом. Изменилась мама, которая постоянно общается с ребенком, а теперь общается немного иначе, — изменился и ребенок.
05.02.2009
Не предметное мышление, которое достигается путем натаскивания и обучения, а концептуальное мышление и развитие — вот то, что важно и первично в работе с аутичным ребенком. Не показатели интеллекта, а социальное развитие и адаптация.
06.02.2009
— А ведь и правда, Саша, — сказала Юлина мама мужу то же, что отмечают и многие другие родители, — мы же сами ее отделяем. Вот в парке, например, когда гуляем, мы идем и о чем-то увлеченно беседуем, а Юле говорим: «Иди посмотри, какое дерево, какие листики», мы же ее постоянно отсылаем, чтобы она не мешала. Мы сами по себе, она сама по себе…
* * *Аутичный ребенок никогда не говорит и не делает ничего «просто так», «в воздух», «низачем». Любые его слова или действия имеют причину. Просто надо немного потрудиться и понять их.
* * *— А правда ли то, что аутичные дети в отличие от обычных не в состоянии самостоятельно переносить полученный опыт, что у них нет подражания? — спрашивают родители.
— Нет, неправда, хоть и существует такое мнение.
Если ребенок понял, увидел, услышал, переработал, то он перенесет полученные знания и навыки на что-то еще. Но для того, чтобы применить опыт, его надо сначала получить. Не переносят же они его только в том случае, если не получают и не перерабатывают. А так как аутичные дети его, как правило, не получают в необходимом для усвоения формате, то и переносить нечего. А то немногое, что получают, они очень даже переносят.
То же самое можно сказать и о подражании: подражать, как правило, нечему, так как вокруг вакуум, сквозь который ребенку самому пробиться очень сложно.
Как можно применить что-то, чем не умеешь пользоваться? Как можно перенести информацию на что-то, если этой информации нет?
Будет очень странно, если кто-то будет печатать на выключенном компьютере и удивляться, что у него ничего не получается. А просто нажимая на клавиши, формально выполняя необходимые действия, результата не добиться.
Так же и у ребенка: никакой отдачи не получить до тех пор, пока не включить его в себя или же, наоборот, не включиться в него.
* * *Да, я действительно считаю, что многим родителям, как и аутичным детям, свойственна так называемая внешняя холодность, замкнутость, безэмоциональность или поверхностная эмоциональность, поверхностность, невключенность, отстраненность, ригидность, пассивность или, наоборот, излишняя активность, вплоть до наигранности, излишняя нормативность, безынициативность, отдельность, постоянная оценка, правильность, зарегулированность, аспонтанность, натянутость или неестественность. Я действительно считаю, что многим родителям, и не только родителям и не только аутичных детей, свойственно несоответствие внутреннего и внешнего. Что внутри многие из них не согласны с правилами жизненной (социальной) игры, но продолжают в нее играть, тем самым отказываясь от себя и надевая маску на себя настоящих. Но это только снаружи. У родителей, так же как и у детей, — это всего лишь внешнее проявление, способ зашиты, и это не является первопричиной развития аутизма у детей, как считают многие, но тем не менее является одним из факторов, поддерживающих его развитие. Это всего лишь маска, под которой прячутся, как правило, очень чувствительные, очень тонкие и мягкие, очень тревожные, часто гиперответственные, неустойчивые, постоянно напряженные, легко уязвимые, недоверчивые и неуверенные в себе и в других люди, которым помощь необходима не меньше, чем детям. И иногда эти ощущения настолько невыносимы, настолько тяжелы, что для того, чтобы ослабить их, чтобы сделать их незаметными, надевается маска. Эта защитная маска надета не просто так, этому есть какие-то причины, у всех разные.
Далеко не всегда эти особенности признаются и принимаются, далеко не всегда они заметны окружающим и самим родителям. В этом нельзя никого обвинять, но можно и нужно учитывать при работе с аутичными семьями, а по возможности и помогать им решать внутренние проблемы: если хоть часть из них исчезнет, то уйдут и многие проблемы ребенка.
А глубже, под этими наслоениями, есть еще один уровень — это уровень нормальной активности, уверенности, креативности, инициативности, уровень истинной толерантности, подвижности, устойчивости, живости, легкости, спокойствия и расслабленности, уровень спонтанности и спонтанной включенности, уровень доверия, свободы и соответствия себе самому. И этот уровень есть у каждого из нас.
08.03.2009
«Хуже не стало», — говорят многие родители, оценивая состояние ребенка. Таким образом оценивается только наличие или отсутствие обратного хода в развитии ребенка, регресса в его развитии.
«Стало лучше» — намного более позитивный и продуктивный взгляд на оценку состояния ребенка. Важно научиться видеть это «стало лучше» даже в самых незначительных мелочах, такое видение придает силы для движения вперед.
Важно научиться видеть мир в позитиве, а не в негативе. Ведь об одном и том же явлении всегда можно сказать по-разному.
* * *Существуют разные пути достижения одной и той же цели, решения проблемы аутизма. Есть путь качественных изменений, а есть путь количественных.
Если говорить о качественных изменениях, то один из вариантов достижения цели — работа с семьей аутичного ребенка. В этом случае достаточно и одного-двух часов занятий в неделю, но при условии участия в них максимального количества членов семьи и постоянных внутрисемейных изменений, позволяющих ребенку меняться вслед за ними и самостоятельно получать информацию из окружающего мира. А этот час — информационная, эмоциональная и психологическая поддержка и подпитка, позволяющие семье двигаться вперед и двигать ребенка самостоятельно. Этот вариант намного более трудоемкий для семьи, потому что требует капитальной перестройки как внешней составляющей семейной системы, так и внутренней: необходимо изменить многие устои и обычаи, которые формировались годами. Необходимо провести огромную внутреннюю работу, многое пересмотреть и в чем-то измениться, иногда измениться кардинально. Это огромная психологическая и эмоциональная нагрузка, автоматически приводящая к изменениям во внутреннем мире, симптоматике и поведении ребенка, которому приходится подстроиться под изменившуюся систему, что и происходит с детьми, например, у нас в лагере.
