Аллан Фромм - Способность любить
Тюрьма для «я»
Однако самая тяжелая плата — изменения в личности партнеров. Неудача их любви заставляет обоих отойти за собственные ограничения. А это означает расцвет невротических тенденций, которые они принесли с собой в брак.
Неудача в попытке найти надежную любовь с другим человеком отбрасывает нас к первой любви, которую мы знаем, к примитивной, инфантильной любви к себе, которая оказалась такой надежной. И этот тип любви, или нарциссизм, может принимать самые разные формы. Обычно у партнеров, разочаровавшихся в браке, он принимает ту форму, которая у них была до брака.
Мужчина, который до брака отличался честолюбием, сейчас становится еще более честолюбив. Такой мужчина в конце концов безупречен и выше критики. Общество аплодирует ему, и никто не подумает спросить, не является ли его стремление к успеху следствием неудач в любви к жене и детям. В старину такой мужчина в ответ на неудачу в любви мог ответить стремлением к власти в семье — он становился деспотичным отцом и мужем. Авторитарный глава семьи раньше был более приемлем, чем в наши дни; сегодня мы находим такого мужчину старомодным и даже смешным.
Женщина тоже может стремиться к достижениям за пределами семьи и находить для этого все больше возможностей. Но чаще она проявляет любовь к себе в каком-то аспекте своей роли в семье. Она может командовать мужем и детьми, принимать все решения, железной рукой в бархатной перчатке или без нее править домом. Она может действовать мягче и подавлять детей, излишне опекая и защищая их, держа их в пассивной зависимости от себя тогда, когда они уже сами должны принимать решения. Мы привыкли неодобрительно смотреть на такие проявления материнской любви, но преданная мать по-прежнему пользуется уважением в обществе и ее любовь к себе может никогда не осуждаться ни ею самой, ни окружающими, несмотря на ее отрицательное влияние на мужа и детей.
Разочарование в любви может принимать другую форму: вместо господства — полная зависимость. Если нельзя проявлять любовь равноправно, давая ее, то можно выразить беспомощностью. В прошлом женщины хорошо справлялись с выражениями беспомощной женственности. Хотя элемент этой роли и сегодня составляет часть женской привлекательности для мужчин, проявление способностей и самостоятельности быстро становятся более желательными, чем беспомощность. Болезнь — другое дело, и в эту игру могут играть оба пола. Мужчина может каждый день храбро тащиться на работу, несмотря на язву, хроническую головную боль и усталость; женщина стоически выполнять свои обязанности по дому, вопреки мигрени или болям в спине, и все должны сочувствовать и аплодировать, иначе их сочтут бессердечными. Психосоматическая медицина доказала, что многие болезни не имеют явной органической причины. Больной одновременно свой враг и жертва; соматическое выражение психологических сложностей — ловушка, из которой очень трудно выбраться, если попал в нее, потому что такой образец поведения подкрепляется самыми ранними детскими переживаниями и трудностями.
Каков бы ни был образец поведения, он вероятнее всего будет тем, что наиболее глубоко связан с неудачными попытками любви в детстве. Отчужденный мужчина, чья застенчивость казалась полюбившей его женщине одним из его привлекательных качеств, еще более отчуждается: его единственная героическая попытка приблизиться и выразить себя в любви потерпела неудачу и он сдается и снова заползает в свою раковину. За завтраком он читает газету, молча сидит за столом в обед, весь вечер смотрит телевизор; он редко предлагает жене куда-нибудь пойти и не разрешает ей приглашать друзей или принимать их приглашения. Бывают супруги, которые почти никогда не разговаривают друг с другом.
Другие находят противоядие в алкоголе или азартных играх, в своего рода наркотическом пристрастии. Поскольку они явно не поглощены любовью, любая крайность для них, как вспышка яркого цвета в тусклом существовании. Им кажется: да какая разница? Ничто не имеет значения. Они считают, что по собственной вине или по вине другого человека, но любовь им изменила, а без любви ничто не имеет ценности.
Трудно жить с сознанием неудачи. Бывают случаи крайних реакций, но все мы в той или иной степени опасаемся неудачи в любви и пускаемся по дороге, которую уже проходили.
