Лиза Питеркина - Альфа-самец. Инструкция по применению
Сейчас мой график выстроен под мужчину, который по-настоящему меня любит и заботится обо мне. Он профессиональный спортсмен. Я полюбила. А недавно встретила К. на официальном мероприятии. Мне было сказано следующее: «У тебя есть время одуматься. Мои враги долго не живут». Странный парень, не правда ли? Я ждала его очень долго и преданно смотрела в глаза — целый год. В любом случае я ему очень благодарна. Я за год сделала сумасшедшую карьеру публичного человека. Веду передачу на ТВ, мой график расписан на 3 месяца вперед. Похудела, стала настоящей красавицей и встретила своего мужчину. Что бы я без него делала?!
«Золотые купола… и ни грамма золота»
Как все-таки иногда хочется почувствовать себя просто бабой! Не какой-то там жеманной «мадам», «барышней» или «сударыней», а почти примитивной самкой, которую защищает от всех невзгод не какой-нибудь рафинированный «сударь», а, по крайней мере, «господин», а еще лучше — почти примитивный самец. Чтобы от его мужской силы и власти бежал мороз по коже, а в случае неприятностей им можно было угрожать обидчикам — как ядерным оружием. Хочется почувствовать себя сверхдержавой! Настрадались мы, бедные фемины, от мужской безответственности и легкомыслия! Изголодались по звуку кулака, бьющего по столу — для нашего же блага. Как в одном анекдоте: «Дорогая, даже не пытайся со мной спорить, я настаиваю, мы все равно пойдем и купим тебе норковую шубу!» Вот о какой жизни иногда грезим мы, искательницы насильственного причинения нам полного и безоговорочного счастья.
Не мудрено, что тоска по сильной руке иногда доводит до ручки, то есть, до руки с наколками… А под рукавом дорогой рубашки не всегда сразу заметишь этот росчерк криминальной биографии.
Ничего удивительного нет в том, что поиски альфа-самца приводят нас к столкновению с бывшими заключенными. Эти бывалые парни иногда обладают хоть и специфической, но вполне убедительной харизмой. Неофициальная иерархия в тюрьмах — явление обязательное для этой среды. Возникает оно спонтанно и часто похоже на игры мальчишек в песочнице, когда в драке выясняется, кто «царь горы». Только играют в эти игры уже не трогательные пупсики в коротких штанишках, а вполне зрелые мужики, имеющие свое представление о том, что хорошо, а что плохо, и навязывающие свою систему нравственных ценностей тем, у кого кулак не так тяжел. В этой обстановке иерархами становятся те, кто жаждет неограниченной власти. Но, в отличие от подлинных альфа-самцов, которые прежде всего пекутся о благополучии своей стаи, этим доминантам не нужно ничего, кроме самоудовлетворения. Один из самых известных этологов Виктор Дольник даже ввел понятие «пахан» для обозначения некоего подобия альфа-самца в особых человеческих группах. Нужно отметить, что и группа, которая стихийно образуется вокруг пахана, особая — это «шестерки», люди со слабой склонностью к доминированию, но с выраженной функцией исполнителей любой воли своего вожака, независимо от того, насколько эта воля соотносится с общечеловеческой моралью. По сути, «шестерки» — это представители дна общества, приближающиеся по способу существования и по духовным ценностям, точнее, по их отсутствию, к животным. Это прихвостни, подпевалы и наушники главаря.
Однако нельзя сказать, что жизнь в криминальной среде беспорядочна: у нее есть свои законы и своя мораль, даже свой язык. А свод законов, который регулирует подобные взаимоотношения, — это своего рода криминальная мораль, призывающая жить «по понятиям». Нельзя отказать этому «законодательству» в отсутствии логики. В установленном порядке есть даже своеобразный гуманизм и культивируются некие весьма специфические мужские ценности. Однажды мне случилось ехать в командировку на машине с удивительным водителем, который, в силу того, что путь был неблизкий, успел мне рассказать многое о своей жизни. Я была поражена мудростью и благородством этого мужчины, его отношением к женщинам и друзьям. По всему было видно, что он окружен вниманием женщин, но при этом остается любящим и заботливым супругом и нежным и мудрым отцом маленькой дочки и взрослого сына. И только вернувшись домой, от наших общих знакомых я узнала, что «благородный рыцарь» много лет провел за решеткой. Это был настоящий шок! Теперь, когда я изучаю всевозможные варианты мужского доминирования, я убеждена, что соотношение жестокости и справедливости в криминальной стае зависят от личности вождя. Некоторые персоны из мира за пределами общепринятых законов вполне могли бы называться криминальными альфа-самцами, а черты их характера во многом оказываются схожи с подлинными лидерами. Разница лишь в том, что криминальные альфа-самцы не ведут общество к процветанию, а зачастую просто тормозят прогресс, да и гуманизм их весьма относителен и, скорее, опирается на какие-то первобытные принципы и доисторические ценности.
