Франклин Меррелл-Вольф - Пути в иные измерения
Несомненно, сильную плотскую натуру следует обуздывать, а тем, кто не отличается достаточным равновесием мудрости, возможно, на время понадобится чрезвычайное усилие в обуздании. Но гораздо лучше рассматривать такую дисциплину разумно - просто как форму воспитания. Проблема в значительной степени упрощается, если человек, вместо того, чтобы занять позицию борьбы или подавления, примется преобразовывать энергию плоти. Любая форма энергии, какой бы злой она ни казалась, имеет свою высшую форму или аспект, в который ее можно преобразовать. Если усилие сосредоточить на этом преображении, то энергия высвобождается и становится положительной силой, и сделать это сравнительно легко.
Но после всего сказанного и сделанного аскетизм, связанный с плотской природой, принадлежит всего лишь к этапу детского сада в воспитании человека к Более Высокой Жизни. Более высокий и подлинно зрелый аскетизм - совсем иной. Так, когда человек научается быть непривязанным к своим излюбленным мнениям или идеям и готов принять заключения, прямо противоположные его предпочтениям, если очевидность или логика указывают этот путь, тогда он практикует аскетизм в более высоком и благородном смысле. Аскетизм такого рода проникает гораздо глубже в самую суть человека, чем любое обуздание, связанное с одной лишь плотской природой, и если человек сумеет преуспеть в этой высшей дисциплине, тогда все, оставшееся в низшей природе, требующее очищения - всего лишь деталь. В этой высшей дисциплине воля развивается так сильно, что плотская природа контролируется сравнительно легко, если прилагается соответствующее усилие.
Я свел бы всю проблему аскетизма к следующей простой формуле: пусть человек сосредоточит свои усилия на том, чего он больше всего желает, и ограничит или преобразует несовместимые желания. То, чего человек больше всего желает, может меняться с ростом в сторону зрелости. Тогда одним из значений этой формулировки будет - прекратить движение в направлении прежнего желания, когда его место занимает новое и более сильное желание. Конечно, нужно проводить различие между постоянным новым желанием и временным проникновением какого-то низшего желания. Правило это следует применять лишь как указано в предыдущем примере. Если постоянно следовать этому пути, он, в конце концов, приведет данного индивидуума к высшему благу, и рано или поздно это будет означать Пробужденное Сознание. Преимущество этой формы дисциплины заключается в том, что главный акцент делается на приобретении позитивной ценности, а не на негативном и препятствующем качестве. Это делает жизнь счастливее, что, в свою очередь, вызывает больше сил, а значит - успех приходит скорее, по крайней мере - как правило. Конечно, такая стратегия вполне может заключать в себе одну или больше радикальных перемен в жизни. Так, человек начинает свою зрелую жизнь с желанием достигнуть успеха в бизнесе, но после того, как он частично преуспел в этом, может оказаться, что на место этого желания пришло какое-то иное, большее. В таком случае он может отказаться от большого успеха в бизнесе, оставшись удовлетворенным лишь умеренным достижением в этой области, и направить основной фокус своей энергии в другую сторону. И хотя это повлечет за собой меньше успеха в этой узкой области, вся жизнь индивидуума будет успешнее в более широком смысле. Такой человек избежал бы трагедии столь многих бизнесменов в отставке, которые, оставив свое дело, оказываются совершенно беспомощными в бессмысленной и пустой жизни. С точки зрения Пробужденного Сознания вся жизнь здесь внизу имеет ценность лишь в смысле воспитания для Высшей Жизни, и решение относительно того, что составляет успех в субъектно-объектной сфере, принимается на совершенно ином основании, чем обычный мирской стандарт. Все здесь внизу есть инструмент, и только инструмент. Так, жизнь, заключающая в себе много, но частных успехов в субъектно-объектной сфере, может поистине дать больше прогресса в направлении Пробуждения, чем жизнь, чрезвычайно успешная в одной ограниченной области. С Высшей точки зрения эту низшую жизнь можно рассматривать так, как смотрит учитель музыки на своего ученика. Хотя учитель и содержит в уме некий совершенный образец, но на занятиях время почти всецело уделяется фрагментам, таким как: техническая передача фразы, отыскание качества звука и т. п. Наша жизнь здесь и есть такая музыкальная школа, и только так. Концертный же этап - это Космическое Сознание.
