Томас Харрис - Я — окей, ты — окей
После того, как общий язык освоен, первое, что подлежит изучению, — это брачный контракт. Обычно брачный контракт никуда не годится, это паритетная сделка с акцентом на бухгалтерские подсчеты. Эрих Фромм называет такого рода контракт инвестицией персональных вкладов. Не правда ли, они очень подходят друг другу? Она принесет ему прекрасное приданое. Он же в обмен на ее вклад вносит собственное положение служащего солидной фирмы. Но таким образом они перестают быть людьми и становятся вещами, конкурирующими на рынке. Они должны придерживаться паритета, иначе обанкротятся. Такого рода контракт заключает Дитя. У него свое представление о справедливости — "все поровну", но установка на неблагополучие не позволяет постичь более глубокий принцип неограниченной ответственности за другого, когда человек перестает вести подсчеты и полностью отдает себя партнеру ради их общей цели, установленной Взрослым. В своей полной размышлений книге "Любовь — расточительница" Пол Шерер так выражает эту мысль: "Любовь расточительна, она пренебрегает расчетами и всегда в долгу…". Дитя — создание, стремящееся получать, — не может расценивать любовь таким образом, а Взрослый может. Мир сегодня пронизан арифметикой отчаяния: все желают любви, но мало кто способен ее дать. Это происходит в связи с усиливающимся влиянием установки неблагополучия на маленького ребенка. Касается это каждого. Все мы должны иметь в виду, каким образом маленький человек стремится разрешить свои жизненные проблемы за счет игр "У меня лучше" и "Мне досталось больше". Понятно, что начинает появляться идея "все поровну", но представление о справедливости уже в довольно раннем возрасте вытесняется ощущением неблагополучия.
Однажды моя четырехлетняя дочь Хайди и ее подружка Стейси получили угощение. Обе они заранее стремились угадать, чей кусок будет больше, хотя их много раз предупреждали, что такое соревнование приводит только к проблемам. Мать дала им по кусочку печенья. Было очевидно, даже для самих девочек, что кусочки печенья из фабричной упаковки абсолютно одинаковы. Однако Хайди, столкнувшись с этой ситуацией равенства, не смогла удержаться от протеста: "Ха-ха, у меня такой же, как у тебя, а у тебя — нет!" Подобного рода стремление к скрытому превосходству сохраняется в резерве у Дитя в "равноправном" браке.
Если супруги желают сохранить семью, им следует объединить свои усилия в освобождении Взрослого с тем, чтобы неблагополучие Дитя и порождающее проблемы содержание Родителя каждого из них могло быть проанализировано и вьявлено их отрицательное влияние на нынешние взаимоотношения.
Отношения часто портят безусловные декларации: "Такой уж я есть, и не пытайся меня изменить". Жесткая установка: "Пока я не выпью свою первую чашку кофе, со мной лучше дела не иметь" — позволяет человеку объяснять собственные недостатки своей природой, не вникая в природу недостатков. Брюзга, не выпивший кофе, во многих семьях отравляет каждое утро, которое могло бы быть источником энергии и энтузиазма для предстоящих дел. Дети уходят в школу раздраженными, муж мчится на работу голодным, а мать чувствует себя опустошенной, поскольку лишилась аудитории для своих жалоб. Нельзя позволять себе быть несносным ни перед чашкой кофе, ни в какой другой ситуации. Если человек обладает свободным Взрослым, он способен сделать выбор.
В старой французской песне поется: "Любовь — дитя свободы". Для супружеской любви необходим свободный Взрослый, способный оценивать Родителя, принимать или отвергать его в соответствии с условиями сегодняшнего дня, а также способный оценивать Дитя и порождаемые им непродуктивные формы компенсации, т. е. игры, с тем, чтобы сбросить с себя бремя неблагополучия.
Супружеские пары обращаются к групповой терапии в силу разных причин. Некоторые слышали что-то о транзактном анализе и пришли, чтобы "узнать что-нибудь новенькое". Иные ищут ответа на важный, но неразрешимый для них вопрос: "Неужели это — все, чего можно хотеть от жизни?" Некоторые приходят в связи с проблемами своих детей. Многие приходят потому, что их супружеские отношения подошли к критической черте. Из тридцати семи пар, с которыми я работал на протяжении последних четырех лет, большинство всерьез задумывались о разводе как единственном способе разрешения своих проблем. Некоторые уже затеяли бракоразводный процесс и пришли ко мне по рекомендации юристов. Для семнадцати пар (а это 46 %) кризис зашел так далеко, что один из супругов оказался госпитализирован в состоянии тяжелой депрессии и склонности к суициду, либо даже после попытки самоубийства. В четырнадцати случаях госпитализированы были жены, в двух — мужья, а в одном случае оба супруга были госпитализированы по их просьбе. Все эти пары состояли в браке не менее 10 лет. У всех были дети, а у некоторых и внуки.
