Аркадий Егидес - Лабиринты мышления или учеными не рождаются
Ну а я, позаботившись, насколько это возможно, о вашем позвоночнике, позабочусь еще и о психологической стороне дела. Надо везде: на мониторе, на процессоре, на принтере, на органайзере, на телефонном аппарате, на стенах, светильниках — словом, действительно везде поместить на разноцветных наклейках напоминалочки о необходимости сменить позу (это через каждые 5 минут) и делать промежуточные пятиминутные паузы через каждый час.
* * *
У Константина Барыкина в книге «Пишу, печатаю, диктую» есть такое предложение: вокруг одного вертящегося кресла разместить три письменных стола. На одном из них — пишущая машинка, на другом актуальные бумаги, на третьем — справочники, архивы и пр. (см. рис. 196).
Рис. 196
Я попробовал — понравилось. Но сразу же захотелось творчески развить предложение Барыкина. Ведь оставались «провалы» в пространстве столов, которые можно было оприходовать с пользой для дела (см. рис. 197).
Рис. 197
Сейчас делают угловые столы, причем углы могут быть закругленными (см. рис. 198).
Рис. 198
В таком столе в одном из углов уже нет провалов. Подобный стол очень давно был сконструирован выдающимся писателем Владимиром Федоровичем Тендряковым (было дело, я имел счастье общаться в ним). Многие пишущие люди пытались что–то придумать. В Казанском краеведческом музее мне довелось увидеть громадный письменный стол, сделанный поэтом Державиным. Он был громоздкий, как его оды, но вызвал у меня восхищение. В столе было предусмотрено множество ящичков, выдвижных досок, несколько чернильных приборов. Вызывает уважение кабинет Ленина в Кремле. Там тоже бросается в глаза своеобразный порядок. А когда кинорежиссер Станислав Говорухин в начале девяностых побывал в Вермонте у А. И. Солженицына, в кадрах его телерепортажа несколько раз был показан совер–шенно необъятный стол, на котором были аккуратно сложены материалы, причем был обеспечен доступ к любому из них. Но мне, по моим финансовым и квартирным возможностям, приглянулась идея Барыкина и идея Тендрякова. Соединив ту и другую идею, я получил вот что (см. рис. 199).
Рис. 199
Нам ведь в столе нужен только вход–выход из пространства стола. Вот и оставим только их. А остальное — стол.
Итак, к «первозданной чистоте» Барыкина добавилось много аксессуаров.
Прежде всего «добавился» весь компьютерный комплекс, о котором шла речь чуть выше. Но не только. Добавилось пространство для раскладывания рабочих материалов. Здесь остановимся поподробнее. Обычно при работе над материалами не хватает обзорности. На таком столе она появляется. Листы бумаги формата А4 раскладываются так, как это показано на рисунке. В результате становится возможным, повернувшись (кресло вертящееся, а не двигающееся на роликах), мгновенно обратиться к нужной странице с нужным фрагментом (см. рис. 200. Вид сверху).
Важным добавлением здесь является совет писать (печатать) всегда на одной стороне листа. Тогда и становится возможной обзорность. Для экономии бумаги можно пользоваться использованными раз листами с обратной, чистой стороны.
Рис. 200
Дальше — больше. Конечно, компьютер решает многое, но не все. Нужны бумажные архивы, и они должны быть тоже правильно организованы. Имеются в виду архивы недальние, а ближние, постоянно вос–требуемые. А их тоже может быть много. И каждая папочка (конверт) должна быть быстро найдена, помешена на оперативный участок стола; с ней производятся какие–то операции, и она возвращается в место постоянного хранения. Это 2–я очередь. То есть на расстоянии вытянутой руки и наклона туловища. Вот описанием этого–то мы сейчас и займемся. Мы расширили место действия в плоскости стола. Но рабочее пространство стола не плоское, а, если угодно, стереометрическое.
Поясняем здесь те «узлы», которых не было на предыдущем рисунке (см. рис. 201).
Теперь отдельно о ящике с конвертами (папочками). Сначала об их устройстве. Это что–то среднее между большим конвертом и папкой. Но все–таки это больше конверт, чем папка. Так что будем теперь говорить о конверте. Расположим его вертикально лицом к нам и обозначим примерные размеры (см. рис. 202).
