Питер Богоссян - Евангелие от атеиста
(Долгая пауза.)
БС: Вау, ну вы зажгли!
ПБ [обращаясь к Д]: Что вы скажете о том, что я думаю?
(Пауза.)
Д: Ну… ну… Возможно. Я не знаю.
ПБ: Не знать – это нормально. Думаю, вы готовы применить свои честность и искренность к системе верований. Просто будьте по-настоящему, по-настоящему честны с собой. Спросите себя, действительно ли вы верите, что какой-то человек воскрес из мертвых и ходил по воде. Спросите себя, нужно ли вам или БС верить, чтобы быть хорошими людьми. Просто спросите себя.
(Долгая пауза.)
Д: Хорошо, хорошо.
(Мы все обнялись на прощание.)
Копай глубже
Книги:
Seth Andrews, Deconverted: A Journey from Religion to Reason (Andrews, 2012).
Jerry DeWitt and Ethan Brown, Hope after Faith: An Ex-Pastor’s Journey from Belief to Atheism (DeWitt & Brown, 2013).
John W. Loftus, Why I Became an Atheist: Personal Reflections and Additional Arguments (особенно глава 20) (Loftus, 2008).
Marlene Winell, Leaving the Fold (Winell, 1993).
Интернет-ресурсы:
The Clergy Project (http://clergyproject.org): «Clergy Project – это закрытое онлайн-сообщество для настоящих и бывших священнослужителей, которые не придерживаются веры в сверхъестественное. Clergy Project был запущен 21 марта 2011 года… Сейчас сообщество насчитывает более 390 участников, которые используют сеть для общения и обсуждения того, каково это – быть неверующим лидером в религиозной общине. Цель программы – поддерживать своих членов, отошедших от веры».
John W. Loftus, «Advice to People Who Leave the Fold», http://debunkingchristianity.blogspot.com/2009/07/adviceto-people-who-leave-fold.html
RationalWiki, «RationalWiki Atheism FAQ for the Newly Deconverted,» http://rationalwiki.org/wiki/RationalWiki_Atheism_FA Q_for_the_Newly_Deconverted
Recovering from Religion (http://recoveringfromreligion.org/pages/home): «Recovering from Religion (Выздоровление от религии) – это некоммерческая организация, предоставляющая всевозможную помощь и поддержку людям, оставившим религиозные организации, за счет поддержки местных групп по всей стране в их создании, развитии и обучении».
The Secular Therapist Project (http://seculartherapy.org/index.php): «Работая со светскими организациями, я слышал много историй от людей, которые посещали психотерапевтов и психологов, а через несколько сеансов оказывалось, что они были религиозными, эзотериками или представителями нового религиозного неоязыческого движения «Нью Эйдж»[38]. Я начал изучать этот вопрос и обнаружил, что довольно сложно найти терапевта, который ни во что не верит или использует с клиентом только основанные на научной базе методы. Светские терапевты не рекламируют себя как гуманистов или атеистов, поскольку это может отпугнуть священнослужителей, которые часто направляют к ним людей. И это может привести к уходу религиозных клиентов. Очень многие говорили мне, что просто не могут найти в своем сообществе нерелигиозного терапевта. С другой стороны, я знаю, что есть тысячи светских терапевтов, так что все, что нужно, – это наладить связь между первыми и вторыми. В 2011 году мы с Хэмом Хиллом начали работать. Мы запустили сайт в апреле 2012 года и рады клиентам и терапевтам, которые находят на нашем сайте друг друга и, как мы надеемся, плодотворно сотрудничают».
Примечания
П1. Поколение моих родителей и, вероятно, их родителей из кожи вон лезло, чтобы доказать, будто знает, что лучше для их детей. Даже мои прогрессивно настроенные родители придерживались этой позиции. Я надеюсь, что наши с женой дети не пострадают от того чувства уверенности, которое было свойственно предыдущим поколениям. Я думаю, что сейчас между родителями и детьми более дружеские отношения, чем были когда-либо в прошлом.
П2. Я искренне надеюсь, что научные исследования в области выздоровления от религии и веры будут проводиться, включая нацеленные на развитие скептицизма у детей. Более того, могут возникнуть новые и приносящие удовлетворение профессии, базирующиеся на развитии стратегий вакцинации и сдерживания, пропагандирующие ценность убеждений на основе разума и фактов как противоположности веры на основе чего-то еще. Это совершенно нетронутая область, давно созревшая для исследований.
