Мюриэл Шиффман - Лицом к подсознанию. Техники личностного роста на примере метода самотерапии
— Чего тебе бояться? — стал успокаивать меня он. — По пути домой ты просто поедешь за моей машиной.
Но это не слишком утешило меня.
— Нет, я могу потерять из виду твою машину. Мне надо знать в точности, как добираться домой.
Тогда Берни обстоятельно описал мне каждую улицу и поворот по пути следования, указав точно, где в деловом центре находится механик. И вот — все хорошо, что хорошо кончается.
Мораль: вне зависимости от того, насколько глупым кажется ваше внешнее чувство, следует его пережить. Более того, чем оно глупее, тем важнее его почувствовать, прежде чем планировать какое-то разумное действие. Боясь собственного чувства, вы не сможете понять чувств другого человека: он останется для вас загадкой.
Стыд и вина
Мы привыкли объединять вину и стыд, не различая их. Классический психоанализ преимущественно имеет дело с виной; вина, связанная с сексом, была самым частым источником невроза среди пациентов Фрейда. До недавнего времени мало психиатрической литературы посвящалось исследованию стыда. В чем отличие вины от стыда? Вы мучаетесь виной, когда преступаете свои нравственные нормы. Вина — это то, что вы надеетесь искупить. В свою очередь, стыд имеет мало общего с моральными устоями, он больше относится к вопросу личных пристрастий. И стыд нельзя искупить.
Вы испытываете стыд, когда считаете, что поставили себя в неловкое положение: вам кажется, что вы стали предметом насмешки для всех окружающих, в такой момент хочется провалиться сквозь землю. Вы приходите на вечеринку вычурно разодетые или вам снится, как вы оказались обнаженным посреди центральной улицы. Как это ни странно, вы можете почувствовать стыд и наедине с собой, когда никто не видит вашего faux pas[9]. Отличная книга, посвященная исследованию на эту тему, — «О стыде и чувстве идентичности» Хелен Линд.
Некоторые культуры ориентированы на вину, подобно фрейдистской Австрии девятнадцатого века. Дания — это культура, в которой вина является главным дисциплинарным средством воспитания детей. В своей книге «Суицид и Скандинавия» Хендин приводит интервью с пациенткой-датчанкой, по его словам — типичное для человека данного происхождения. Начав рассказывать ему о своем неблагополучном детстве, женщина вдруг неожиданно замолчала и отказалась продолжать. На вопрос, почему она остановилась, автор получил ответ: «Ваше детство, вероятно, было счастливее моего, и моя история вынудит вас чувствовать себя слишком виноватым, чтобы слушать меня».
Если маленький датчанин проказничает, вместо наказания мать говорит ему: «Ты разбиваешь матери сердце». Согласно этому исследованию, смысл суицида обычно заключается в следующем: «Когда ты узнаешь, что я несчастлив, ты почувствуешь себя виноватым».
Япония является страной, где в своем поведении люди сильно мотивированы стыдом, необходимостью «не потерять лицо». Получить более яркое представление об этом вам поможет прекрасное антропологическое исследование Рут Бенедикт «Меч и хризантема».
Американских индейцев шокирует, что мы используем физические наказания в воспитании детей. Их основным средством обучения детей социально приемлемому поведению всегда был стыд. Психоаналитическое исследование на эту тему представлено в книге Эрика Эриксона «Детство и общество». Последние сообщения туристов, посетивших детские сады в Советском Союзе, свидетельствуют, по-видимому, о той же тенденции.
Америка в прежние годы была гораздо больше ориентированной на вину, чем сегодня. Это были дни строгого индивидуализма. Сегодня, с акцентом на приобретении друзей и влияния на людей, с появившейся жаждой популярности и стремлением «не отстать от Джонсов», страхом как-то выделиться, быть другим, мы все больше и больше подвергаемся влиянию стыда. Социологическая интерпретация этой тенденции представлена в книгах Дэвида Рейсмана «Одиночество толпы» (The Lonely Crowd) и «Индивидуализм в новом свете» (Individualism Reconsidered). Мы страдаем одновременно от стыда и вины.
К чему вся эта социология и антропология? В самотерапии это помогает обрести чувство соразмерности. Имея четкое представление о влияниях, которые оказывают на вас ваше происхождение и культура, вы способны лучше наблюдать свое поведение и понимать самого себя. Самоанализ — первый шаг к обнаружению скрытого чувства.
