Татьяна Девятова - 5 наболевших вопросов. Психология большого города
Такова здесь логика, на мой взгляд. Просто здравое рассуждение. А говорить о том, что есть какой-то там абстрактный смысл жизни, – это вы меня увольте, я не готов. Жизнь ставит перед нами задачи, мы их реализуем. Сказать, что эти задачи – смысл нашей жизни… Это, я думаю, тоже неправильно. Ведь, если у нас такую задачу отобрать, мы же не помрем сразу и на месте. Не станет этой, будет другая. Пока есть задачи – решай, пока есть в тебе возможности и потенциал – используй. И если так подходить к жизни, то вопрос – есть в ней смысл или нет в ней смысла – нейтрализуется сам собой.
– Есть такое понятие, как «жизненное предназначение», которое у каждого свое. Именно его реализуют.
– Это, прошу прощения, категория не из психотерапевтической плоскости, а следовательно – не к психотерапевту вопрос. Но я думаю, что жизнь дает нам некие возможности, а дальше уже будь любезен подумать и решить, как найти им достойное применение. На каждом следующем этапе твоей жизни будет появляться что-то, что является следствием твоей прежней работы. То есть, реализуя свои возможности, ты фактически создаешь для себя новые ситуации, получаешь, можно сказать, новые задания. Получил? Вперед!
Мне, например, дан от природы определенный способ думать. Хороший или плохой, правильный или неправильный – не мне судить, но он позволил мне сформулировать некий методологический инструмент, создать методологическую систему. Посредством этой системы я смог структурировать знания о психике таким образом, как я смог это сделать. Получилась вполне себе эффективная модель психотерапии. Теория и практика…
В результате всей этой деятельности я оказался востребован в огромном количестве областей, кроме той, где я мог применить свою методологию и психотерапию. Теперь, например, я знаю, как устроено телевидение, СМИ в целом, что такое «издательский бизнес» и бизнес, который называется у нас «шоу-». Все это доктор разглядел в непосредственной близости просто потому, что последовательно и со свойственной ему занудностью использовал те возможности, которые выдавала ему жизнь.
Теперь, когда я стал публичным лицом, я получил новую возможность – заниматься общественной деятельностью. Буду? По всей видимости, да. А как иначе? Возможности есть, а значит – должен. Мои идеи и ценности разделяют люди, большое число людей. Если жизнь дала мне возможность представлять эти идеи и ценности, я должен это сделать. И моя задача, мне кажется, делать это, думая не о том – зачем я это делаю, а о том, как это сделать максимально хорошо.
– Андрей, мне кажется, что вы лукавите. Вы описываете сейчас ОСМЫСЛЕННУЮ жизнь, вот свою жизнь – она осмыслена! Когда вы описываете ее – я вижу, чувствую, что она осмыслена. Я не знаю точно, что такое «осмысленная», но точно знаю, что это слово к вашему рассказу подходит.
Все-таки мы как-то внутри, не знаю как, но измеряем степень осмысленности жизни. Ну есть же такое! Мы все примерно одинаково понимаем, что если человек всю жизнь подличал, помогал фашистским оккупантам, тунеядствовал, спился, под забором валялся, там и умер как собака – это бессмысленная, никчемная жизнь, никчемушная. Никому не сделал добра, ничего не сотворил своими руками, ничего не оставил потомкам… Понятно, что все-таки эта жизнь бессмысленная. И наоборот. Сейчас снимают много передач об известных людях – красивых, талантливых, интересных своей творческой и просто биографией. Недавно смотрела фильм о Георге Отсе. ВИДНО, что это цельная жизнь, и жизнь осмысленная. А иначе чего было пленку тратить? То есть какие-то внутренние критерии оценки смысла в нас есть.
– Сейчас вы почти дословно процитировали текст какой-то из моих книжек – кажется, «Счастлив по собственному желанию». Там я говорю, что нет смысла, но есть осмысленность. Примерно так… В общем, не надо стремиться найти смысл жизни, надо стремиться к осмысленности жизни. Если вам кажется, что я в этом преуспел, приятно.
Честное слово, не читала. Но тоже приятно – хоть об этом мы с Андреем думаем одинаково.
