Мэтью Сайед - Принцип «черного ящика»
Опрос (пусть и очень выборочный) экономистов выявил, что менее 10 % из них на протяжении карьеры меняют «школы» или «существенно адаптируют» свои теоретические предпосылки[27]. Профессор сэр Терри Бёрнс, бывший экономический советник Маргарет Тэтчер (позднее он стал председателем банка Santander UK), сказал мне: «Это все равно что христианину обратиться в ислам или наоборот».
Безусловно, это важное предупреждение: вместо того чтобы изучать факты, некоторые экономисты предпочитают их игнорировать. По крайней мере, мы вправе подозревать, что интеллектуальная энергия ряда наиболее выдающихся мыслителей направлена не на создание новых теорий, лучше объясняющих факты, а на изобретение все более изощренных аргументов, доказывающих, что этот мыслитель всегда прав.
Что возвращает нас к самому парадоксальному аспекту когнитивного диссонанса. Именно известнейшим мыслителям, блестящим умам есть что терять, если они признают свои ошибки. Вот почему столь часто люди, которые пользуются наибольшим влиянием и по идее могли бы помочь миру обрести новый опыт, более других уклоняются от признания своих неудач. Нередко эти люди (или организации) нанимают дорогих специалистов по общественным отношениям, чтобы донести до сведения публики свои запоздалые оправдания. У них есть финансовые возможности, не говоря уже о подсознательном желании ликвидировать разрыв между убеждениями и фактами, чтобы не учиться на ошибках, а игнорировать их. Они ведут себя как игрок в гольф, который сначала выбивает мяч за пределы поля, а потом нанимает ловкачей-пиарщиков, чтобы убедить мир в том, что он тут ни при чем – это все внезапный порыв ветра!
Вероятно, лучше всего данный феномен освещен в знаменитом исследовании Филипа Тетлока, психолога из Пенсильванского университета. В 1985 г. по просьбе Тетлока 284 эксперта должны были оценить вероятность того, что конкретные и точно определенные события произойдут в не столь далеком будущем [120]. Все участники эксперимента были признанными профессионалами в своих областях, у половины имелась докторская степень. Среди гипотетических вариантов развития событий были, например, такие, как «будет ли Горбачев смещен в результате путча?» и «сможет ли ЮАР бескровно избавиться от апартеида?». В результате Тетлок собрал тысячи предсказаний.
Спустя пару лет он сравнил их с реальностью. Тетлок обнаружил, что прогнозы экспертов сбывались чуть лучше, чем прогнозы группы студентов последнего курса, но не слишком. Неудивительно: мир слишком сложен. Даже хорошо информированному эксперту трудно предсказать развитие событий, если те зависят от взаимодействия множества переменных. Как писал Тетлок: «Мы обескураживающе быстро достигаем рубежа падения эффективности знаний для предсказания будущего».
Однако самым поразительным результатом эксперимента стало то, что известнейшие эксперты, постоянно выступавшие по ТВ и ездившие в турне с целью представить читателям свои новые книги, показали себя хуже всех. Процитируем Тетлока: «Ситуация сложилась парадоксальная: чем известнее эксперт, тем менее точны его предсказания».
Отчего возникает такой парадокс? Ответ дает нам когнитивный диссонанс. Именно известные, публичные люди рискуют пострадать от своей неправоты больше всего, именно их стиль жизни и самооценка сильно зависят от того, удачны их предсказания или нет, именно они чаще других уклоняются от признания своих ошибок – и, естественно, учатся на них меньше, чем их коллеги.
Это открытие имеет огромное значение не только для экономики, здравоохранения и юриспруденции, но и для бизнеса. Нам может казаться, что чем выше должность человека в компании, тем меньше вероятность повстречаться с когнитивным диссонансом. Руководители в крупных компаниях просто обязаны быть рациональными, уметь анализировать проблемы и смотреть на мир объективно. Для топ-менеджеров эти характеристики должны быть определяющими.
В реальности мы видим нечто совсем другое. В своем труде «Ошибки топ-менеджеров ведущих корпораций. Анализ и практические выводы» (Why Smart Exeсutives Fail: And What You Can Learn from Their Mistakes) Сидни Финкельштейн, профессор менеджмента из Дартмутского колледжа, изучил крупные неудачи в более чем полусотне корпораций [121]. Он обнаружил, что чем выше человек в иерархии, тем чаще он не желает признавать свои ошибки.
