Натали Роджерс - Творческая связь. Исцеляющая сила экспрессивных искусств
По мере того как мы успокаиваемся, я могу предложить побыть с закрытыми глазами и «позволить себе глубоко подышать, почувствовать опору поддерживающих нас кресел и попросить наши мышцы расслабиться». Такое простое начало оказывает основательную помощь и мне как терапевту, и моим клиентам. Оно позволяет мне стать полностью присутствующей и погружает меня (а зачастую и клиента) в то состояние сознания, которое движет нас прямо к сути всего того, что есть эмоционального в клиенте.
Начальная медитация также представляет собой подготовительный этап для знакомства с процессом направленного воображения. По мере того как клиент знакомится с этим процессом центрации или сосредоточения, в последующие сессии уже можно включать более специфические методы осознавания, такие, например, как: «Сейчас постарайтесь осознать свои внутренние мысли и чувства. Приходят ли к вам какие-нибудь образы? Возможно, эти образы расположены в какой-то определенной части вашего тела?» Образы и их телесная локализация могут быть прямой дорогой к глубоким чувствам, блокам на пути энергии и инсайтам. Они также позволяют использовать визуальное искусство и движение в качестве метода для дальнейшего исследования.
Во время первых двух сессий я говорю клиентам примерно следующее: «Как терапевт я применяю в своей практике экспрессивные искусства, то есть я подготовлена к тому, чтобы использовать движение, визуальное искусство и направленное воображение для того, чтобы помочь вам исследовать символические, невербальные способы действия и с их помощью продвинуться в вашем внутреннем путешествии. Время от времени я буду предлагать вам попробовать эти методы. Меня больше интересует целительный аспект самого процесса работы, а не конечный результат, хотя он может давать обратную связь, открывая для вас новую информацию о себе. Я не применяю искусство для диагностики или интерпретации. Визуальное искусство и движение доступны для вас в качестве еще одной дороги к самоисследованию и исцелению».
Начальные сессии: я предлагаю клиенту попробовать выразить свое чувство или образ в цвете (Натали проводит демонстрацию с коллегой Мукти Ханной)
На этом этапе я прошу клиентов поделиться своей реакцией на мое предложение. Одни готовы использовать новые материалы, другие говорят: «Я не умею рисовать», или «Я не творческий человек», или «У меня две ноги, но обе левые, и я не могу танцевать». Их страх перед необходимостью сделать что-то красивое или создать что-то изящное очевиден. Я лаконично заверяю их в том, что наша работа нужна не для проверки их креативности или способности рисовать или танцевать, а представляет собой метод самоисследования.
Я также заверяю клиентов, что всякий раз, когда я предлагаю им выразить себя невербально, у них есть свобода выбора, право в любой момент сказать «нет». Я говорю им так: «Я буду что-то предлагать вам, буду поощрять вас, но решение всегда остается за вами. Я отнесусь к нему с уважением», и тогда слышу, как клиенты вздыхают с облегчением. Зачастую я обнаруживаю, что многие клиенты готовы с энтузиазмом использовать экспрессивные искусства. Так что, скорее всего, дело именно в терапевте, предлагающем экспрессивные искусства клиентам, но чувствующем при этом неуверенность.
При индивидуальной работе с клиентом я задействую не только свое рациональное мышление, но и интуицию. Это помогает построить взаимоотношения, стимулирующие доверие, открытость и самоисследование. Этот процесс я описываю метафорически как процесс создания большой, полупрозрачной скорлупы вокруг нас двоих, в которой много воздуха и света и присутствует атмосфера безопасности.
Использующаяся модальность зависит непосредственно от самого хода работы. Когда клиент погружается в свою внутреннюю сущность, чтобы обнаружить те аспекты самого себя, которые блокируют всю полноту его потенциала, он зачастую использует язык тела, говорящий «я хочу двигаться», активно жестикулирует, описывая свои чувства. Или, наоборот, может контролировать свое тело и совсем не двигаться, но его речь при описании тех или иных событий и переживаний будет богата образами. Все это служит мне подсказками относительно того, какие из экспрессивных искусств могут быть полезными.
