Джулия Шрамм - Признания один Интернет-эксгибиционистка
Мы стоим для универсального права. Лишь защита против враждебно настроенного и утомительного образа жизни может обозначаться себя как законная. Однако, приобщение альтернативного образа жизни вне земли не должно было считаться ни для кого смешным, так как общее отрицание свидетельствует как раз этот о надетой надменности гуманного индивидуума. Но только без них настоящая, универсальная демократия возможна.
Требование непосредственно-демократической окрестности - это логичное последствие самой демократии. Несколько государств на этой планете уже практикуют их. Тем не менее: Невероятная масса граждан делает этот шаг в наибольших государствах невозможным. Свобода больше не находится в засаде представления, непосредственное влияние людей делавшее возможно. С интернетом призыв звучал после непосредственной демократии снова, так же призыв по свободным выборам через интернет, после нового мирового порядка.
Cyberspace объявлялся 10 лет назад для независимого, хотя он всегда был этим и будет - если mensch знает, как его нужно использовать. Это виртуальное государство будет основой для общности всех людей, всех чувствительных существ несутся. Поэтому мы провозглашаем сегодня здесь oState.org - виртуальное государство.
»Ты уже знаешь, что это как-нибудь чепуха, или?«
»Да. Но это стоит попытки.«
Почти на 6 лет позже, весной 2012, я печатаю oState.org в строке браузера. Появляется сторона, которая предлагает мне электронные канцелярские товары. Наше государство отсутствует, облако поглотило эту раннюю версию Ликвидное Democracy милостливо. При взгляде на скудный выбор нового онлайнового магазина с ценами доллара я вспоминаю грустно о серьезности, с которой мы пытались наполнять это государство жизнью. Мы встречались в идиллической хижине в Шварцвальде, издавали действительно газету, ставили под вопрос международную политику и требовали безусловного основного дохода, а также свободного доступа к знанию и культуре, защиту частной сферы и целостность сети.
Из тех времен я встретил один недавно у пиратов. Один из них знал Junto. И один умер.
Себя в мировом событии поглощают
tl; dr: Интернет приводит весь мир в мою жилую комнату, бедствие и несправедливость включая. Отвечаю ли я за то, если убивается в Ближнем Востоке или имеется ли в крайней Монголии демократия? Никто не может быть одновременный всюду, и это в порядке начинаться с политической работы в собственной стране. Но я могу входить, по меньшей мере, за свободу и анонимность сети. Для всех, всюду.
Революция. Это до сих пор. Новостные тикеры flippen из. Революция в Ближнем Востоке. Только Тунис, тогда Египет, теперь Juntos родина. Mortensen занят несколько часов тем, чтобы обеспечивать интернет-снабжение для движения демократизации, так как Juntos правительство саботирует сеть.
Экранный край мерцает, поле авторизации раскрывается. Ах, SPAM, я думаю и нажимаю из скуки профиль. Обычно кое-что стоит там в кириллическую букву, часто в комбинации с латинскими последствиями буквы как sexyGirl1993. На этот раз нет. На этот раз это Junto. Мое дыхание останавливается. Он по-новому надел его компьютер и все счета . Mortensens план взошел. Я ничего больше не услышал с последней интенсивной переписки, только Mortensen сообщил, что это удается Junto. Если это вообще возможно. Так как интернет говорит другое, об убийстве и пытке, от силы и арестов.
Junto пишет: В эти времена мы - вся семья. Люди. Не забываете это. Кровь невиновных людей. Наша кровь. Слезы родителей, друзей и самого дорогого. Не забываете это. Не забываете наши истории. Пожалуйста.
Застывшее я смотрю на строки. Что я могу делать? Могу ли я делать кое-что? В то время как слезы щеки сбегают мне, я не знаю, как я должен реагировать. Что я должен говорить ему? Как я могу придавать смелости ему? Я сижу на удалении тыс. км, не имею влияния на политические или совсем военных решений запада. Должен ли запад вообще вмешиваться? То, что проходит родину в Juntos, граничит с государственным массовым убийством. Или если один. Я не знаю это. Я чувствую, что меня кое-что начинается, и имеет страх за Junto - и, все же, я стою в странной дистанции к тому, что он пишет. С одной стороны, я радуюсь слышать о нем, с другой стороны, я чувствую себя плохим и беспомощным настолько, что я буду момент долго яростно на него. Почему он назначает меня ему? Или скорее интернет. Я сижу бессильно перед экраном, посреди развития событий без того, чтобы смочь делать кое-что.
