Маршал Салинз - Экономика каменного века
А вот дневные труды капауку*** кажутся более напряженными. Их рабочий день начинается примерно в 7.30 утра и практически не прерывается до ленча в конце утра. Мужчины возвращаются с работы вскоре после полудня,
но женщины продолжают трудиться до четырех или пяти часов. Тем не менее, у капауку «имеется идея, что все в жизни должно быть уравновешено»: если они усиленно работают в один день, то в другой они отдыхают.
Так как у капауку есть представление о необходимости равновесия в жизни, то предполагается, что лишь каждый второй день должен быть рабочим. За рабочим днем следует день отдыха, чтобы можно было «восстановить потраченные силы и здоровье». Эту монотонно текущую, состоящую из работы и досуга жизнь делают привлекательнее внедряющиеся в их распорядок продолжительные праздники, или каникулы (проводимые в танцах, хождении по гостям, занятиях рыбной ловлей и охотой). Соответственно, мы обычно можем видеть идущими по утрам на поля лишь некоторых людей, у других в это время «выходные». Однако многие индивиды следуют такому идеалу не вполне строго. Некоторые наиболее сознательные земледельцы часто интенсивно работают в течение нескольких дней, чтобы довести до конца расчистку участка, построить изгородь или выкопать ров. Закончив дело, они несколько дней отдыхают, компенсируя тем самым «пропущенные» выходные (Pospisil, 1963, р. 145).
Следуя этому курсу умеренности во всех делах, капауку в конечном счете посвящают земледелию не экстраординарно много времени. На основании записей, которые он шел в течение восьми месяцев (земледелие капауку не сезонно), и принимая потенциальный рабочий день за восьмичасовой, Посписил подсчитал, что мужчины капауку проводили на земледельческих работах приблизительно четверть «рабочего времени», женщины — около одной пятой. Более точно: мужчины — в среднем 2 часа 18 мин. к день, женщины — 1 час 42 мин. Посписил пишет: «Эти сравнительно небольшие доли общего рабочего времени, как представляется, ставят под сомнение часто звучащие утверждения, что туземные земледельческие приемы малопроизводительны, поглощают много времени и экономически неадекватны» (PospisiL 1963. р. 164). В остальном, если помнить в стороне периоды отдыха и «продолжительные праздники», мужчины капауку больше поглощены политической деятельностью и обменом, нежели другими видами производства (ремеслами, охотой, строительством домов).[47]
В этом размеренном режиме капауку — день работы, день передышки — необычным, по-видимому, является регулярность экономического темп[48], но не его прерывистость. Подобные же стили работы документально представлены в первой главе для Охощиков: австралийцев, бушменов и других — их труды постоянно перемежаются дними бездействия, не говоря уж о сне. Та же каденция, хотя и в иных временных рамках, повторяется у земледельцев с их сезонным режимом. Сезоны, свободные от земледельческих работ, посвящаются столько же расслаблению и развлечениям (отдыху, церемониям, хождению по гостям), сколько и другим видам работы. Взятые в больших
временных промежутках, все такие образы жизни обнаруживают свою неинтенсивность: при них имеющиеся трудовые мощности востребованы лишь частично.
Частичное использование трудовой мощности проявляется и в дневниках индивидуального рабочего времени, которые иногда ведутся этнографами. Хотя такие дневникиобычно охватывают всего несколько человек и очень короткие временные отрезки, они все же, как правило, достаточно содержательны, чтобы показать существенные различия в трудовых усилиях представителей различных домохозяйств. По крайней мере, один из семи или восьми человек, чья деятельность фиксируется, оказывается деревенским лоботрясом (ср. Provinse, 1937; Titiev, 1944, р. 196). Эти дневники, таким образом, подтверждают предположение о неравноценности производственных вкладов, иными словами, относительную «недозанятость» некоторых даже при ненавязчивой добросовестности всех. Если не точные количественные показатели, то некоторые особенности подобной модели отражены в табл. 2.3, которая воспроизводит данные журнала Ф. Наделя, фиксировавшего "деятельность трех живших земледелием семей нупе* (Nadel, 1942, pp. 222-224). Две недели наблюдений приходятся на разные периоды годового цикла. Вторая неделя — на время пиковой интенсивности.
