Мэри Гулдинг - Психотерапия нового решения. Теория и практика
Мы выслушиваем ее, не торопя и не противореча. В первые две с половиной недели Нэн практически не работает, но мы с группой поощряем каждое ее маленькое изменение. Группа по мере сил вовлекает ее во внелечебные занятия. Она начинает петь с ними — и даже выходит к бассейну.
Постепенно Нэн немножко расслабляется, начинает смеяться. С лица стирается напряженное выражение, немного расслабляются мышцы тела. Время от времени мы напоминаем, что когда она будет готова, ее ждет важная работа по принятию нового решения. К концу третьей недели Нэн просит помочь начать эту работу.
Мы просим ее пересесть на другой стул и говорить от имени себя-"никчемной". Нэн делает это легко. Потом мы снова просим ее пересесть и говорить от себя-"значимой". У нее большие трудности в выражении своей ценности, неважно, говорит ли она из эго-состояния свободный Ребенок или эго-состояния Взрослого. Наконец, мы просим Нэн вернуться на место и представить, что она смотрит на себя, только что родившуюся, лежащую в колыбельке. Когда она представила сцену, мы просим ее нагнуться, взять себя на руки и подержать. Она наклоняется, как будто берет ребенка на руки и качает его. «Поговорите со своим ребенком», — предлагает Боб.
Нэн: Я буду любить тебя.
Боб: Я люблю тебя. (Важно употреблять настоящее время.)
Нэн: Я люблю тебя, я люблю тебя, о-о, я люблю тебя, я буду заботиться о тебе. Я никогда не причиню тебе боль, я никогда не убью тебя, я буду тебя воспитывать.
Глаза ее наполнились слезами, как и у многих в комнате. Она продолжает покачивать ребенка, тихонько напевая. Через некоторое время мы просим ее пересесть на стул свободного Ребенка и понять, что она чувствует. (На этом этапе работы она, судя по всему, приняла новое решение любить себя, не задействовав эго-состояние Ребенка.)
Нэн: Я чувствую себя по-другому. Я чувствую в себе жизни больше, чем когда-либо раньше. Как будто я прекратила свою бесконечную борьбу.
Боб: Хорошо. Скажите это маме. Посадите ее на этот стул. (Ставит перед ней стул).
Нэн: Я чувствую себя по-другому. Да. Неважно, чего хочешь ты, я себя не убью. Я свободна от тебя, от твоего нежелания иметь меня.
Боб: Теперь пересядьте на стул приспособившегося Ребенка и посмотрите, что вы там делаете.
Нэн: Я не чувствую, что оставила здесь что-нибудь. Не хочу умирать. Я и здесь чувствую себя сильной.
Боб: На мой взгляд, я закончил. А вы?
Нэн: ДА!
Все собираются вокруг Нэн, обнимают ее и хвалят за принятое решение. Ее работа закончена.
В данном случае есть несколько необычных аспектов. У Нэн была мать с сильными наклонностями разрушительницы, которая, как считала Нэн, желала ее смерти с самого рождения. Правда это или нет — неважно. Важно то, что Нэн была в этом уверена с тех пор, как себя помнит. Ее ранним решением было: «Если здесь станет еще хуже, я отсюда сбегу». В более позднем детстве она решила: «Если дела пойдут совсем плохо, я убью себя». Ребенком она ощущала, что мама хочет ее смерти, и ее родитель (Р1) из эго-состояния Ребенка сказал: «Не будь». Ко всему прочему, она не чувствовала воспитания со стороны матери, и в результате ее Родитель тоже не был хорошим воспитателем.
Таким образом, в процессе работы ей необходимо было проявлять к себе материнское отношение, чтобы изменить смертельно опасного родителя как в ее Родителе, так и в Ребенке. Мы думаем, что если бы мы исполнили роль заботливых родителей, это было бы далеко не так эффективно, как ее взрослое материнство по отношению к себе-малютке. Будучи себе матерью, Нэн из эго-состояния Ребенок решила остаться в живых, а из Р1 и Р2, решила воспитывать себя, заботиться о себе. После принятия нового решения она стала искать, как лучше заботиться о себе. Через четыре месяца после семинара Боб получил от нее настоящую книгу, где она описывала, как воспитывает и заботится о себе. Она стала лучше кормить себя, бросила пить и курить, пристегивала ремень безопасности при вождении, разрешала себе больше играть, не работала так много, покупала себе красивую одежду. Одним словом, существенно подняла уровень заботы о себе. Конечно, многое из того, что она делала, она делала как Взрослый, однако начало новому поведению — в Родителе.