Стыд
Вы можете стыдиться только того, кого любите. Поведение человека, к которому вы равнодушны, способно вызвать у вас отвращение или гнев, но ни в коем случае не стыд. В нашей культуре, где сильны родственные связи, а дети сильно зависимы от своих родителей, одной из основных задач подросткового периода является освобождение от этой зависимости. Повинуясь потребности обрести собственную идентичность и быть готовым влюбиться в незнакомого человека, подросток вырастает из влюбленности в своих родителей. Именно тогда он начинает их стыдиться: любые их поступки приводят его в смущение. Обоим сторонам, как подростку, так и его родителям, следует помнить, что, не любя их, он не чувствовал бы этого стыда. Такое знание должно избавить его самого от вины за свой стыд, а взрослых — от излишних мучений в сложный период жизни их отпрыска.
Самотерапия может помочь вам справиться со стыдом. Одна из моих студенток — писательница. Однажды, познакомившись в гостях с человеком в должности редактора, она решила пригласить его к себе на обед, надеясь подкрепить социальный контакт с ним и получить от этого профессиональную выгоду.
Она так старалась, чтобы ее дом сверкал безупречной чистотой, а на столе стояли самые изысканные и экзотические блюда, что к моменту прихода гостя была на пике напряжения и изнеможения. «И с этого момента, — рассказывала мне она, — все пошло шиворот-навыворот!» Меню оказалось слишком вычурным для редакторского вкуса, хозяйка никак не могла справиться со своей неловкостью и чувствовала себя слишком уставшей, чтобы быть веселой и остроумной. Когда гость поспешил откланяться, она вздохнула с огромным облегчением, после чего отправилась в свою комнату, чтобы улечься в кровать и отдохнуть после оказавшегося столь тяжелым мероприятия. Однако расслабиться ей не удавалось. Из головы не выходили мысли о том, что обед получился бесполезным, день был потрачен зря. Мысли, как на заезженной пластинке, крутились по одному и тому же маршруту: почему она сделала это, почему не сделала того, лучше бы она сказала то-то и то-то вместо… Навязчиво, надоедливо, сводя с ума.
Ворочаясь вот так с боку на бок в состоянии полной неудовлетворенности, она вдруг вспомнила, что навязчивые мысли — всегда ниточка к чему-то скрытому. И при помощи самотерапии принялась шаг за шагом расследовать скрытое чувство. Прошло совсем немного времени, и ответ был готов: стыд. Ей было стыдно за зря потраченный день, стыдно потому, что ей с самого начала было известно, что редактор совершенно равнодушен к ее работе, стыдно за глупое положение, в которое она сама себя поставила.
Что можно сделать со своим стыдом? Его нельзя загладить, совесть не успокоишь самобичеванием. Все, что вы можете, — взглянуть своему стыду прямо в лицо: испытать его. Набраться мужества, помучиться им, перетерпеть, пока он вас не оставит. Эта студентка, обнаружив стыд, позволила себе чувствовать его в течение нескольких мучительных минут. После этого все было кончено, навязчивые мысли тоже прошли.
Нам всем время от времени приходится испытывать стыд. Проблемы начинаются, когда мы идем на все, что угодно, лишь бы избежать этого чувства, спрятать его за чем-то другим. Помните, внешняя эмоция, псевдочувство, длится намного дольше истинного, если его удается вывести наружу. Решившись почувствовать стыд, вы сможете в дальнейшем избегать повторения своего глупого поступка, но если не позволить себе сознавать, что вам стыдно, то вы не усвоите урока из своего опыта и когда-нибудь снова выставите себя на посмешище.
Однажды я прочла в «Субботнем обозрении» статью о польских женщинах. Нацисты производили на них «экспериментальные» операции «в научных интересах». Прочтя повествование нескольких выживших, но покалеченных людей обо всех перенесенных ими ужасах, я почувствовала себя физически разбитой. Я дрожала, меня мутило, стало трудно дышать, сердце забилось неровно. Из-за невероятной слабости мне пришлось лечь. Наконец, когда я пролила несколько скупых слез, физические симптомы исчезли. Однако вся эта история по-прежнему не шла у меня из головы. Весь день я тихонько проплакала, продолжая заниматься домашними делами, а когда домой вернулся Берни, оказалось, что я не в состоянии ничего ему рассказывать: мне было необходимо хранить все в секрете. Факт необходимости хранить молчание, в сочетании с навязчивыми мыслями, указали, что пора обратиться к самотерапии: это была неадекватная реакция. Шаг 1.