Дневники Одри Ричарде, составленные в двух деревнях бемба, дают материал для количественных оценок. Первый дневник, более длинный, ведшийся в деревне Касака, использован для табл. 2.4. Он фиксирует деятельность 38 взрослых в течение 23 дней (с 13 сентября по 5 октября 1934 года). Это было время сниженного земледельческого труда, хотя и не период голода. Примерно 45% времени мужчины не были или почти не были заняты работой. У них только половина дней могла считаться рабочими или продуктивными днями длительностью в 4,72 часа рабочего времени (но см. ниже, где дана цифра 2,75 часа рабочего времени в день, выведенная как приблизительное среднее значение для всех включенных в наблюдение дней). У женщин время более равномерно распределялось между рабочими днями (30,3%), частично рабочими днями (35,1%) и днями нерабочими или почти нерабочими (31,7%). И у мужчин, и у женщин этот ненапряженный график изменялся в периоды наиболее интенсивных земледельческих работ.[49] [50]
Табл. 2.5 представляет работу 33 взрослых жителей деревни Кампамба в течение семи-десяти дней в январе 1934 года и относится к периоду интенсификации производственного темпа.[51]
N М К Трудовая группа: отец и три сына Трудовая группа: отец и один сын Трудовая группа: один человек 31.5.1936 Идет на огород вместе с N чей огород расположен рядом с его огородом. Возвращается также вместе с N. Ушел из Кутиги, отправился в соседнюю деревню на похороны своей сестры. Идет на огород около 8 часов утра. Ест в полдень на огороде и возвращается около 4 часов пополудни. 1.6.1936 Как в предшествующий день. Как в предшествующий день. Как в предшествующий день. 2.6.1936 Остается дома, вечером идет в гости к N. Идет на огород около 10 часов утра, возвращается около 4 пополудни. Остается дома вместе с сыновьями 3.6.1936 Остается дома и работает на приусадебном участке возле дома. Сын идет на огород. Остается дома, говорит что устал после посещения другой деревни. Остается дома, сыновья идут ил огород утром и возвращаются около 2 часов пополудни,чтобы успеть на рынок, который устраивается этот день. 4.6.1936 Идет на огород в 8 часов утра, возвращается после полуденной трапезы. Идет на огород в 8 часов утра, возвращается после полуденной трапезы. Идут на огород около 8 часов утра, возвращается к полуденной трапезе, сыновья остаются на огороде. 5.6.1936 (пятница) Остается дома. Вечером идет в гости к N. Остается дома, к нему приходит в гости брат, который живет на отдаленном хуторе. Остается дома дома вместе с сыновьями. 6.6.1936 Идет на огород в 8 часов утра, возвращается к полуденной трапезе. Идет на огород в 8 часов утра, возвращается к полуденной Остается дома, говорит, чтоустал. Работает на приусадебном участке возле дома. На огород, говорит, пойдет завтра. Сыновья идут на огород. трапезе.связывают женщин определенными ежедневными обязанностями... но даже и при этом их работа на полях существенно отличается день ото дня. Рабочее время распределяется, как нам может показаться, самым что ни на есть беспорядочным образом. Я не думаю, чтобы эти люди когда-нибудь вообще имели представление о периодах регулярной работы, будь то месяц, неделя или день... Весь физиологический ритм бемба абсолютно отличается от такового у крестьянина западной Европы, уж не говоря о промышленном рабочем. Например, в Касаке в период спада старые мужчины работали 14 дней из двадцати, а молодые — семь; в то время как в Кампамбе в сезон наиболее инсивных работ мужчины всех возрастов работали в среднем 8 из 9 рабочих дней (ншнрмгнья не включаются). Средний рабочий день в первом случае был 2-3/4 часа для мужчин и 2 часа на полях плюс 4 часа домашней работы для женщин, но разброс цифр был от 0 до 6 часов W день. Ни тором случае средние показатели были 4 часа для мужчин и 6 — для женщин, и цифры р»1Личлли1ь день ото дня приподобным же образом» (Richards, 1961, pp. 393-394).
Если бы данные этих таблиц можно было бы распространить на весь год, они, возможно, дали бы результаты, сходные с теми, что получил Гуилард (1958) для тоупоури Северного Камеруна; они отражены в табл. 2.6.45