Как ни парадоксально, чем выше люди стоят в управленческой иерархии, тем больше они склонны оправдывать свой перфекционизм чем угодно. Хуже всех ведут себя генеральные директора. В одной из организаций, деятельность которых мы изучали, гендиректор целых 45 минут рассказывал о том, почему в постигших компанию бедах виновны другие люди. Вышестоящие организации, клиенты, правительство, даже другие менеджеры из той же фирмы – все они несли ответственность за то, что дела у компании шли плохо. О собственной вине директор не сказал ни слова.
Теперь мы понимаем, почему так происходит. Именно топ-менеджеры отвечают за бизнес-стратегию, следовательно, если они ошибутся, их потери окажутся значительнее, чем у других. Топ-менеджеры с большей вероятностью будут отстаивать мудрость собственной стратегии, даже если та ни на что не годится, и переосмысливать в свою пользу любые факты, которые противоречат их убеждениям. Эти люди ослеплены когнитивным диссонансом и менее всех способны учиться на своих ошибках.
4
Распространено заблуждение о том, что теория когнитивного диссонанса связана с внешними стимулами. Люди многое потеряют, если выяснится, что их суждения ошибочны, поэтому им желательно переосмыслить факты в свою пользу – разве не так? Идея очень проста: изучать свои ошибки и учиться на них менее выгодно, чем признавать их и терять репутацию.
Это неполная точка зрения на когнитивный диссонанс. На нас воздействуют не только внешние стимулы, но и внутренние. Нам трудно признать свои ошибки, даже если мы всей душой желаем этого.
Чтобы понять, о чем идет речь, рассмотрим так называемый «эффект диспозиции» – хорошо изученное явление из области поведения инвесторов. Пусть у вас имеется портфель акций, причем стоимость некоторых из них падает, а некоторых – растет. Какие акции вы станете продавать? Какие придержите?
Рациональный человек придержит акции, которые в будущем, по всей вероятности, прибавят в стоимости, и избавится от акций, которые дешевеют. Именно это следует делать, если вы желаете увеличить финансовую прибыль. Фондовый рынок вознаграждает тех, кто покупает дешево и продает дорого.
В реальности инвесторы склонны оставлять в портфеле обесценивающиеся акции, причем независимо от ожиданий рынка. Почему? Потому что мы терпеть не можем нести убытки. Когда дешевеющие акции меняют владельца, расход на бумаге становится расходом в реальности. Убыток недвусмысленно сообщает нам, что решение приобрести эти акции было ошибочным с самого начала. Вот почему люди держатся за дешевеющие акции до последнего, отчаянно надеясь, что те вновь поднимутся в цене.
Когда мы имеем дело с растущими акциями, ситуация меняется. Внезапно у нас возникает подсознательное желание материализовать прибыль. Немудрено: продав дорожающие акции, мы получим исчерпывающее доказательство того, что наше первоначальное суждение было верным. Оно нашло подтверждение. Отсюда – склонность продавать растущие акции, даже если те могут вырасти в будущем еще больше, и лишать себя дополнительной прибыли.
Терренс Один, профессор финансов Калифорнийского университета в Беркли, пришел к выводу, что объем продаваемых растущих акций превышает объем падающих акций, которые инвесторы придерживают, на 3,4 %. Другими словами, инвесторы держат дешевеющие акции слишком долго, поскольку не могут заставить себя признать, что совершили ошибку. Этому синдрому подвержены даже профессиональные финансовые аналитики, от которых, казалось бы, можно ожидать сверхрациональных, основанных лишь на холодной логике решений: срок, в течение которого они придерживают падающие акции, больше срока, в течение которого они придерживает растущие акции, на 25 % [122].
Но избежать неудачи в краткосрочном плане – значит потерять больше в долгосрочном. Это во многих отношениях прекрасная метафора, раскрывающая суть нежелания признавать ошибки в современном мире: внешние стимулы, даже когда они подталкивают человека к объективному анализу ошибок, часто проигрывают внутреннему стремлению сохранить самоуважение. Мы закрываем глаза на факты, даже если при этом сталкиваемся с убытками.
Еще один психологический трюк, связанный с когнитивным диссонансом, – склонность к подтверждению своей точки зрения. Лучше всего ее демонстрирует следующий пример. Рассмотрим последовательность чисел: 2, 4, 6. Предположим, вам нужно найти принцип этой последовательности. Предположим, вы трижды можете предложить альтернативные комбинации чисел, чтобы обнаружить закономерность.