Когда человек пробудился к Высшему Сознанию, он может принять решение, которое требует высшей аскетической практики. Он знает окончательное превосходство Высшей Жизни в любом смысле, и если бы он считался только с собой, он, естественно, предпочел бы исключительно эту Высшую Жизнь. Но, считаясь с нуждами других, он может отказаться от этого и принять жизнь в миру, хотя в то же время это будет жизнь Не от мира сего. Согласно одной стороне своей работы он сможет довольно свободно вращаться в сфере ощущений, чувств и т. д., и может показаться поверхностному наблюдателю даже потворствующим своим желаниям, хотя он все время будет осуществлять аскетизм в самом суровом смысле уже тем, что живет подобным образом. Для него больше не стоит вопрос противления плотским искушениям, ибо Знание Высшей Радости вообще развенчало все это в прах. Он просто терпит то, что плотский человек воображает наслаждением.
С моей теперешней точки зрения вся проблема аскетизма кажется мне лишь проблемой разумного решения и мудрости. Она совершенно не связана с чем-то эмоционально неприятным, что обычно соединяют с нею. Это просто здравый смысл - выбрать большую ценность при любом конфликте ценностей. Зачем же считать это поводом к серьезным эмоциональным переживаниям?
76. БЕДНОСТЬ И ПОСЛУШАНИЕ
2 октября
Когда я читаю описания монастырских предписаний, мне все чаще кажется, что в таком образе жизни больше несоответствия, чем превосходства. Несомненно, что для некоторых особых натур наилучшие результаты достигаются в условиях монашеской жизни, а не в суматохе мирского существования. Так, ученый, в общем, может работать более эффективно, используя преимущества монашеской изоляции. Монастыри в мрачную эпоху средневековья были прибежищем образования. Ныне такую службу весьма полно осуществляют университеты, сохраняя в то же время некоторые из более важных достоинств монастырской жизни. Одним из достоинств монастыря в этом Высшем смысле является требование, чтобы объединившиеся члены общины отличались высшими духовными или интеллектуальными способностями. Кроме того, это должны быть люди соответствующего характера, не нуждающиеся в толчках мирской жизни для того, чтобы вывести их из состояния лености. Одним словом, это должны быть люди, способные передать человечеству Высшие Ценности, которые нельзя или невозможно в достаточной степени обрести среди мирских ощущений. Но в целом монастыри скорее служили местом приюта для слабых, чем университетами для воспитания особых качеств. Именно это более широкое использование монастырей я считаю несоответствующим первоначальной идее.
Обеты бедности и послушания весьма распространены в монашестве, и рациональную основу этих дисциплин легко понять. Основная идея монашества состоит в том воспитании, которое привело бы к полной отдаче своей личной воли, так чтобы в индивидуальном человеке не осталось места ни для чего иного, кроме Божественного Сознания. Этот метод, несомненно, бывает для некоторых успешным, но, тем не менее, я убежден, что буквальная интерпретация правил бедности и послушания основывается скорее на поверхностности, чем на глубине. Конечно, я не обсуждаю вопрос о необходимости послушания в связи с какими-то специальными программами воспитания или в случае выполнения какой-то организованной работы, где одни лишь руководители в состоянии принимать решения. Здесь послушание является практической необходимостью. Я просто имею в виду более общее монашеское представление о послушании, как оно проявилось, в частности, в христианской церкви. В этом смысле послушание предназначено для устранения способности действовать по своему усмотрению.
Разумеется верно, что и личная собственность, и личное своеволие коренятся в эгоизме, который, в свою очередь, является основанием чувства отдельности. В этом смысле дисциплина бедности является средством преодоления чувства исключительности, которым столь часто сопровождается владение личной собственностью. Аналогичным образом практика послушания предназначена для установления полного согласования с Божьей волей. Но субъективное изменение отношения к имуществу и воспитание личной воли может сочетать все достоинства буквальной практики бедности и послушания. Фактически в этой более тонкой форме дисциплина может стать гораздо более совершенной и представлять лучшую защиту от западни духовной гордыни или самооправдания, чем при более буквальной практике.