Таких пациентов как Нэн часто госпитализируют и сажают на антидепрессанты. Мы считаем, что поддерживающая и воспитывающая атмосфера более значима, нежели лекарства. Если бы мы хоть раз дали Нэн антидепрессанты, она (и мы тоже) посчитала бы именно их причиной, по крайней мере, некоторых своих изменений и не чувствовала бы себя самостоятельной. Допуская, что не все психотерапевты имеют такие условия, которые предоставляем профессионалам (одновременно являющимся нашими пациентами) мы, смеем задать вопрос: а почему? Месяц у нас стоил Нэн 1200 долларов; во сколько бы обошлось ей лечение в психиатрической больнице? И какой при этом был бы результат?
Если бы мы госпитализировали пациентов, мы бы соблюдали все тот же режим: изоляция от семьи, друзей и стрессов; много поглаживаний; полноценная шестичасовая программа лечения; поддержка изменениям; существенное вовлечение всей группы в процесс лечения каждого пациента. Мы бы не прописывали лекарства, если только пациенты не: 1) никак не реагируют на лечебную программу; 2) физиологически депрессивны — с серьезной потерей аппетита и веса, ранним просыпанием, признаками замедленного метаболизма и прочими показателями того, что пациент довел свою депрессию до уровня, когда желательно лекарственное вмешательство. Мы никогда бы не использовали электрошоковой терапии.
Если ты не изменишься, я убью себяНина — участник трехдневного семинара в другом городе. Мэри -терапевт. Двадцать клиентов работают с Мэри с 9 до 17, а вечером расходятся по домам. Всех их направили на семинар местные терапевты, посещавшие в качестве наблюдателей или участников наш марафон.
Первое занятие:
Мэри собирает факты: Нина совершила четыре попытки самоубийства за шесть месяцев и при последней чуть не погибла. Со своим терапевтом она отказывается заключить антисуицидальный контракт, поэтому прислана на семинар. Она говорит, что во время семинара не будет пытаться покончить с собой. Черные волосы, бледное, неподвижное лицо без признаков косметики — все это выглядит как маска смерти. Она рассказывает о своей нынешней жизни. В работе она достигла успеха, но клянется, что «никогда» не была счастлива. Она глубоко подавлена неуспехом своих братьев. Ее родители пренебрегали детьми и даже били их.
Второе занятие:
Мэри: Как давно вы несете ответственность за своих братьев?
Нина: Всю жизнь. С тех пор, как они родились.
Мэри: Я не понимаю. Вам было три, когда родился Джо, четыре, когда Майк, и пять, когда Сесил. Перескажите сцену, демонстрирующую вашу ответственность.
Нина: Я всегда несла ответственность.
Мэри: Не желаете отыскать типичную сцену? Расскажите ее, как если бы она происходила прямо сейчас.
Нина: Мне семь лет. (Она описывает сцену, в которой отец злится на Джо и грозится побить его, а Нина уводит Джо и малышей из комнаты. Мать и отец продолжают ругаться, а затем обрушиваются на Нину за то, что она защищала Джо. Они говорят, что она «во всем виновата». Она очень грустит, но одновременно и радуется тому, что спасла братишек.)
Мэри: Хорошо. Теперь будьте 14-летней. Что происходит?
Нина: (Описывает практически ту же сцену. Она все так же спасает мальчиков от отца. Мать еще больше злится на Нину и выглядит в этой сцене психопаткой.)
Мэри: Вы были очень храбры и прекрасны, когда в семилетнем возрасте спасали своих братишек. Тогда им самим было не спастись. Теперь я хочу, чтобы 14-летняя Нина сказала кое-что новенькое своим братьям: «Я защищала вас, когда мне было семь».
Нина: Да. Я защищала вас.
Мэри: «А сейчас, когда мне 14, а вам -11, 10 и 9, вы старше, чем я, когда мне было семь. Вы достаточно взрослые, чтобы защитить себя».
Нина: Может быть. (Начинает тихо плакать.)
Мэри: Скажите им.
Нина: Нет.
Мэри: Они достаточно взрослые. (Долгая пауза).
Мэри: А сейчас, когда Сесилу 25, они уж точно достаточно взрослые.
На семинаре присутствуют еще двое суицидальных клиентов, и Нина внимательно наблюдает за их работой. Один из них взрывается счастливым смехом, когда решает, что он любит себя маленьким ребенком, и что он не убьет себя. Распираемый энергией, он требует от группы объятий и поздравлений. Нина бесстрастно наблюдает и не присоединяется к общему/хору поздравлений.
Третье занятие:
Мэри: Как вы сейчас?
Нина: Не знаю. Так же.
Мэри: Думаете о самоубийстве?
Нина: Не знаю. У меня нет желания жить. Мне незачем жить. Я хочу конца. Я не могу больше жить с моей семьей, но по-другому нельзя.
Мэри: Я вижу еще три возможности. Первый: продолжать делать то, что и раньше — пытаться спасти своих братьев. Для вас это грустный вариант. Второй: развестись со своими братьями. Третий: дать себе время, чтобы с помощью терапии научиться общаться с братьями, не взваливая на себя их проблемы.
