Дэвид Сэджвик - Раненый целитель: Контрперенос в практике юнгианского анализа
Табл. 28
Перенос Контрперенос Ф. устроилась на работу а то же место, куда и мистер С. Она улыбалась и вела себя со мною робко. У меня возникла фантазия, что она прекратит работать со мной. Она фантазировала о том, что я ревную. Это казалось ей похожим на то, чтобы пойти куда-либо с молодым человеком, оставив дома ревнивого отца. Я написал об С. после сессии; «Этот энергичный пижон, более старый и уверенный в себе... Я действительно чувствую некоторый проигрыш в конкуренции, раз она предпочла С.» Она «сделает все, чтобы остаться в терапии» и поинтересовалось, будет ли достаточно одного раза в неделю. Хотя она и разуверила меня в моих опасениях, я все равно чувствовал потерю. (В конце я поздравил ее с новой работой.) Для меня это звучало фальшиво. Позже я записал: «Мне нужно быть для нее терапевтом, а не другом».Обсуждение
Здесь я полностью вовлечен в ее чувства и проекции, но пытаюсь найти срединный путь между отождествлением с ними и наблюдением за собой со стороны, как я воплощаю покинутого, ревнивого отца-любовника.
Один из самых болезненных аспектов работы в контрпереносе заключается в присоединении к подобным треугольникам. Важно не просто позволять контрпереносным чувствам и образам вести терапевта в анализе, но и «держаться в форме» (или «не падать духом»), как говорят в спорте.
Табл. 29
Перенос Контрперенос Не сумев найти сиделку, Ф. привела своего ребенка на сессию. Проверяет меня? Я почувствовал удивление и некоторое раздражение. Когда я предложил ей подумать, почему она это сделала, она сказала, что считает меня «ригидным и чрезмерно интеллектуальным». Я подумал об «отвергающем отце» во мне и почувствовал, что должен быть ласковым с ее ребенком. Она добавила, «Ваша нейтральность действует мне на нервы... Должна также присутствовать любовь и гуманность... Вы всегда неохотно шли на уступки, особенно в отношении цен». Был ли я таким уж бесчувственным несносным типом? Она хочет уломать меня, но в то же время говорит «Не позволяйте мне этого делать» (также как в случае «любите меня, но не любите»)? Ф. фантазировала о том, как ее маленькая девочка «делает здесь все, что вздумается». (Я сказал, что она может делать все, что хочет, за исключением причинения себе травм.. Я даже дал ей игрушечного носорога и помог начать играть с ним.) Я получал удовольствие от чувства, что нас трое: я, она и ее дочь. После сессии я признался себе в своих фантазиях: «Я хочу, чтобы номером 1 был я, а не С. и не муж». Ей, однако, была приятна моя «мягкость» с ее дочерью. Я почувствовал принуждение быть «хорошим» отцом и покорно подчинился.Обсуждение
Здесь еще больше игры в семью, где моя роль, похоже, относится сразу к двум поколениям. Во-первых, у меня было чувство, что я — ее отец в этой психодраме, и она наблюдет, как я стану обращаться с ее детским «я». Во-вторых, к своему удовольствию я попал в роль ее мужа из «нынешней» семьи Это была исключительно наша триада и моя победа треугольнике[34]. Дальнейшее углубление в семью, на двух уровнях, является также продолжением начавшегося раньше процесса (пп. 22, 24, 27). В «аналитическом браке», как и в реальном, сложно переплетаются не только две личности, но и их «семьи» (их родительские семьи, атмосфера нынешних семей, а также семьи интроектов). Сирлз (1971, р. 470) интересно рассказывает о восприятии им некоторых клиентов как «племени» (интроектов). Так что можно сказать, что в анализе сходятся два племени.
30. Сон пациентки (во время отпуска)
Мою машину украли. Я еду в похожей машине, понимая, что полиция подумает, что я ее украла. Я вижу двойной образ:
1) Мать выводит мою машину на дорожку моего отца. 2) Мою мать вносят в больницу на носилках.