Junto пишет дальше о его надежде и воле, для свободы бороться тождественность и справедливость. Он полагает в то, что мы можем создавать справедливый и свободный мир. Он говорит о том, что он больше не испытает победу для хорошей вещи, вероятно. Я начинаю всхлипывать. К счастью, не видит меня Junto таким образом. Он пытался бы утешать меня. Это было бы неловко мне. Таким образом я могу говорить ему, что он борется за правильное. И то, что я любуюсь им. Из моего письменного стола я могу подтверждать его в его мужестве, которое у меня сам едва ли было бы.
Печально и агрессивно я захлопываю компьютер. Перед моим умственным глазом появляются телевизионные изображения умирающих с голоду детей, которые смотрят с большими глазами и раздутыми животами в камеру. Картины из концлагерей с истощенными трупами. Я думаю о еде, которую мы выбрасываем ежедневно, часы, которые я провожу перед мониторами, маленькие проблемы и споры о голубых тенях для век и возрастном ограничении при автомобилях Бобби. Людям, которые надрываются на этом мире, чтобы я смог приобретать цифровую камеру для 39,90.
Совет собирается в моей голове, занимает Карлом Марксом, Ульрике Майнхоф, Теодор Адорно, Мари Антуанетта, Ральф Дарендорф, Близко к гостинице Arendt, Макс Вебер, моим родителям (причем отец говорит о невозможности коммунизма и мать девиза, каждый человек был бы таким образом, как он, в порядке). Фридрих Ницше, Курт Шумахер и Конрад Аденауер также принимают участие, и они спорят. О смысле и вздоре рыночной экономики, о человеческой природе и осуществимом качестве идеалов, о морали и хорошей жизни. Некоторые кричат, другие мудрые на это туда, что яростные люди не думают, что безразлично Мари Антуанетту с самодовольный »все же!« отвечает. Сегодня я выгрузил Гитлера и Сталина однажды. Так же Hegel. Меня охватывает трепетная потребность изменять этот мир, радикально, теперь. Я снова раскрываю компьютер.
Junto отсутствует. Я не простился с ним.
Вместо этого сообщения дня шмыгают мимо по левому экранному краю. Какой-либо поп-звезда умер. И имелось наводнение с парой сотен мертвецов в Африке. План мероприятий против климатической перемены лопнул. Я могу смотреть бомбардировку города в Ливии посредством Stream. В зоопарке Пхеньяна верблюд умер, пантера съела этим. YouTube видео показывается снова и снова по телевизору.
Цифровой век соединяет нас с остатком мира. Жалко и необходимость еще моей гораздо больше части, чем они были этим в век телевидения. Каждый день верное состояние этого мира на меня один трещит, подавляет меня требованием ответственности оформлять иначе после этого, моя жизнь, оформлять всю жизнь иначе. Каждый день я читаю об эксплуатации и злоупотреблении властью где-нибудь на свете, от людей, которые страдают, от продажных правительств, поджигателей войны, торговцев оружием, жадных концернов и суперимперий. Я читаю о несущественных шишках и Abnehmtipps, о денежном уничтожении и других абсурдных наростах человеческой культуры, и я чувствую себя жалким. Каждый день я пытаюсь действовать. Каждый день я терплю неудачу. Моя жизнь проходили от непоследовательности, длительно я живу в противоречии к тому, что я лучше знаю это или должен был бы знать, чем я действительно действую. Не имеется последовательной жизни в ошибочном.
Интернет транспортирует весь пролет человеческого бытия и ответов на это бедствие - и все же постоянно будет чувствовать мне, что мы ничего не можем делать против неудовлетворительных состояний. Имелось бы так многое лучше, чтобы делать. Но где начинаются? У нас, которыми мы сами связаны с тем, чтобы справляться с жизнью? Перегруженный собственными проблемами, мы тянемся проблемами другой дальше в моральную пропасть. И, все же: Можно ли упрекать кого-то, что он не испытал бедствие? Знать горе только из рассмотрения?
Снова петицию. С тех пор как это создало петицию против сетевых заграждений собирать много подписей, новые приходят каждую неделю. С щелчком я спасаю мир, это намерение. Нажимают для идей, для протеста. Между тем имеется массово политический шарик. Диванные активисты. Улучшение ли это действительно, если люди занимаются так популистское и поверхностно проблемами в Африке? Случайно мы попадаем на сторону по сети, будут свидетель, как дети умирают, так как они родились в ошибочном месте. При этом мы смотрим на них. Мы снимаем их, выставляем их. И рекламно-финансированные порталы тянут из этого прибыль, чем больше мы нажимаем, тем больше. Мы наблюдаем без того, чтобы становиться серьезно тому, что ведет к этому ненужному горю и бедствию. Нравится мне, не нравится мне.
![Эрих фон Дэникен - Боги майя [День, когда явились боги]](/uploads/posts/books/186572/186572.jpg)