Все они освоили схему Р-В-Д в процессе групповой психотерапии или на индивидуальных занятиях в моем офисе. После того, как основная идея была усвоена обоими партнерами, у них появлялось стремление подключиться к работе одной из психотерапевтических супружеских групп, состоявших из пяти пар. В среднем каждая пара прошла по 17 занятий — примерно раз в неделю в течение 4 месяцев. Занятия супружеских групп планировались на вечернее время и длились один час, а иногда и дольше.
Насколько мне известно, из этих тридцати семи пар тридцать пять продолжают супружескую жизнь, две — развелись. Четыре пары из этих тридцати пяти покинули группу, поскольку им бы пришлось отказаться от тех игр, в которые они играли, а им этого не хотелось. Остальные пары (тридцать одна) сегодня поддерживают хорошие взаимоотношения в браке, где каждый супруг испытывает удовольствие от обновленных жизненных ценностей, достигнутой близости и освобождения от деструктивных игр. Таким образом, основная цель психотерапии — сохранение семьи — достигнута для 84 % наших клиентов.
Взаимоотношения во многих парах представляют собой сложное переплетение игр, поскольку накопившиеся раздражение и отчаяние породили изощренные повторяющиеся варианты сценариев "Скандал", "Все из-за тебя", "Как тебе не стыдно", "Ты как твой папаша" и "Если бы не ты, я бы мог…" Правила и стереотипные процедуры этих игр детально описаны в книге Берна "Игры, в которые играют люди". Эта книга была для проходящих терапию пар основным учебником. Все подобные игры проистекают из старой детской игры "А у меня лучше", направленной на то, чтобы избавиться от изначального страха быть одураченным. Одно из наиболее ярких описаний игры мы находим в уже упоминавшейся пьесе Эдварда Олби "Кто боится Вирджинии Вулф?" Эта пьеса наглядно показывает, что помимо всех возникающих разочарований, игра в известном смысле приносит и некоторые побочные преимущества, способствующие стабильности брака. Существование некоторых семей поддерживается за счет "болезни" одного из партнеров. Если же "больной" начинает выздоравливать и отказывается от участия в игре, брак дает трещину. Один мужчина, чья жена вернулась домой после десятидневного пребывания в больнице, позвонил мне и с ужасом в голосе сказал: "По-моему, ей лучше, она выглядит счастливой, но я теперь не могу с ней общаться". Супружество — как поза: если спина сгибается, то должно возникнуть какое-то соответствующее разгибательное движение в другой части тела, чтобы сохранить нормальное положение головы. Аналогично, если меняется что-то в одном из супругов, другой тоже должен соответственно измениться ради сохранения взаимоотношений. В этом — слабое место всех прежних методов психотерапии, когда терапевт пытался оказать помощь одному из партнеров, зачастую даже не побеседовав с другим. Главное значение придавалось взаимоотношениям психотерапевта и клиента, а супружеские отношения оставались без внимания. И хотя самочувствие и поведение пациента начинали меняться, брак от этого нередко страдал, поскольку другой супруг не имел возможности понять, что происходит, и почему сам он продолжает испытывать раздражение и злость.
В конце концов, если счет в банке это позволял, он и сам обращался за помощью к какому-то другому психотерапевту и еще более отдалялся от партнера, также сменив объект взаимоотношений. Таким образом, открывались широкие возможности для реорганизации игры "А у меня лучше" в более изощренные формы — "Мой психотерапевт лучше твоего", "Я быстрее нашел контакт, чем ты" или "Я приму решение, спать ли с тобой, после сеанса в среду". У обоих происходит включение Дитя в процесс избирательного самоанализа, который, предоставляя полезные сведения о происхождении собственных чувств, не учитывает, что в браке участвуют два человека, а не один.
В одной из газет приводилось разумное, хотя и несколько утрированное высказывание: "Многие психиатры утверждают, что не может идти и речи о психическом здоровье, если человек не способен лицом к лицу столкнуться с реальностью. Если это так, тогда зачем они укладывают своих пациентов на мягкие кушетки, на которых так приятно предаваться грезам? Может быть матрас, усаженный шипами, подошел бы больше".
