Клод Штайнер - Сценарии жизни людей. Школа Эрика Берна
Здравый смысл говорит, что терапевт должен высказывать свое мнение, учить клиента уму-разуму, передавать ему свои знания и ценности, то есть предпринимать активные действия по осуществлению условий контракта, и я полностью согласен с этим мнением.
Еще один путь игнорирования здравого смысла — то, как принято выбирать психотерапевта. Здравый смысл говорит, что важны его образование, его опыт и личностные особенности — душевная теплота и т.д. Более того, здравый смысл говорит, что при выборе психотерапевта нужно опираться на свое мнение.
Тем не менее не считается, что клиент имеет право побеседовать с терапевтом, чтобы понять, подходит он ему или нет. Не считается, что клиент, который хочет решить свои сексуальные проблемы, имеет право спросить терапевта: «Каков ваш опыт в решении сексуальных проблем?», «Состоите ли вы в браке?», «Наслаждаетесь ли Вы сексом?», «Считаете ли вы, что сексуальная жизнь важна?», «Читали ли вы работы Мастерса и Джонсон о сексе?» и т.д.
Я считаю, что человек, который хочет найти подходящего психотерапевта, должен задавать вопросы кандидатам на эту ответственную должность, и что время этой беседы не должно оплачиваться. Более того, терапевт, который отказывается от подобного интервью, может быть заподозрен в неискренности и скрытности. Что касается платы, то терапевту брать деньги с клиента за ответы на вопросы так же абсурдно, как клиенту требовать платы за то, что он ответил на вопросы терапевта.
Миф о душевных болезнях и пользе медицинского подхода в терапии
Понятие о том, что эмоциональные нарушения по своей природе похожи на соматические заболевания, — еще один терапевтический миф. Я полагаю, что ни банальная, ни трагическая форма сценариев, будь то депрессия, сумасшествие или наркомания, не имеют никакого отношения к физическим недугам. Течение сценария отчасти напоминает течение болезни: у него есть начало, развитие и исход. Тем не менее ни один трагический сценарий не удовлетворяет определению соматического заболевания («нарушение или искажение функционирования любого органа, приобретенные болезненные изменения в любой ткани организма или в организме в целом, сопровождаемые характерными симптомами, вызванными специфическими изменениями в микросреде организма»). Так как ни для одной из так называемых душевных болезней не были выявлены такие микроорганические изменения, следовательно, ни одну из них нельзя рассматривать в качестве таковой (болезни) и, следовательно, не имеет смысла ожидать, что на ее течение можно будет воздействовать с помощью лекарств. До настоящего времени ни одно лекарство не продемонстрировало эффективности в излечении депрессии, безумия или пристрастия к наркотическим веществам, так как данные трагические сценарии являются результатом не химических или микроорганических изменений среды организма, а родительского программирования.
Читатель может возразить, что люди с крайними формами трагических сценариев часто страдают от физических недугов и нуждаются в медицинской помощи, и будет прав. Тем не менее важно отграничить истощение, болезнь печени, артрит или любую другую болезнь, от которой страдает человек с крайней формой трагического сценария и которая развилась вследствие его пренебрежения к потребностям тела или тревоги, от которой часто страдают люди с трагическими сценариями, от самого сценария. Так, алкоголизм сам по себе не является болезнью, хотя чрезмерное употребление алкоголя в течение долгого времени ведет к разрушению печени и другим соматическим нарушениям, которые требуют медицинской помощи. То же верно для крайних форм депрессии или безумия: с течением времени они могут привести к развитию физических недугов, но сами таковыми не являются.
Ни физические формы лечения, ни медикаменты неприменимы в лечении эмоциональных нарушений или несчастий, отсюда следует, что врачи неправомерно узурпировали право работать психотерапевтами. Компетентность терапевта связана с его образованием и опытом в качестве терапевта, а медицина здесь ни при чем.
Глава 19
Как не играть в спасение
Люди, которым платят за то, что они помогают другим людям (священники, социальные работники, психологи, врачи, психиатры, психотерапевты), впрочем, как и те, кто делает это бесплатно, рано или поздно вместо удовлетворения от работы и энтузиазма начинают переживать негативные чувства: бесконечную ответственность и разочарование, оттого что им не удается помочь.
