Харриет Лернер - Всё сложно. Как спасти отношения, если вы рассержены, обижены или в отчаянии
Сначала Анна видела только два варианта: отправить письмо или игнорировать комментарии своего отца. Но молчание, когда поведение отца было неуместно и расстраивало Анну, было несправедливо по отношению и к ней, и к отцу, и к их отношениям. Поскольку ситуация была невероятно напряженной, я помогла Анне составить альтернативный план того, что она скажет отцу. Она изложила все, что хотела сказать ему, на бумаге, а потом отрепетировала с подругой.
Возможно, вам покажется, что такое стратегическое планирование не имеет ничего общего с честностью, но, как я уже говорила ранее, это не так. Иногда можно действовать экспромтом, но когда ставки высоки, мы должны быть вдумчивы и хорошо подготовлены. Конечно, если единственной целью Анны было выразить свой гнев и передать отцу всю бурю своих эмоций, она могла попросту так и сделать. Если, однако, ее цель – быть услышанной и дать отношениям с отцом наибольший шанс на успех, ей нужно было составить план действий. Чтобы защитить важные для нас отношения, вполне возможно говорить честно и вместе с тем действовать с осторожностью.
Краткие и смелые разговоры
Анна поступила так. В следующий раз, когда ее отец произнес что-то неуместное, она спокойно, но твердо сказала: «Папа, когда ты говоришь нечто подобное, я чувствую себя очень неуютно. Пожалуйста, не говори так, когда ты со мной».
Если бы отец Анны оказался открытым и гибким человеком, всего одно такое замечание могло бы принести нужные результаты. Но так бывает редко. Как и ожидалось, в нем сработала защитная реакция. Он сказал что-то вроде: «Ты сейчас просто слишком остро все воспринимаешь. Не учи меня, как себя вести!» Автоматическим ответом Анны – а она была «правильная» феминистка – мог бы стать гнев и протест против его сексизма и овеществления женщин, как это было изложено в ее письме. Но вместо этого она заговорила о себе – о его влиянии на нее. Анна сказала: «Папа, я хочу, чтобы ты знал, какие беспокойство и дискомфорт я ощущаю, когда ты глазеешь на женщин или отпускаешь комментарии об их фигурах». Ей потребовалось огромное мужество, чтобы произнести эти слова, ведь она не хотела терять связь с отцом. Терапия помогла ей не воспринимать его высказывания близко к сердцу, а увидеть в них проявление сильного беспокойства, возникшего, когда он вернулся в тревожное эмоциональное поле семьи, из которой когда-то сбежал.
При решении проблем, связанных с тревогой, важно понимать процессуальный характер перемен. Существенные изменения в семейной жизни не возникают после разовых стычек. Анна должна была дать отцу время подумать о том, что она ему сказала, и он, скорее всего, захочет проверить, насколько серьезны ее слова и станет ли она твердо отстаивать свою позицию. Сначала у него возникла ярко выраженная защитная реакция, и неуместные замечания в присутствии Анны продолжились, хотя теперь он бормотал их себе под нос.
Анна решила, что следующим шагом станет записка, где будет вновь изложена ее точка зрения:
«Папа, мне было очень хорошо, когда мы проводили с тобой время на днях. Для меня очень много значит, что мы снова общаемся после стольких лет. Я потеряла маму. Я не хочу потерять тебя снова. Ты для меня очень важен. Но я еще раз хочу сказать, что мне трудно находиться с тобой, когда ты по-прежнему не уважаешь мои чувства. Я твоя дочь, а не приятель. Полагаю, что неуместно глазеть на женщин и отпускать замечания об их фигурах при мне. Конечно, я надеюсь, что ты подумаешь над тем, что я говорю, и примешь во внимание мои чувства. С любовью, Анна».
Несмотря на то что ее отец не упоминал о записке, сексуальные комментарии больше почти не звучали. Анна сделала интересное наблюдение: отец иногда возвращался к прежней манере поведения, когда они чаще общались или когда один из них настаивал на более тесном контакте. Я предложила Анне отслеживать, сколько времени она проводит с отцом. Нередко, когда члены семьи воссоединяются после долгого расставания, одна или обе стороны пытаются достичь очень многого слишком быстро. Воссоединяться с одним из родителей после длительной разлуки лучше всего медленно. Даже если Анна или ее отец хотели установить более тесные отношения, им было важно понять, что глубокая рана заживает нескоро, и этот процесс, как правило, движется рывками.
