Александр Асмолов - Психология личности. Культурно-историческое понимание развития человека
Все эти программы способствовали развитию диагностики, тестирования, консультирования, коррекции, реабилитации как элементов системы практической психологии образования , изменению социального статуса психологии в образовании, прочной прописке практической психологии в сознании управленцев, росту влияния психолого-педагогической науки в принятии управленческих решений.
Старт второго направления разработки Проекта организации системы практической психологии образования условно может быть связан с 1991 г. Этот второй вектор – « практическая психология как методология конструирования вариативного образования ». В 1991 г. само понятие «вариативное образование», резко и намеренно введенное вместо понятия «альтернативное образование», было впервые проанализировано нами в статье «Над пропастью без интеллекта: Рубенс против Дюрера», метафорично показывающей наивность оппозиции одних программ обучения другим: традиционных учебников по физике – учебникам И.К. Кикоина, традиционных букварей – «Букварю» Д.Б. Эльконина и т. п.
Кульминационным моментом признания вариативного образования как стратегии развития образования в России стала расширенная коллегия Минобразования России и Московского департамента образования, состоявшаяся в мае 1994 г. На этой коллегии были намечены ценностные и методологические ориентиры вариативного образования. В выступлениях на майской коллегии 1994 г. психологи В.В. Давыдов, A.B. Петровский, В.В. Рубцов поддержали меня и отстояли идеологию вариативного развивающего образования, основанного на методологии культурно-исторической психологии. Именно тогда произошла реабилитация педологии. Именно в тот период была намечена перспектива культурно-исторической педагогики развития, вариативной психодидактики, лечебной педагогики, детской нейропсихологии, которые успешно создавали Е.А. Ямбург, Л.C. Цветкова, Т.В. Ахутина, A.A. Цыганок и другие, взяв лучшее из фундаментальных классических работ Л.С. Выготского, А.Р. Лурия и А.Н. Леонтьева. В тот период мною и В.В. Рубцовым была обоснована необходимость перехода от развивающего обучения как дидактической технологии к развивающему образованию как институту социализации личности. Методология вариативного образования была воплощена во всех ключевых типовых положениях об образовательных учреждениях, утверждающих представление об образовании как расширении возможностей индивидуального развития личности. Среди этих положений особо обращаю внимание на примерное положение о получении общего образования в форме экстерната и получении образования в семье, расширяющее пространство выбора индивидуальных траекторий развития ребенка, выбора индивидуального темпа его развития.
За всеми этими разработками и многими другими программами развития образования в самых различных регионах России стояла психология жизни и культура достоинства, а не психология выживания и культура полезности. В итоге введение практической психологии образования способствовало постановке и решению задач перехода от унифицированного образования – к вариативному развивающему образованию, от педагогики дрессуры « знаний, умений и навыков » – к культурно-исторической педагогике; переориентации сознания учителя со школоцентризма на детоцентризм; формированию культуры обращения к практическому психологу как к профессионалу в сфере человековедения, от диагностики селекции, отбора – к диагностике развития; от унифицированных программ школьного образования – к разработке пакета развивающих, коррекционных компенсаторных психолого-педагогических программ; к экспертизе и проектированию развивающих сред, в том числе к психолого-педагогической экспертизе игр и игрушек.
Все эти линии развития практической психологии как методологии вариативного образования – это не только история, а сегодняшний и завтрашний день образования России. И вопросов пока куда больше, чем ответов. Например: как перейти от подготовки и переподготовки самих психологов, строящихся по канонам «зуновской» педагогики, к профессиональному образованию как системной профессиональной социализации личности ! Как добиться понимания в обществе миссии образования как пути достижения профессионального и личностного успеха ? Каким образом расширить исследование детской и подростковой субкультуры с опорой на социально-генетическую психологию и социальную психологию детства ? Каким образом шире использовать в диагностике и тренинге представление о зонах ближайшего и вариативного развития ребенка совместно со взрослыми и, что не менее важно, со сверстниками ! Как объяснить управленцам смертельную опасность профилизации школы, ограничивающую профессиональную и социальную мобильность личности ! Все эти вопросы составляют суть, а не внешнюю шумную атрибутику модернизации образования. Они ждут еще и своего понимания, и своего решения.