Такое «криминальное обаяние» может быть присуще не только тем особям мужского пола, которые побывали в заключении и были наказаны обществом за преступления. Иногда особая структура образуется в крупных организациях, где есть различные группировки. Одну из группировок обычно возглавляет стихийный руководитель, подлинный альфа-самец, носитель гуманистических идеалов, но ей зачастую противостоит «полярное» объединение мелких подонков, завистников, бездельников, скандалистов, склочников и сплетников вокруг антигероя. Как правило, в первой группировке больше свободы, но нет четкой структуры и соподчинения. К ним могут обращаться, когда нужно принять неординарное, нетривиальное решение или решить задачу наиболее креативно. Представители второй группы действуют сообща, как банда. Они могут решить возникшие проблемы методом силы и устрашения. Так на два полюса расходятся, условно говоря, наилучшие и наихудшие.
Не хочется быть банальной и напоминать вам о том, что «любовь зла…» Однако, дорогие мои охотницы за счастьем и благополучием, будьте бдительны, чтобы не оказаться в числе тех, кто получает благо, насильственно и беззаконно отобранное у других — с очевидными драматическими последствиями для конкретных людей, через боль, кровь и смерть!
О вреде духовности
(Из литературного архива Лизы Питеркиной)
Динка была потрясающе страстной женщиной, и вокруг нее, как пчелы вокруг банки с вареньем, всегда роились мужики. Она, как правило, выбирала гениальных до странности художников или врачей — так сильно ее возбуждали белые халаты. Однажды Динка умудрилась ошпарить ногу кипятком. И не какую-нибудь коленку, а, как бы так деликатно выразиться, бедро сзади. Говорят, если какую-то ситуацию долго визуализировать, она случится в реальности. Возможно, в эротических фантазиях Динка практиковала использование хирургов в сексуальных целях, и оно как-то само притянулось. Доктор был немыслимо возбудим, и Динкина провокационная поза при обходе ежедневно травмировала его незагрубевшую хирургическую душу. Он отдал всего себя на благо выздоровления соблазнительной пациентки. Со временем Динкина попка зажила, а душа так и осталась со следами «ожога». Но Динка, видимо, поняла, что прием визуализации работает, и «намечтала» себе Мишу.
В Мишу она «вложила» все то, чего не доставало работникам кисти и скальпеля: он был бизнесменом средней руки, экономил каждую копейку и все тащил в дом. А кроме того, Динка «наколдовала» сумасшедшей красоты тело и мужское достоинство, которому мог бы позавидовать любой порно-актер.
Но в одном мужчине не могут сочетаться все лучшие человеческие качества, и Мише не перепало утонченности и духовной глубины. Сама-то Динка была очень высоко духовной: любила поэзию и еще обладала удивительным голосом, Богом данным для исполнения душещипательных романсов. Она могла бы петь Мише после любовных слияний что-нибудь типа «А напоследок я скажу», но Миша был безразличен к искусству и предпочитал «напоследок» еще немного секса. В принципе, и Динка была не против, но со временем ей становилось все тяжелее на душе.
Семейная драма разразилась, когда Миша неожиданно решил, что он еврей и ему жизненно необходимо эмигрировать в Израиль. Он прошерстил свою родословную и нашел-таки на своем генеалогическом дереве женскую еврейскую ветку. Для Динки это было — как удар под дых. На самом деле, Динку звали Дания Усманова, и суровый татарский отец мог бы не пережить такого межконфессионального конфликта, если бы они с Динкиной мамой не развелись много лет назад. В общем, Миша, превратившийся в Мойшу, начал ходить в синагогу, а несчастная Дания заранее стала готовиться к предстоящему одиночеству.
Однажды Динкина подружка Светка, большая любительница знакомиться с мужчинами в чате местного телеканала, предложила ей интересного собеседника — коротать вечера, пока Мойша общается с потомками Моисея. Мужчина, со слов Светки, звучал по телефону интеллигентно и знал наизусть множество образцов классической русской поэзии. Истосковавшаяся по духовности Динка мгновенно возбудилась.