– А в отношении смысла… Знаете, есть какой-то особенный смысл в этой жизни или его нет, можно его найти, определить, формализовать и доказать, что это действительно он, или нельзя – это все лирика. Но если у нас нет ответа на такого рода вопросы, это не значит, что наша жизнь не может быть осмысленной. Может. И я даже предлагаю этим заняться, начать так жить – осмысленно и так ее ощущать. Если кто-то идет какими-то другими путями, не использует возможности, которые дает ему жизнь, не реализует свой потенциал – ну, это его личный выбор, у нас же свобода выбора. Мы можем выбрать, под каким забором умрем, и под забором ли. И мы же выбираем – быть нам счастливыми в этой жизни или быть несчастными. Мы. Сами.
Если бы я была кинокритиком и мне заказали анонс к фильму Эмира Кустурицы «Жизнь как чудо», то я не стала бы описывать место и время действия картины, как-то характеризовать ее чудаковатых героев. Ни про войну в Боснии, ни про изгибы биографии мужа-инженера, жены-певицы, сына-солдата, а также других действующих лиц и исполнителей. Даже про любовь к заложнице-мусульманке не упомянула бы. Написала бы просто: «Этот фильм – самоучитель по счастью». Вопреки всему, несмотря ни на что. В любые, даже самые трагические моменты жизни и истории.
Кажется, достаточно всего один раз прочувствовать, воспринять жизнь как чудо, и практически все вопросы этой главы отпадут сами собой. А остальные – снимутся с повестки дня после того, как мы научимся относиться к своей жизни как к СВОЕМУ рукотворному чуду. Которое мы можем, а значит, должны творить каждый день. Должны сами себе.
Глава пятая
Среда обитания, или Разные лики культуры
«Это неправда, что у нас народ ничего не понимает в искусстве. Ставим в сетку какое-нибудь авторское кино, он смотрит первые пять минут, понимает: искусство – и… переключается на другой канал». Цитата по памяти из Константина Эрнста.
А кто-то до сих пор продолжает считать, что мы – самая читающая страна в мире, хотя это, увы, уже далеко не так. Да и сама литература стала своеобразной, на полках книжных магазинов все больше «легких» книг – для метро, «для Турции», для отдыха мозгов после тяжелого трудового дня.
Давным-давно, в юности, я часто ходила в театры, кино, музеи, много читала. Сейчас «встречи с искусством» происходят гораздо реже. Мои друзья тоже сетуют на этот дефицит – и времени, и того, что хочется смотреть и читать. Только ли в возрасте дело? «Совершенно некуда сходить, сплошная развлекуха и кич», – обиженно заявила двадцатилетняя подруга моего племянника, студентка одного ну очень гуманитарного вуза, отвечая на дежурный вопрос о том, как они предпочитают проводить свободное время. Права ли она?
И вообще, как изменились наши представления о культуре и искусстве за последние пару десятилетий? Говоря экономическим языком – какова структура спроса и предложения на культурные ценности? Как они влияют на нашу психологию? Какие преимущества может получить человек культурный сегодня? И что вообще представляет сегодня этот «человек культурный», какой именно культурой он должен обладать? Неплохие темы для беседы с психотерапевтом.
Мы с Андреем с самого начала решили посвятить последнюю главу книги культуре психологической. Но обойти стороной культуру в целом было бы совсем неправильно. Потому что она… паровоз. Впереди которого не побежишь.
Именно в рамках культуры создается, сохраняется и передается из поколения в поколение все самое лучшее, что есть у человечества, самые красивые мысли и образцы достойного поведения – культурные ценности. Благодаря приобщению к культуре люди становятся лучше, чище и добрее. Вроде бы банальности, точнее, прописные истины? Но – истины же!
Андрей не устает повторять, что человек – существо социальное, даже стайное, что он не может существовать вне социума. Но точно также человек не может существовать и вне культуры своей страны, своего народа. Мы живем внутри этого пространства. Замечая или не замечая это, пользуясь достижениями культуры или проходя мимо, мы существуем в ее контекстах. А значит – это наша среда обитания. И изучить ее повнимательнее стоит. Тем более что за последние два десятилетия в ней очень многое изменилось.
Настоящее искусство. Первичные признаки
– Правда, что такое культура вообще, я с трудом себе представляю, – беседу с Андреем я начинаю с чистосердечного признания. – А с ее современными разновидностями вообще иногда теряюсь в догадках – это еще культура или уже нет?
– Да, понятие «культуры» очень размыто. Если без каких-либо приставок, я бы использовал его только в связи с некими художественными и интеллектуальными ценностями. Но как раз тут и возникают в последнее время большие проблемы. Сложилась парадоксальная ситуация: критерием в этом отборе – что считать художественной ценностью, а что нет – все меньше оказывается качественная оценка произведения искусства (вдумчивая и аргументированная), и все большее значение приобретает ее положение на рынке.