Если клиент начинает жестикулировать во время разговора, ему можно предложить вместе создать на основе этих жестов определенные движения, чтобы он продвинулся глубже. Если клиент начинает сильно притопывать ногой, когда говорит: «Я совершенно не знаю, что сказать своему начальнику», я могу попросить его понаблюдать за тем, как он притопывает, и усилить это движение. Я могу предложить встать с кресла и предоставить право ногам вести разговор или попросить разрешения присоединиться к его движениям, чтобы понять, как это ощущается. Таким образом я становлюсь компаньоном клиента в его кинестетическом, двигательном путешествии. Притопывая, я, возможно, испытываю то же, что и он. Чтобы свериться с этим, я спрашиваю: «Что говорит вам притопывание?»
«Я очень нетерпима по отношению к своему начальнику».
Тогда я могу предложить ей еще более усилить притопывание и добавить к нему возникающий внутри нее звук и слова – тогда нетерпимость может трансформироваться во фрустрацию или гнев. Проживание такой перемены в чувствах может указать клиентке на то, что ее нынешняя ситуация связана с подобными переживаниями в прошлом. Мое следование за клиенткой поддерживает ее кинестетический опыт и помогает глубже погрузиться в проблему. Мне не обязательно знать, куда следует ее вести. Она сама мне это покажет. Любое движение, незначительное или выраженное, может содержать в себе ключ к самоисследованию. Концентрация внимания на движении извлекает материал из бессознательного. После этого клиентка сумеет осознать его смысл.
Временами клиенты используют в речи множество образов, например таких как: «Складывается ощущение, будто мое сердце раскалывается», или «Я представляю себя в черном ящике». Такие выражения подсказывают, что здесь может оказаться полезным визуальное искусство. Я делаю клиенту следующее предложение: «Не хотите ли выразить это переживание или образ с помощью цвета?» Если следует положительный ответ, я напоминаю: «Попробуйте рисовать неведущей рукой. Выберите цвет с ее помощью. Не заботьтесь о конечном результате».
Иногда я предлагаю взять глину: «Для начала просто закройте глаза и почувствуйте текстуру глины. Поиграйте с ней немного и затем позвольте появиться чему угодно». Некоторые люди предпочитают делать это с открытыми глазами – вылепливать образ, возникший у них в голове. Важно, чтобы они вовлеклись в процесс творчества.
Многим терапевтам легче вовлечь клиентов в процесс изобразительного творчества, нежели в движение или танец. Визуальные искусства, конечно, позволяют получить продукт, который увидят и клиент, и терапевт и на который можно опираться в дальнейшем общении. Движение гораздо более неуловимо. Поскольку большинству терапевтов использование искусства как средства их собственного самовыражения представляется более удобным, кажется более естественным предлагать его и клиентам. Переход к движению можно облегчить, если попросить клиента посмотреть на картину и выразить увиденное в движении, начав, предположим, с позы, которая постепенно преобразуется в движение. Я обычно предлагаю свободно двигаться, исходя из линий, ритма и цвета рисунка. Как терапевт я присоединяюсь к своему клиенту в движении и прошу рассказать мне, на что оно похоже и какие чувства вызывает. На основе всего этого иногда появляется другой рисунок или глиняная скульптура.
Доверие к пути клиента
Часто люди, наблюдающие за моей работой в демонстрационной сессии, спрашивают меня: «Откуда вы знаете, что с этим клиентом лучше использовать визуальное искусство, движение, рисунок или звук?» На самом деле я не знаю, какая форма искусства будет для него более подходящей. Я просто слушаю свою интуицию, подсказки от клиента и, самое важное, доверяю клиенту самому сказать мне о подходящем для него пути. Иными словами, я всегда спрашиваю, действительно ли предлагаемая мной художественная форма является той, которой он хочет воспользоваться.
Полезно представить, что клиент путешествует, а путь ведет к его внутреннему я. Этот путь извивается, то и дело поворачивает, на нем встречаются глубокие пещеры, мосты, и в конце концов он приводит к дому. Мы не знаем этого пути. Терапевты просто компаньоны, помогающие освещать этот путь. На нем мы можем предложить танцевать, или использовать направленное воображение, чтобы продвинуться по этому пути, или применить визуальное искусство или звук. Что бы мы ни предложили, мы находимся на его пути, и он вправе воспользоваться нашим предложением или отказаться от него.