Можно сформулировать и по-другому: либо мы вырастем и сможет выработать позитивную привязанность к другому человеку, либо отступим в собственный узкий внутренний мир и все больше будем зависеть от своих невротических потребностей и порывов. Возможно, мы испытаем потребность господствовать, чувствовать свое превосходство над кем-то или в чем-то, обижать и оскорблять кого-то, жаловаться кому-то или быть от кого-то пассивно зависимым. Все эти потребности потенциально пагубны для любви. Если любовь достаточно сильна, она может ужиться даже с такими потребностями, не потерпев ущерба. Но если любовь слаба, тогда эти невротические тенденции усиливаются, становятся подавляющими, они господствуют над нами и формируют наши отношения в нечто иное, чем удовлетворяющая привязанность.
Наша любовь часто слабее, чем мы сознаем, потому что большинство вступают в брак с отношением к любви, которое сами не могли бы сформулировать и о котором могут даже не знать. Многие разновидности такого отношения мешают расцвету любви в браке.
Ради чего женятся многие мужчины
Многие мужчины вступают в брак с искренним и сильным чувством любви, но, к несчастью, не могут приспособиться к потребностям новой жизненной ситуации. Во время ухаживания мужчина приятно проводит время с невестой, и их взаимное удовольствие, общая радость подтверждают ценность их привязанности друг к другу. Но теперь, когда делиться приходится всем, начиная от места в платяном шкафу до карманной книги, делиться становится труднее. Мужчина заботится о своей любимой собаке, потому что знает, что животное беспомощно. Когда он женится, ему не приходит в голову, что он должен все внимание и любовь уделять жене. Напротив, он полагает, что она будет заботиться не только о себе, но и о нем. Она будет готовить, убирать и следить, чтобы у него всегда была чистая сорочка. И он не сам это выдумал. Она обещала, что будет это делать.
Со своей стороны, девушка получает со стороны мужчины все заверения в том, что он будет о ней заботиться, как заботятся о женах мужья. Теперь обоим приходится буквально выполнять свои обещания. Она действительно ведет хозяйство, готовит и следит за его одеждой, а он должным образом приносит домой зарплату, платит за квартиру и оплачивает все счета. Но все это так не похоже на ожидания, с которыми они вступали в брак. Каждый из них должен быть более терпеливым, терпимым, более дающим — да они бы больше заботились о каком-нибудь несчастном животном, которое взяли в дом, чем друг о друге.
Другой мужчина вступает в брак с блаженной надеждой на то, что любовь будет занимать лишь часть его времени, как до брака. Для него брачный союз — всего лишь общественно принятое и законное оформление приятных отношений, которые радовали его в свободное время, что-то вроде продолжения субботнего вечера любви. Он ожидает, что будет жить так же, как жил раньше, но кроме того у него еще будет жена; брак — это просто способ закрепить приятные и ни к чему не обязывающие отношения. Но очень скоро он бывает поражен, поняв, что брак — это нечто совсем иное, что он отнимает слишком много времени, энергии, вообще жизни. Жена теперь рядом с ним не только тогда, когда он этого хочет: она рядом всегда. На это он не рассчитывал и, возможно, не готов такое принять.
Ради него выходят замуж многие женщины
Такое пагубное для супружеской любви отношение свойственно не только мужчинам, но и женщинам. Девушка может ожидать брака как избавления от своего ощущения неуверенности из-за в положения в обществе и в материальном смысле. И она не одна такая: мать и, возможно, отец с самого детства внушали ей, что для женщины единственная надежда на благополучное существование и статус — это замужество. Она выходит замуж, чтобы не остаться старой девой и обезопасить себя экономически, и любопытно, что брак дает ей именно то, чего она от него ждала. Он дает ей надежное положение в обществе и материальную обеспеченность.
Но оказывается, что этой безопасности недостаточно. Женщине нужна романтика. Ей казалось, что во время ухаживания романтика была; она была настолько небезразлична мужчине, что он спасал ее от одиночества — своего рода чистилища, и она это воспринимала как акт любви. Теперь она ожидает дальнейших актов любви, когда все его внимание, вся забота будут направлены только на нее. Она будет получать их, как принимает общественные и материальные преимущества, к которым стремилась. В ее представлении о браке нет ничего такого, что указывало бы, что и она должна вносить свой вклад в брак. Она хотела замуж, в практическом отношении была готова к этому. Но сейчас она чувствует себя несчастной, потому что всех этих практических соображений недостаточно, недостаточно практичной привязанности.
