Мюриэл Шиффман - Лицом к подсознанию. Техники личностного роста на примере метода самотерапии
Экзистенциальная вина — это ваши страдания из-за неосуществленного истинного потенциала. Если у вас имеется дарование в том или ином виде искусства, некая творческая способность, оставленная без использования, то вашей платой за это становится экзистенциальная вина, которая может быть прикрыта какой-нибудь внешней эмоцией или физическим симптомом, точно так же как в случае невротической вины. Но в отличие от невротической вины, раскрыв экзистенциальную, вы должны что-то предпринять, как и с реальной виной, иначе от симптома избавиться не удастся. Экзистенциальную вину недостаточно просто почувствовать.
Одним из распространенных симптомов экзистенциальной вины является ненасытное желание пассивных развлечений. И неважно, чем вы себя одурманиваете — телевизором или более утонченными формами отдыха — опера, балет, театр. Это чувство голода по развлечениям свидетельствует, что пора найти себе какое-то творческое дело. Такое прикрытие вводит в заблуждение окружающих, и только вы сами в силах его распознать. К примеру, чтение со стороны кажется весьма похвальным занятием, особенно для тех, кто редко берет в руки книгу. Однако для одержимого читателя, такого как я, стремление утопить себя в книгах является нехорошим признаком: мне следует заняться чем-то еще (возможно, писать), но я просто не хочу всерьез над этим задуматься. Иногда у меня появляется непреодолимое желание выбраться из дома и устроить себе какой-нибудь праздник: посмотреть хороший фильм, отобедать в шикарном ресторане, потратить деньги. Такое часто случается со мной в субботние вечера, и если Берни устал, или в кинотеатрах нет стоящих фильмов, я чувствую себя как лев в клетке: становлюсь беспокойной, недовольной и раздражительной. Совершенно случайно мне удалось обнаружить, что если я сажусь за фортепиано и некоторое время играю на нем, то в конце концов успокаиваюсь, удовлетворяюсь и с удовольствием провожу тихий вечер в семейном кругу. Это стремление выбраться из дома прикрывало внутреннюю потребность в творческой деятельности.
Самотерапия показала мне, что мне нужно писать, иначе я страдаю от экзистенциальной вины. Не могу сказать, чтобы я получала от этого огромное удовольствие, чтение лекций мне нравится больше. Но я обнаружила, что если я стараюсь отработать свою ежедневную норму за пишущей машинкой, то способна придерживаться и диеты — у меня становится меньше проблем с навязчивой едой. Мне удалось обнаружить связь с экзистенциальной виной и других симптомов. Напряжение, скука и легкая депрессия — всякий раз, когда я начинаю писать, все это проходит.
Предположим, у вас есть какой-то талант, неизвестный вам просто потому, что вы никогда не занимались этой деятельностью. Как избежать экзистенциальной вины в этих областях? Ответ можно найти в главе «Как освободить ваши естественные творческие способности»: экспериментируйте с разными видами творчества, к которым у вас нет таланта или вы так считаете, и посмотрите, что из этого получится.
Скрытое стремление к зависимости
Если вы скрываете внутри себя ребенка, все еще испытывающего депривацию, все еще стремящегося к той любви, которой мать обеспечивает беззащитного младенца, важно выпустить этого ребенка на свободу. Продолжая скрывать это желание, вы можете сформировать один из двух типичных паттернов провального поведения: 1) вы действуете в соответствии со своим желанием, не осознавая этого, либо 2) бросаетесь в другую крайность: притворяетесь совершенно независимым. Любой из двух паттернов опасен по-своему.
1) Например, женщина, вынуждающая подругу в соответствии с этим желанием уделять ей больше времени, заботы и внимания, чем это разумно, проявляет все большую ненасытность в своих иррациональных требованиях и в результате неизбежно становится в ее глазах паразитом. В конце концов подруга вынуждена отказаться от нее. Бедной женщине и невдомек, что ее внутренний ребенок ожидает от подруги отношения, аналогичного отношению любящей матери. Она не замечает, что ее поведение провально, и не может понять, что произошло. Трагедия в том, что при потере очередной подруги (поскольку это повторяется снова и снова) ее внутренний ребенок страдает от мук: скрытая жажда зависимости растет и усиливается.