Я вижу лицо своей матери искаженным и с выражением муки, и кричу от ужаса. Я сознаю, что могу причинять беспокойство людям, находящимся в этой больнице, где также рождаются дети. Когда я гляжу на нее вновь, я вижу, что она уже превратилась в комок кровавой ткани, как зародыш после аборта. Как же она может вновь стать целым, возвратиться к жизни?
Я слышу, как она говорит «Мама». В этот момент до меня доходит, что я не ее мать. Это кто-то другой. Этого не может быть, что это кто-то другой.
Пожилая женщина приближается ко мне и говорит, «Как стыдно, что это произошло в таком зрелом возрасте». Я кратко отвечаю: «Это случалось и раньше», имея в виду ее попытку самоубийства в прошлом.
Во сне я понимаю, что никогда не испытывала этого раньше: весь этот ужас, вопли, отвращение и страх.
(Ассоциации: «Когда мне было 13 лет, мать совершила попытку самоубийства в доме отца, когда отец отсутствовал, проводя время с любовницей.» Когда Ф. увидела свою мать в коме, она почувствовала, что «никогда не сможет опять вернуться домой, мать умерла, и я рассталась с ней.»)
Ф. увидела этот «большой сон» после нашей последней сессии перед длинным перерывом на отпуск. Во время отпуска она написала мне три не отправленных, подобных дневнику письма (одно из которых включало этот сон). Она прочла мне эти письма на сессии по возвращении, которая представлена ниже:
Табл. 30
Перенос Контрперенос (В своем письме она ругала своего «мертвого» отца.) «Моя жизнь насквозь пронизана ненавистью к нему, искаженным эротизмом и депривацией. Давным-давно он принял решение убить свою внутреннюю сущность и изувечить души окружавших его людей». Это было как раз то, что она проецировала на меня и боялась обнаружить во мне. Но по ее словам образ отца был для нее чем-то настолько крайним, что я смог увидеть, что это не обо мне, по меньшей мере, не до такой степени. Об этом Ф. написала: «Я чувствовала, что горе размывает меня и единственным лицом, которое я могла видеть, было ваше лицо — моя единственная надежда вырваться из всего этого». Звучит как любовное письмо. Мне приятно, что в отличие от ее отца, я олицетворяю для нее надежду. Ф. описала лицо своей матери во сне: «Лицо, но ничего больше. Нет лица. Кровавый комок, как плод после аборта». Я почувствовал слезы на глазах и вспомнил свое удивление, когда мой аналитик реально заплакал от моего рассказа. Затем она разразилась слезами. Приятно обнаружить, что моя эмпатия была хорошо настроена на нее, даже чуть-чуть опережала.Обсуждение
Мой синтонный контрперенос здесь включал выход из проективной и интроективной идентификации к более глубокой эмоциональной связи с пациенткой. Возможно, мое лицо было для нее эмпатическим, а не искаженным зеркалом в отличие от лица матери во сне, подобной плоду после аборта, и уродливому (по ее описанию) лицу отца. Может быть, мои внутренние подвижки способствовали тому (или просто синхронически совпали), что Ф. пришла во сне к целительной идее о том, что она не ответственна за несчастную судьбу своей матери.
31. Сон пациентки
Я нахожусь в вашем офисе, который расположен во французском квартале Нью-Орлеана. Вы в джинсах, больше похожи на себя. Вы разговариваете по телефону со своей бывшей женой о вашей дочери. Вы рассказываете мне о вашей нынешней жене — она получила приз в конкурсе на «моральную чистоту». Затем вы разговариваете со своей нынешней любовницей, с которой вы чувствуете себя более свободным, более расслабленным.
Мы оба смотрим из окна на пожарные машины. Люди смотрят вверх, но огня не видно. Я всматриваюсь им в глаза и только там могу разглядеть отблески пламени. Они уставились на наше окно.
Огонь внутри меня, и я чувствую его пламя. Все эти чувства, и желание, и страсть, горящие во мне.
Я теоретически размышляю, что будет с человеком, оказавшимся в этом здании. Как он узнает о том, что ему нужна помощь? Как он сможет спастись, если даже не знает об опасности?
