Карты нарративной практики. Введение в нарративную терапию - Уайт Майкл

Для того чтобы разобраться, как люди переживают неадекватность, некомпетентность и чувство личной несостоятельности, важно также понимать, как функционирует, по сравнению с традиционной, современная власть^[33]. В системе современной власти социальный контроль осуществляется посредством конструирования определённых норм жизни и идентичности человека, а также посредством побуждения людей приводить собственную жизнь и жизни других людей, мысли и поступки в соответствие с этими нормами. Поэтому современная власть считается системой нормирующих, или нормативных, суждений. Само понятие «самостоятельного и независимого поступка», а также представление о том, что значит быть «настоящим человеком», «личностью», основывается на этих сконструированных нормах; если человек не воспроизводит нормы, он автоматически попадает в категорию «неудачников», «несостоявшихся» людей — в своих собственных глазах и в глазах других людей.

Нормы современной западной культуры превозносят вариант успешной, состоявшейся личности, в котором фигурирует так называемое «инкапсулировавшееся Я». Для такой личности характерна определённая форма самостоятельности (автономии) и независимости, которая описывается через способности «владеть собой», «сдерживать себя», «полагаться на себя», «мотивировать себя» и «самоактуализироваться». Несмотря на все усилия по воспроизведению этих норм, большинство людей втайне знают, что на самом-то деле они вовсе не такие, какими стремятся выглядеть в глазах других в повседневной жизни.

Исходя из этого, они делают вывод о собственной некомпетентности и неадекватности. В подобном случае важно, чтобы люди могли осознать, что переживание личной несостоятельности и провала вызвано наличием таких нормирующих суждений, и получить поддержку в том, чтобы ниспровергнуть влияние современной власти.

Способность влиять на собственную жизнь, ответственные поступки и развитие понятий

Я перечислил здесь три взгляда на ответственные поступки и способность влиять на собственную жизнь: как на выражение итога «нормального развития», некоторой «ядерной самости», данности, присущей человеческой природе; как на форму выражения привилегий в контексте традиционных отношений власти; как на конструкт, соответствующий нормам современной власти.

В мои планы не входит более подробное обсуждение этих взглядов или их приложений к терапевтической практике, так как я уже сделал это в других публикациях. Вместо этого я представлю ещё одну, альтернативную точку зрения на ответственные поступки и способность влиять на собственную жизнь. Согласно этой версии, они основываются на особой форме социального взаимодействия, сотрудничества, направленного на то, чтобы помочь людям преодолеть разрыв между тем, что для них знакомо и привычно, и тем, что они могли бы узнать о себе и своей жизни. Эта точка зрения в первую очередь основывается на моих личных исследованиях, проведённых в контексте терапевтической практики. Дабы изложить её, я представлю краткую рефлексию моего разговора с Петрой. Начну с довольно прямолинейного наблюдения: Петра выглядела полностью погруженной в то, что было ей знакомо и привычно в жизни и в отношении к жизни, в своих попытках справиться со сложностями она постоянно воспроизводила знакомое и привычное. Поэтому Петра чувствовала, что не только никуда не продвигается, но лишь усложняет ситуацию. Очевидно, что она не ощущала себя способной влиять на собственную жизнь и совершать ответственные поступки.

Исходя из этого наблюдения, можно прийти к нескольким взаимосвязанным заключениям о том, что может быть необходимо Петре, чтобы успешно разобраться с проблемами и сложностями и почувствовать, что в её жизни происходят изменения.