Я предлагала Анне не отступать на значительное расстояние, а просто делать более мелкие шаги в сближении с отцом, например, попробовать реже видеться или стараться вести с ним только легкие шутливые беседы. Неуместные комментарии ее отца почти всегда звучали, когда они гуляли вместе. Поэтому, если бы отец не изменил своего поведения, Анна могла бы сказать: «Папа, я хотела бы поужинать с тобой в ресторане. Но у меня нет времени на прогулку после него, потому что нужно сделать кое-какую работу».
Если бы Анна имела дело с менее важным для себя человеком, она могла бы разобраться с грубостями, отчитав его или отказавшись от общения с ним. Но отец – дело другое. Это помогло Анне понять, насколько высок уровень стресса, в котором она пребывала, и насколько важна задача, которую она пыталась решить. Ей предстояло справиться не только с утратой матери, но и с возвращением в ее жизнь отца. Любого из этих событий уже достаточно, чтобы выбить из колеи вполне нормального человека.
Самые трудные разговоры с отцом у Анны произошли годом или полутора годами позже. Она попросила его помочь ей понять, почему он исчез из ее жизни и что мешало ему продолжать общаться с ней, когда мать была еще жива. Это были болезненные и важные разговоры, которых никогда бы не произошло, поддайся Анна первому своему порыву в ответ на грубости отца – навсегда выбросить этого человека из своей жизни.
Раскрыть закрытого человека
Мы можем предпочесть и немедленный, открытый, агрессивный протест против нечуткого родственника. Иногда повышенные громкость и интенсивность помогают и, безусловно, дают мгновенное облегчение. «Правильного» или «лучшего» способа разговаривать или менять умы и души других людей не существует. Но если наша привычная манера разговоров или молчания доставляет боль, продолжать пользоваться ею непродуктивно. Кроме того, немаловажно, является ли нашей целью выражение непосредственных чувств или расширение возможностей для общения и искренности на долгое время.
Тустеп вокруг острой проблемы
Джойс попросила моей помощи в момент, когда сильно злилась на свою мать. Близилась свадьба сестры, и Джойс планировала прийти на нее со своей партнершей Мелоди – их отношения длились уже больше 13 лет. Мать позвонила ей и категоричным тоном заявила: «Помни, это свадьба твоей сестры, так что не стоит привлекать внимание к твоим отношениям с Мелоди». Джойс ответила еще более категорично: «Большое спасибо, мама! Пожалуй, надену Мелоди на голову бумажный пакет, чтобы избавить вас от всякого смущения». И добавила: «Меня там не будет», – после чего повесила трубку.
Какой вывод напрашивается, когда мы узнаём об обидных для Джойс комментариях ее матери? Свадьбы – предсказуемо тревожный период в жизненном цикле любой семьи, так что неудивительно, что мама Джойс искала выход своим эмоциям. Справедливости ради следует отметить, что не она изобрела гомофобию, хоть и оказалась восприимчива к предрассудкам, свойственным нашей культуре. Более того, она, в отличие от многих родителей, не прекратила общаться со своей «заблудшей» дочерью и открыто признала Мелоди ее постоянной сексуальной партнершей, а не просто лучшей подругой. Что касается Джойс, то ей, конечно, было очень обидно, что свадьба сестры пройдет с большим размахом, в то время как им с Мелоди было предложено отнестись к самым важным отношениям в жизни как к постыдной тайне, ведь ее мать не способна искренне радоваться личной жизни одной из своих дочерей.
Джойс чувствовала, что своей саркастической реакцией на категоричность матери дала ей достойный отпор. На самом деле, отреагировав таким образом и не продолжив разговор, она подсознательно стремилась защитить свою мать. Когда та сказала: «Помни, это свадьба твоей сестры, так что не нужно привлекать внимание к твоим отношениям с Мелоди», – Джойс могла бы, сделав несколько глубоких вдохов, спокойно задать несколько вопросов, которые заставили бы мать задуматься, а не просто эмоционально отреагировать. Например: «Мама, я не совсем понимаю, что ты подразумеваешь под “привлекать внимание к моим отношениям”. Не могла бы ты поподробнее объяснить, что тебя беспокоит?»
Иногда могут последовать и другие вопросы. Будут ли на свадьбе члены семьи или друзья, которые не в курсе, что Джойс лесбиянка, или не одобряют этого? Кто из гостей, по мнению мамы, отреагирует наиболее негативно? Кому из членов семьи труднее всего принять отношения Джойс и Мелоди? Поняла ли мама, что ее пожелание обидело Джойс? Выслушав точку зрения своей матери, Джойс могла бы просто сказать: «Мама, я знаю, какой стресс у тебя из-за предстоящей свадьбы. И мне известно, как расстраивается моя сестра, когда видит, как мы с Мелоди держимся за руки. Конечно, ты хочешь, чтобы свадьба прошла безупречно. Но должна сказать тебе, что твоя просьба очень сильно меня задевает».
