Мэрилин Хэмилтон - Интегральный город. Эволюционные интеллекты человеческого улья
Инфраструктурные системы, по существу, являются сеткой городской жизни. Как красочно формулирует это Кейт Эшер в своей книге «Анатомия Нью-Йорка» (Ascher, 2005), они позволяют людям и грузам в городе перемещаться по маршрутам улиц, подземок, мостов, туннелей, железных дорог, по воде, по воздуху и по рынкам; энергии распределяться в виде электричества, газа и пара; системам коммуникации пользоваться телефоном, почтой и электронными каналами; а также функционировать системе водопроводов, канализации и вывоза мусора. Мы подозреваем, что, если мы попытаемся выйти из системы, тогда мы отдалим себя от скоординированных структур и потенциально это приведёт к тому, что продуктивность опустится до уровня ниже оптимального. Отдельные группы экспериментируют с тем, чтобы выходить из системы множеством разных способов, включая самодостаточное производство электроэнергии и пищи (McKibben, 2007; Monbiot & Prescott, 2007; Smith & MacKinnon, 2007).
То же самое можно сказать о взглядах Эллиотта Жаке на рабочие системы (Dutrisac, Fowke, Koplowitz & Shepard, nd; Shepard, 2007b). Когда у нас неадекватные ролевые отношения (вплавленные в организационные структуры, организационные процессы и индивидуальные ценности и способности), человеческие системы оказываются неправильно сконструированы и продуктивность оказывается ниже оптимального уровня.
Таким образом, сонастройка инфраструктуры с человеческой организационной структурой выводит интеллект на оптимальные уровни. Изучение исследований Грейвза посредством спиральной динамики (Beck & Cowan, 1996) выделило восемь естественных структур организующих систем человека, которые иллюстрируют соотношение человеческих структур с человеческими ценностями. Данные структуры простым образом проиллюстрированы на рис. 7.2. Можно сказать, что базовое описание этих структур практически возникло из исследований Бакминстера Фуллера естественноприродной системы кристаллов и систематики Беннетта, как исследования возрастающей сложности формы. Структуры можно описать следующим образом:
Уровень 1 Круг домашнего очага
Уровень 2 Круг племенных собраний
Уровень 3 Иерархия, основанная на властных соотношениях
Уровень 4 Иерархия, основанная на авторитете
Уровень 5 Стратегическая иерархическая система
Уровень 6 Социальная сеть
Уровень 7 Самоорганизующаяся система
Уровень 8 Глобальное ноэтическое поле
Принятие ответственности за возобновление ресурсов
Одно из самых удивительных структурных отношений, которое получило развитие в мире пчёл, было установлено с благосостоянием их источника энергии. Дело не только в том, что источниками «зелёной» энергии для них являются цветы в полях, на фермах и в садах, но и в том, что их деятельность в отношении цветов позволяет обеспечить бесконечную возобновляемость данного источника. Путём опыления цветов они обновляют источник жизни, который обеспечивает им ежегодный приток энергии.
Рис. 7.2. Архетипическая генеалогия человеческих организационных структур. Источник: адаптировано по Beck & Cowan, 1996
Интегральный город должен вооружиться сходным воззрением в отношении своего экорегиона. Вместо того чтобы принимать свой экорегион как нечто данное, разрабатывать его ресурсы, попросту ценить его за пейзаж или находиться с ним в пассивных отношениях, город должен иметь витальный интерес к здоровью и благополучию своих водных запасов, своих ферм и (потенциально) своих источников «зелёной» энергии. Ранее в человеческой истории экорегион любого поселения играл явную роль источника еды, стройматериалов и топлива. Но по мере роста человеческого населения и соответствующего увеличения размеров поселения, экорегион всё дальше и дальше отдалялся от городского центра.
Только в экспериментах, подобных Гавиотасу, была предпринята попытка действительно создать источник возобновления энергоресурсов поселения. Что бы произошло, если бы каждый город взял на себя активную роль по заботе о своём экорегионе? Что бы произошло, если бы взаимозависимые отношения города и региона основывались на соглашениях о распределении ответственности и обязанностей?
Наши экономические системы сегодня функционируют так, словно город и регион независимы друг от друга. Зачастую значительная доля продукции любого региона выращивается на экспорт, а не направляется на поддержание нужд города. Из-за этого витальность экорегиона оказывается невидна для большинства жителей города. Они не осознают, в каком он находится состоянии.