А именно:

   • оторваться от знакомого и привычного в её представлениях о себе и собственной жизни;

   • начать движение по направлению к тому, что возможно знать о жизни и о себе самой, а также к тому, какие возможности для действия это открывает;

   • успешно преодолеть разрыв между знакомым, привычным и тем, что возможно знать;

   • понять, что может служить поддержкой её инициатив в этом путешествии;

   • получить помощь в простраивании опор, чтобы совершать доступные, реальные шаги;

   • пересматривать и оценивать, насколько её удовлетворяет это путешествие, чтобы иметь возможность исправить его траекторию;

   • выявлять и определять, чему она учится на этом пути, что узнает о ценностях и основных жизненных принципах;

   • начать размышлять о том, какие шаги она может предпринять, чтобы воздействовать на ход и направление своей жизни, оставаясь в гармонии с тем, что для неё значимо и ценно в жизни.

Если бы Петре удалось найти ту форму межличностного взаимодействия, сотрудничества, которая бы обеспечила поддержку и простраивание опор на пути от знакомого и привычного к тому, что возможно знать о своей жизни, она скорее всего оказалась бы в позиции, из которой сможет совершать какие-то шаги и принимать меры, чтобы разобраться с проблемами и жизненными трудностями. Подобный результат обеспечил бы ей осознание способности влиять на собственную жизнь и совершать ответственные поступки — переживание, которое от неё до сих пор ускользало.

Эти термины — дистанцирование, пространство, пристраивание опор, межличностное взаимодействие и сотрудничество, способность влиять на собственную жизнь, ответственный поступок — отсылают нас к работам русского психолога Льва Семёновича Выготского^[34] (Vygotsky, 1986). Выготский разработал теорию психического развития; особенно интересно ему было развитие и обучение в детском возрасте. Хотя я не был знаком с идеями Выготского, когда начинал исследовать и разрабатывать нарративный подход, в последнее время эти идеи всё больше привлекают меня. Это происходит в первую очередь потому, что я полагаю, что мои исследования нарративной практики подтверждают выводы Выготского, касающиеся обучения и развития. Кроме того, я считаю, что идеи Выготского способствуют новому пониманию процессов терапевтических изменений, проливают свет на то, что является значимым в нарративных беседах, а также усиливают и подкрепляют различные нарративные приёмы и техники. Эти идеи способствуют дальнейшему развитию нарративного подхода, как я его понимаю. В следующем разделе главы я вкратце изложу некоторые взгляды Выготского.

Зона ближайшего развития

Более всего Выготского интересовало развитие в детском возрасте. В своих исследованиях он пришёл к выводу, что в большинстве случаев развитие основывается на процессе учения: «обучение ведёт за собой развитие». Подобный вывод подвергал сомнению многие популярные в те годы теории развития, в которых утверждалось, что развитие является необходимым предварительным условием учения, и учение тем самым является результатом реализации генетического или неврологического императива развития.

Выготский подчёркивал также, что научение не является индивидуальным достижением, но происходит в социальном взаимодействии. Наблюдая за тем, как дети учатся, он обратил внимание на то, что в социальном взаимодействии взрослый или более умелый сверстник структурирует учение ребёнка таким образом, что тот получает возможность двигаться от знакомого и привычного к тому новому, что возможно освоить в сотрудничестве с другими. Выготский описывал такого рода учение в терминах движения по некой зоне, территории, которую он назвал «зоной ближайшего развития». Размер этой зоны определяется различием между тем, что ребёнок может знать и делать самостоятельно, и тем, что он может знать и делать в сотрудничестве с другими людьми.

Движение в зоне ближайшего развития — важная задача; от ребёнка требуется, чтобы он оторвался от того, что для него знакомо и привычно, поднялся над непосредственностью собственного проживаемого опыта. Согласно Выготскому, ребёнок не может решить эту задачу, если она не разбита для него на доступные, реализуемые шаги. Именно взрослые или более умелые сверстники простраивают для ребёнка «систему опор» или «подпорок» в зоне ближайшего развития. Система опор побуждает ребёнка «напрягать ум и воображение», чтобы решить поставленные учебные задачи — но это не те задачи, которые требуют невозможных, невероятных «скачков» и способствуют утомлению и переживанию провала, они вполне реалистичны и доступны.