И наконец, третье направление – практическая психология как идеология консолидации общества. Для обоснования претензий психологии как идеологии консолидации общества в очередной раз напомню слова В.И. Вернадского, что человечество вступило в психозойскую эру. А это значит, что практическая психология выступает как фактор эволюции общества, а также означает, что от психологии, как и от ряда других социальных и поведенческих наук, зависит понимание и проектирование ключевых механизмов развития природы, общества, государства и личности.
Магистральные линии размышления о механизмах развития формировались в XIX и XX вв. под созвездием конфликта. Трое великих мыслителей возвели конфликт в ранг монопольного двигателя естественной, социальной и индивидуальной истории.
Ч. Дарвин обосновал идею конфликта в форме борьбы за существование видов как универсального механизма биологической эволюции.
К. Маркс подарил истории, политологии, экономике и социологии идею конфликта в форме антагонизма классов как универсального механизма развития социальной истории.
З. Фрейд превратил конфликт в форме борьбы между природным и социальным началом в человеке, между сверх-Я и Оно в универсальный механизм индивидуальной истории личности.
Идущие по их стопам социальные технологи и идеологи конфликта сложили конфликтологические гимны в стиле «Интернационала», а поэты фактически освятили конфликт как право на социальное убийство людей: «…Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем, мировой пожар в крови, Господи, благослови!..»
Но конфликт является лишь одним из важных механизмов развития природы, общества, государства и личности. Наряду с конфликтом многие биологи, историки, социологи и психологи начинают зорче различать многочисленные формы симбиоза, кооперации, содействия, коллективистской идентификации, сопереживания ( сорадования и сострадания ) , эмпатии, альтруизма как движущих факторов социального взаимодействия. Пора переиздать почти забытую работу П.А. Кропоткина «Взаимная помощь в мире людей и животных как фактор эволюции». Если бы не существовало толерантности как универсальной нормы сосуществования , кооперации, социальной интеракции различных форм эволюционного развития, то волны агрессии, нетерпимости, ксенофобии, этнофобии, кавказофобии, геноцида как человекофобии стерли бы любые проявления разнообразия на Земле. И всеобщая однородность, тоталитарность, серость, обезличивание воцарились бы в мире.
Нами были разработаны и развиты совместно с Г.У. Солдатовой представления о толерантности как цивилизационной норме. Толерантность как цивилизационная норма выполняет следующие функции : а) обеспечение устойчивого развития человека и социальных групп в мире разнообразия ; б) право каждого человека « быть иным »; в) баланс интересов различных противоборствующих сторон в экономике и политике ; г) возможность диалога и накопления согласия различных мировозрений, религий и культур.
Идеология перехода от парадигмы конфликта к парадигме толерантности легла в основу федеральной программы «Формирование установок толерантного сознания и профилактика экстремизма в российском обществе» (2001–2005). Данная программа представлена на сайте http://www.tolerance.ru, а также в журнале «Век толерантности». В разработке программы большую роль сыграли центры практической психологии «Гратис» (научный руководитель Г.У. Солдатова) и «Генезис» (научный руководитель С.В. Кривцова). При разработке практической психологии и педагогики толерантности мы также опирались на такие направления культурно-исторической деятельностной психологии, как социально-генетическая психология, психология детской и подростковой субкультуры, представленные в исследованиях Д.Б. Эльконина, Д.И. Фельдштейна, ЯЛ. Коломинского, В.В. Рубцова, М. Коута, Дж. Верча. Именно эти направления накопили опыт организации различных форм совместной деятельности, содействия как основы формирования толерантного сознания личности, а также развития толерантных установок различных этнических, религиозных, политических социальных групп.