Аналогично этому экорегионы могут использовать свои земельные ресурсы для обеспечения экономических выгод владельцев, но их банковые и финансовые транзакции неизбежно протекают через город. С возникновением интернет-банкинга и онлайновых финансовых транзакций процесс это ещё более рассредотачивается, однако в общем инфраструктура финансирования располагается в городе.
Зависимость от углеродного топлива также привела к тому, что нам кажется, будто города независимы от своих экорегионов. Источники потребляемого каждым городом топлива находятся в отдалённых регионах, что обеспечивает современной городской жизни в той форме, в которой она нам известна, такое фундаментальное основание, что лишь недавно мы озаботились тем, чтобы представить себе, что могло бы его заменить. Города зависимы от углеродных видов топлива так же, как наркоманы – от героина.
Новаторские разработки в сфере возобновляемых источников электроэнергии предлагают новую альтернативу. Комбинация таких природных ресурсов, как солнечная энергия, энергия ветра, энергия приливов и зелёная (этаноловая) энергия позволяют каждому региону получить возможность производить энергию на основании постоянно возобновляемых источников. Данные возможности позволяют описать картину, очень похожую на отношение, которое установили пчёлы со своими природными источниками энергии. Что если каждый интегральный город возьмёт на себя ответственность за то, чтобы заботиться о зелёных полях своего экорегиона, осуществляя активную заботу и управление источниками пищи и топлива (став экспертом в использовании энергии солнца, ветра и приливов)?
Генераторы многообразия и сторонники местного питания, такие как Билл Маккиббен, Алиса Смит и Джеймс Маккиннон, выступают в поддержку подобного отношения. Также канадский предприниматель Кен Филд инвестировал в технологию, которая могла бы предоставить каждому городу поля возобновляемого зелёного топлива, чтобы поддерживать его энергетические потребности (как в плане еды, так и в плане топлива). Джордж Монбио предлагает адаптировать целый спектр энергетических источников местного происхождения: ветер, солнце, вода, ископаемые виды топлива, атомная энергия.
Подобные примеры взаимоотношений между городом и регионом вызывают особое уважение к нашим беспозвоночным соседям – пчёлам – и напоминают нам о том, что биомимикрия (Benyus, 1997) не только имеет преимущества для производства товаров, но ещё и может служить вдохновением для функционирования целостных систем, подобных интегральному городу. Джанин Бениус посвятила целое десятилетие тому, чтобы показать, как отражение функций природных систем может значительно расширить наше понимание производства более крепких, нежели сталь, волокон (паутина), исцеления на основе целебных природных трав, создания коммерции полного цикла и достижения солнечной алхимии на основании фотосинтеза. Маккибен, Смит и Маккиннон даже полагают, что эти практики способствуют построению демократии через паутину взаимосвязей, которые развились на основании прямых закупок у поставщиков вместо сети распространителей в супермаркетах.
Целостности, нагромождения и ландшафты функционального соответствия: преднамеренный дизайн и непреднамеренные последствия
Как часто отмечаем на страницах книги, мы видим город как единое целое. Очевидно, что наше использование секторов и интегральной карты не приводит нас к утверждению, что карта есть территория. Тем не менее секторы, используемые как призмы внимательного рассмотрения, позволяют нам выделить перспективы, говорящие о различных воззрениях. Они также способны помочь нам в признании ценности фрактальной и холонической сущности человеческих систем и подсистем.
Как и в случае с культурным сектором, есть соблазн видеть социальный сектор как простую репрезентацию системы норм или усреднённых значений, без осознания реальных различий, свойственных биологическим реалиям социального холона. Если мы совершим ошибку и нацелимся исключительно на нормы, тогда на самом деле мы будем пытаться понять «нагромождения» материи.
Вместо этого, если мы сможем удержать в уме динамические качества индивидуумов в социальном секторе, то сможем осознать ценность того, что социальный холон преимущественно характеризуется динамикой своей демографии. Исследование Диктвальда (Dychtwald & Flower, 1989) и Фута (Foote, 1999) поколения бэби-бумеров предупредило нас о возможности того, что «демография может предопределять нашу судьбу». Динамика социального холона находится под влиянием конкретных биологических типологий и их относительных значений (например, возраста, пола, этнической принадлежности, роста, веса).