Распространенность подобного негативного опыта заставляет их думать, что такие чувства естественны для представителей их профессии, и вскоре они уже готовят стажеров к тому, что те рано или поздно тоже будут воспринимать свою работу как тяжкое бремя.
Вследствие этого люди, которым они помогают, начинают казаться им беспомощными и безнадежными, или ленивыми и не желающими меняться, или даже неизлечимыми.
Так как клиенты кажутся им беспомощными, люди «помогающих профессий» берут на себя полную ответственность за их состояние, решая каждую их проблему и не ожидая никаких усилий от другой стороны.
Когда человек вступает в ситуацию оказания помощи с установкой на то, что все эти страдальцы ничего не могут сделать для себя сами и он должен все делать за них, его ноша становится бесконечно тяжелой, и вскоре он тоже чувствует себя бессильной жертвой обстоятельств. Такое часто происходит со специалистами в области душевного здоровья, которые работают в государственных клиниках, где им приходится нести ответственность за эмоциональные проблемы целого города, округа или штата.
Описанная ситуация возникает в работе терапевтов как результат игры в спасение.
Спасательный треугольник в терапии
Как уже было указано, треугольник спасения постоянно фигурирует в терапевтической работе. Например, алкоголик в процессе терапии представляется беспомощной Жертвой. Терапевт, как правило, принимает его позицию и приступает к лечению, не требуя со стороны клиента никаких обязательств. В то время как клиент не проявляет ни малейшего интереса и ни малейшего желания излечиться, терапевт вовсю разыгрывает роль благородного Спасителя, делая значительно больше половины всей работы, так как единственное обязательство, которое берет на себя клиент, — являться на сеансы терапии. Алкоголик «демонстрирует прогресс» и, когда все уже думают, что он начал исцеляться, неожиданно возвращается к своей привычке, что отчасти является местью терапевту за его доминирующее положение. Это уже знакомый нам ход Жертвы, которая превращается в Преследователя, в то время как Спаситель становится Жертвой. После того как клиент отыграет преследование (часто оно сочетается с полночными звонками терапевту домой и просьбами о помощи), роль Преследователя передается терапевту. Терапевт объявляет своего клиента шизофреником, игнорирует его и злится на него за то, что он из доброй маленькой Жертвы превратился в злую маленькую Жертву (клиент при этом возвращается в первоначальную позицию Жертвы).
У большинства терапевтов есть опыт активной работы по спасению клиента, который не только не был заинтересован в их помощи, но и тяготился ею. Большинству из нас приходилось все больше и больше включаться в решение чьих-нибудь проблем, в то время как этот человек становился все пассивнее, и наконец его проблемы больше интересовали нас, чем его самого. Каждому терапевту пришлось пережить шок падения с пьедестала, когда клиент, в которого мы вложили столько сил, вдруг напивался, пытался покончить с собой или был арестован за кражу.
Большинству людей доводилось, вложив много энергии в помощь другому человеку, злиться на него и в той или иной форме преследовать его.
Такие ситуации тяжелы для терапевтов. Я надеюсь предложить несколько полезных идей относительно того, как не вступать в игру «Спасение» в терапии.
В терапевтической ситуации есть место для всех трех ролей треугольника, особенно для Жертвы и Спасителя, хотя работа организации «Анонимные алкоголики» показала, что возможна и позиция Преследователя.
Однако для успешной терапии необходимо, чтобы клиент воспринимался терапевтом как полноценное человеческое существо, способное позаботиться о себе, что невозможно в том случае, если терапевт принимает роль Спасителя или Преследователя. Конечно, последняя помогает избавиться от спасательных тенденций в группе, но сама по себе она не несет ничего ценного. На мой взгляд, агрессивный стиль психотерапии не является гуманным. Кроме того, он часто ожесточает людей, вместо того чтобы сделать их лучше и счастливее.
Короче, чтобы не вступить в игру «Спасение», терапевт должен придерживаться позиции «Я в порядке, Ты в порядке» и уважать клиента как личность (подробнее см. «Введение»).