П3. Имеет смысл почитать литературу по преодолению горя, особенно швейцарско-американского психиатра Элизабет Кюблер-Росс (Kübler-Ross & Kessler, 2005). Недавно я начал применять ее глубокое понимание потери к вере для углубления и обогащения своих вмешательств.
П4. Наша цель – воспитать людей, усвоивших уроки Сократа, Ницше и Четырех всадников, – людей, которые осознают, какая опасность кроется в ошибочных размышлениях, уверенности и религиозности. Мы должны создать общество, члены которого не будут притворяться, будто знают то, чего не знают, общество, в котором нет этого современного взгляда на обладание убеждениями и верованиями как на нравственную ценность.
П5. В Неваде, где жили мои родители и умерла моя мать, нет закона об эвтаназии и достойной смерти. Верующие уничтожили надежду моей матери и других, умирающих медленной мучительной смертью, на достойный уход в выбранное время. К 2013 году только в Орегоне и Вашингтоне был принят закон о достойной смерти, но с большими ограничениями.
К сожалению, основная причина, по которой больные на терминальной стадии, страдающие от невыносимых болей, не могут быстро и безболезненно прервать свою жизнь и вынуждены проводить дни, недели, месяцы в нескончаемых страданиях, – это та самая ложная уверенность, порождаемая верой. Это животрепещущий общественный вопрос: почему люди считают, что требования их религий применимы к людям, не разделяющим их веру? Это очевидно, стоит только привести в пример кампанию католической церкви против законов об эвтаназии и достойной смерти.
П6. Возможно, мои предпочтения – просто продукт либеральной сексуальной культуры. Если бы меня лишали секса с подросткового возраста, тогда семьдесят две девственницы[39], наверное, показались бы мне более привлекательными.
П7. Со студентами Портлендского государственного университета Райаном Маркесом, Анной Уилсон, Рене Барнетт, Каем Паком, Стивом Хелмсом и другими мы пытались развивать критическое мышление у учащихся общественных средних школ. Больше года мы работали не покладая рук, сталкиваясь с несметным количеством проблем. К сожалению, наш проект заморожен (прежде всего из-за недостатка финансирования), но материалы, которые студенты предлагали директорам школ, были признаны полезными и получили лицензию в Creative Commons; они будут в широком доступе (http://creativecommons.org/). Каждый, кто захочет воспроизвести предложенную программу, получит доступ ко всем материалам, как только они будут выложены. Мы от всей души надеемся, что читатели возьмут этот проект и внедрят нашу программу в местных средних школах.
П8. Мои аргументы в пользу непропорционально большого внимания к индивидам из групп высокого риска кроются в литературе по криминологии. Это кажется нелогичным, но данные четко свидетельствуют о том, что заключенные из групп низкого риска, получающие терапию в тюрьме, чаще становятся рецидивистами. Такие заключенные еще не «испорчены», но в ходе терапии, которую их заставляют проходить, хотя они в ней не нуждаются, им объясняют, что они «испорченные». Это их злит и заставляет ассоциировать себя с заключенными групп высокого риска, которые уже находятся вне закона и негативно влияют на других людей.
В одном исследовании было отмечено 92% рецидивов после минимальной терапии, проведенной с преступниками из группы высокого риска. Но этот показатель упал до 25% после интенсивной терапии. Наоборот, средний показатель рецидивов – 12% после минимальной терапии – у преступников из группы низкого риска вырос до 29% после интенсивной терапии (Andrews & Friesen, 1987). Многие метаанализы подтвердили этот алогичный паттерн, при котором преступники, совершившие более серьезные преступления, показывают лучшие результаты после правильной терапии, а совершившие легкие преступления – худшие (Andrews, et al., 1990).
Сажая людей с низкой вероятностью рецидива в тюрьму, мы отрываем их от всего, что отвечает за эту низкую вероятность: от оказывающих поддержку жен и детей, работы, которой они дорожат, просоциальных друзей и т.д. Преступники с высокой вероятностью рецидива уже «испорчены», и, когда они получают правильную терапию, доля рецидивов падает. Это называется «принципом риска». Он говорит тюремной администрации, на кого она должна направить скудные ресурсы – на преступников с высокой вероятностью рецидива. «Принцип проблемных областей» говорит администрации, на чем они должны сосредоточиться, когда уже знают, кому больше всего нужна помощь.