2) Теперь рассмотрим противоположный вариант: человек идет по жизни, без устали доказывая самому себе и окружающим свою независимость. Очень вероятно, что после рождения первенца у него разовьются симптомы желудочной язвы. Его внутренний ребенок почувствует себя брошенным, когда внимание жены полностью переключится на новорожденного. Однако осознание того, что он жаждет материнской заботы, признание существования внутреннего ребенка способно настолько подорвать его самооценку (построенную на внутренней картине сильного, уверенного в себе мужчины), что он упорно это скрывает. Причиной симптома язвы является конфликт между двумя внутренними потребностями: стремлением к зависимости и идеализированным образом себя независимого. Первичные признаки язвы могут принять завершенную форму, если он не снимет внешний слой и не откроет подлинное желание — скрытую зависимость.
В нашей культуре подросток сталкивается с задачей взросления и ухода от своих родителей, формирования собственной идентичности. Одной ногой он остается в детстве: старается делать что-то безопасное, продолжает быть маменькиным сынком, цепляется за состояние безмятежности детского периода. Но он чувствует, что это опасная тенденция и ему нужно двигаться вперед, к зрелости — отсюда непрерывная внутренняя борьба между потребностью к самостоятельности и острым желанием зависимости. Со стороны можно подумать, что он ненавидит родителей («Вы не даете мне и шагу ступить! Дайте мне жить собственной жизнью! Я сам разберусь, что мне нужно»), в действительности его ненависть направлена на собственное стремление к зависимости. Но он не может позволить себе признать ненависть к себе: намного легче проецировать ее на взрослых.
Однажды я побывала на лекции Фрица Редла (автор книг «Children Who Hate» и «Controls From Within»). По его словам, мы преуспели в деле освобождения детей от зависимости от авторитетных фигур. Это новое поколение больше не испытывает благоговейного трепета перед учителями и пр., и для них вряд ли с той же легкостью нашелся бы новый фюрер. К несчастью, мы переусердствовали в этом деле, внушив им важность приобретения друзей и популярности. Они оказались в такой отчаянной зависимости от признания сверстников, что теперь перед нами встала свежеиспеченная проблема. К бандам мальчишек с антисоциальным вожаком всегда примыкает несколько подростков, которым, в сущности, не свойственны деструктивные наклонности. До недавнего времени они были способны покидать группу, когда ее деятельность приобретала правонарушительный характер. Сегодня мы наблюдаем совершенно новый феномен, который Редл называет «низкий порог заражения». Этих по сути невраждебных, но находящихся на грани юнцов захватывает настроение толпы, и они идут за другими только для того, чтобы не заработать звание слабака. В главе «Стыд и вина» я упомянула анализ, сделанный Дэвидом Райсманом в отношении современного американца, зависимость которого от признания других приобретает такие размеры, что он отказывается от своей подлинной идентичности отдельного индивида.
Я также упоминала исследование, проведенное в Дании, которое изначально было нацелено на изучение высокого уровня суицидальности в этой стране. По его результатам было обнаружено, что датчане поощряют зависимость. Маленький ребенок в Дании не получает, в отличие от нашей культуры, похвалы за новые достижения. Напротив, его приучают к тому, что он хороший мальчик, когда держится рядом с мамой и не отстаивает право на самостоятельность. Молодые люди там, как правило, вступают в брак ради полной зависимости от партнера или (отождествляя себя с матерью) для того, чтобы поддержать желание зависимости у другого.
Хелене Дойч в книге «Психология женщины» пишет, что женщине предстоят трудности с дочерью, особенно в подростковый период, в той степени, в которой ей самой не удалось разрешить зависимость от матери. Под «разрешением своей зависимости» она, главным образом, подразумевает осознание скрытого стремления к зависимости, примирение с этим чувством. Мы можем расширить ее утверждение, включив сюда же отцов и сыновей. Взрослый, который не в состоянии позволить себе осознать собственную скрытую потребность в зависимости, не сможет принять аналогичных устремлений у своего ребенка и будет путать роли взрослого и ребенка. Вообще, чем меньше вы знаете о своем внутреннем ребенке, тем меньше вы способны к взрослым действиям.
В главе «Тревога и страх» я вкратце обрисовала теорию Карен Хорни о базовом конфликте между зависимостью и враждебностью. Ролло Мэй сформулировал родственную концепцию — борьба против зависимости как неотъемлемая часть любого творческого акта.