Рис. 201
Рис. 202
Размеры конверта должны быть такие, чтобы в нем могло поместиться листов двадцать форматом А4 (28x21 см). На передней стенке конверта — вырез. Он облегчает раскрытие конверта вверху — удобнее помешать материалы и извлекать их. Ярлык, выступающий за верхний край конверта, нужен для быстрого отыскания нужного материала. На нем пишется крупно его название. О ярлыках я прочитал в давнишней хорошей книге Г. X. Попова «Техника личной работы». Он их там называл тебами. Ну а я уж по старинке — ярлыками. Г. X Попов — это Гавриил Харитонович Попов. Да–да, тот самый, бывший первый мэр Москвы, уступивший место более удачливому Юрию Михайловичу Лужкову. Честно говоря, книга «Техника личной работы» мне нравится куца больше, чем Г. Попов в роли мэра. В книге есть и другие соображения, не относящиеся к организации процесса мышления, но важные в других отношениях (организация рабочего дня, ежедневник, картотека дел — почитайте, имеет смысл).
Полиэтиленовые уголки в качестве конвертов приспособить не удалось. Они гнутся, на них нельзя ничего приклеить силикатным клеем, а с другими клеями большая морока. Покупать в канцелярских магазинах папочки — дорого. Поэтому конверт я делаю из оберточной бумаги. Она плотнее. Но и этого мало. Изнутри на заднюю стенку конверта и на переднюю его стенку наклеиваются по размеру стенок дополнительно листы из старых журналов. Это необходимо для придания упругости и прочности конвертам. Делается все это серийно, так что временные затраты на такую работу небольшие.
Ярлыки надо располагать в разных местах верхнего края конверта (см. рис. 203).
Рис. 203
Тогда, если конверты будут стоять один за другим, каждый ярлык будет выглядывать из общей пачки и, следовательно, хорошо виден (см. рис. 204),
Рис. 204
Конверты, стоящие в ящике вертикально, «утоплены» в нем. Их верхняя часть с ярлыками — на уровне стола Все ярлыки хорошо видны. Доступ к ним — на расстоянии вытянутой руки плюс наклон туловища (см. рис. 205).
Рис. 205
Но и это еще не все. Конверты с ярлыками я располагаю и на стенах. Тоже на расстоянии вытянутой руки плюс наклон туловища (см. рис. 206).
И уж совсем «изысканно» выглядят дополнительные пюпитры для увеличения обзора материала на отдельных листах (см. рис. 207).
Источники света. Не надо, чтобы они отражались экраном монитора. Значит, не располагайтесь на рабочем месте спиной к окнам, иначе все время в поле зрения будет вторгаться изображение окна.
Рис. 206
Рис. 207
Придется все время его игнорировать, а это — дополнительная работа и нервотрепка. Нельзя, чтобы лампа светила и на материалы и в глаза. Идеально: все лампы направлены в потолок, а мы все вое–принимаем только в рассеянном свете. Но если источник света локальный, надо исхитриться так, чтобы он светил на рабочий материал на столе, но не в глаза и не на экран монитора.
Конверты и все остальное — хорошо. Но не надо ничего преувеличивать. «Вождь мирового пролетариата» Ленин — не только мишень для насмешек очень «смелой» сегодняшней интеллигенции. Его работоспособности можно было позавидовать. На интересном рисунке художника Кибрика, например, показано, как он самозабвенно что–то пишет, примостившись на ступеньках Смольного. В годы застоя я работал под руководством тогдашнего главного психиатра Москвы В. П. Котова. Он действенно помогал мне в моих гуманистических порывах. Давал возможность экспериментировать в создании клубов для душевнобольных, что было тогда достаточно трудно: постоянно приходилось преодолевать сопротивление советского чиновничества. Сейчас Котов — доктор медицинских наук, профессор, работает в НИИ судебной психиатрии им. Сербского. В то время мы не то чтобы дружили, но много беседовали. Так вот, когда я пропагандировал свои находки в области оргтехники, он мне сказал фразу, которую я считаю своим долгом процитировать: «Порядок — это другая форма суеты». Может быть, Вячеслав Павлович, может быть… Такое философское отношение к порядку и то, как это было выражено, вызывает у меня уважение. Так что, если кто–то придерживается такой точки зрения, если ему комфортней удобный беспорядок, то ради бога, мы не лезем со своими нравоучениями на этот счет. Можно, конечно, знать, под какой папочкой какая книжка лежит, помнить это и не трогать до нужного момента. Ну а можно все–таки разложить все по полочкам так, чтобы доставать любую вещь было удобнее. Уважая остроумное высказывание В. П. Котова и понимая, что в нем имеется часть сермяжной правды, я все–таки ратую за порядок на письменном столе и думаю, что он способствует продуктивному мышлению.
