Гарри Гантрип - ШИЗОИДНЫЕ ЯВЛЕНИЯ, ОБЪЕКТНЫЕ ОТНОШЕНИЯ И САМОСТЬ
Пациент сказал: «Если я выхожу из дома, то чувствую, что лишился чего-то, но когда я нахожусь дома, то чувствую себя как в тюрьме. Я чувствую, что я связан с другими людьми и не могу от них уйти, но при этом испытываю ощущение, будто они заключили меня в тюрьму и разрушили мою жизнь». Другому пациенту снилось, что он «неразрывно связан с другим человеком». Сорокалетний мужчина-пациент сказал: «Почему я должен быть в плохих отношениях с моей сестрой? В конце концов, это моя сестра», — а затем сам удивился тому, что он только что сказал. Молодая замужняя женщина, пытаясь совладать со слепым компульсивным стремлением к муж-чине-родственнику, с которым она играла, будучи ребенком, сказала: «Мне всегда казалось, что он — это я, а я это он. Я ощущала большую потребность резвиться около него и делать все для него. Я хотела, чтобы он все время ко мне прикасался. Я чувствовала, что между ним и мною нет никакой разницы». Идентификация является причиной компульсивности таких чувств, как любовное ослепление. Любопытно, что идентификация может выдать себя и в страхе быть похороненным заживо, т.е. быть поглощенным другим человеком, — возвращения в матку. Это также выражается, например, в суицидальном побуждении засунуть свою голову в газовую печь или же в переодевании в одежду другого человека. Одна пациентка, впадая в панику по ночам, когда ее муж отсутствовал, чувствовала себя в безопасности, если спала в его пижаме.
Идентификация является серьезной проблемой в связях шизоидного пациента с внешним миром, потому что приводит к опасности сверхзависимости от объектов, порождает страх быть ими поглощенным и усиливает психическое отчуждение. Таким образом, первоначальный шизоидный уход от не приносящего удовлетворения внешнего мира подкрепляется этим отчуждением как защитой от опасных связей. Одна пациентка отождествляла себя со своей работой как средством сохранения своей личности без риска какой-либо тесной личной привязанности. Она настаивала на том, что ей придется совершить самоубийство, когда она выйдет на пенсию, потому что тогда у нее ничего не останется.
Регрессивное стремление оставаться в состоянии идентификации ради комфорта и безопасности вступает в конфликт с потребностью разрушить идентификацию и отделить себя как личность. Этот конфликт запускает программу «то внутрь, то наружу». Идентификация, естественно, бывает разной степени, однако шизоидная личность, у которой она играет фундаментальную роль, начинает терять всякую подлинную независимость чувств, мыслей и действия, как только взаимоотношения с другим человеком становятся эмоционально прочными. Поясним эту мысль на примере.
Пациент говорит: «Я чувствую, что у меня нет потребности бывать в обществе. Я никогда не могу покинуть тех людей, которых люблю. Если я выхожу из дома, то чувствую себя опустошенным, теряю себя. Я не могу преодолеть это чувство. Если я стану от вас зависим, то буду наслаждаться этой зависимостью и захочу продлить свое детство. Находиться взаперти означает быть в тепле, в безопасности и не сталкиваться с непредвиденными событиями». Но такого рода безопасность также является тюрьмой, поэтому пациент продолжает: «У меня такое чувство, будто я хожу вниз и вверх внутри замкнутого пространства. Мне приснился младенец, родившийся из духовки [т.е. полное изменение идеи самоубийства]. Меня сильно напугала опасность, связанная с выходом наружу (рождением), так как от газовой печи к двери был крутой спуск. Я чувствую, что распадаюсь на части, если выхожу наружу. Я ощущаю себя цельным, только когда я возвращаюсь домой и нахожусь с кем-либо другим. Я не испытываю одиночества, даже если рядом со мной никого нет. Иногда я чувствую себя подобно человеку, выпадающему из самолета или глубоко нырнувшему и надеющемуся достать до дна, но дна нет. У меня сильные импульсы выброситься из окна». Этот «символизм рождения» показывает, что суицидальные импульсы могут иметь противоположные смыслы. Духовка означает возвращение в матку, идентификацию с матерью. Выпадение из окна или духовки означает борьбу за сепарацию и рождение. Борьба за разрушение идентификации является длительной и тяжелой, и в анализе она кратко повторяет весь процесс роста к нормальному сочетанию добровольной зависимости и независимости, характерному для зрелого взрослого человека. Одной из причин тревоги служит то, что сепарация может восприниматься не как естественный рост и развитие, а как насильственный, злобный, деструктивный разрыв, как если бы младенцу при рождении было суждено оставить умирающую от родов мать. Однако главная причина тревоги заключается в том, что сепарация влечет за собой утрату эго.
Шизоидные характерные черты
Остановимся на том, какие черты характеризуют шизоидную личность наиболее полно:
(1) Интроверсия. Шизоид отрезан от мира внешней реальности в эмоциональном смысле. Все его либидинальные желания направлены на внутренние объекты, и он живет интенсивной внутренней жизнью, часто обнаруживающей изумительное богатство фантазии; хотя по большей части эта разнообразная жизнь воображения скрыта от всех, часто даже от самого шизоида. Его эго расщеплено. Однако барьер между сознательным и бессознательным может быть очень тонким, и мир внутренних объектов и связей может легко прорываться в сознание и доминировать там. Еще глубже, чем этот уровень «внутренних объектов», лежит первичное состояние «возвращения в матку».
(2) Отчужденный уход от внешнего мира является обратной стороной интроверсии.
(3) Нарциссизм является характерной чертой, потому что шизоид ведет преимущественно внутреннюю жизнь. Все его объекты любви находятся внутри него, и, кроме того, он в значительной степени отождествляет себя с ними, так что его либидинальные привязанности как бы относятся к нему самому. Эта искусно вводящая в заблуждение ситуация не была ясна, когда Фрейд предлагал на обсуждение свою теорию аутоэротизма и нарциссизма и эго-либидо как отличного от объект-либидо.
Мелани Кляйн утверждает, что физически инкорпоративное чувство к объектам любви является телесным
дубликатом, или, скорее, основанием ментально инкорпоративного отношения, которое ведет к ментальной интернализации объектов и устанавливает мир внутренних психических объектов.
Вопрос, однако, состоит в том, обусловливается ли интенсивная внутренняя жизнь шизоида желанием инкорпорации внешних объектов или же уходом от внешнего к предположительно более безопасному внутреннему миру. Ибо эти ментально интернализованные объекты, в особенности, когда пациент ощущает сильную идентификацию с ними, могут обрести свою реальность во внутреннем мире, когда нет внешнего объекта. Одна пациентка, которая не может прямо рассердиться на другого человека, всегда критикует себя. Она отождествляет себя с объектом своей агрессии, что приводит к депрессивному состоянию, которое возникает на основе шизоидной структуры. Обычно так называемые аутоэротические и нарциссические феномены сосания большого пальца, мастурбации, крепкого цепляния за себя и т.д. также основаны на идентификации. Аутоэротические феномены являются лишь вторичным образом аутоэротическими; аутоэротизм — это связь с внешним объектом, который отождествляется с собой, большой палец младенца выступает в качестве представителя груди матери. Нарциссизм является замаскированной интернализованной объектной связью. Так, одна пациентка чувствовала депрессию, когда принимала ванну, и тихо плакала, а затем ощущала сильное желание опустить голову себе на плечо (т.е. на материнское плечо в себе) и сразу же чувствовала себя лучше. А сидя однажды вечером со своим мужем и читая, она осознала, что думает об интимной связи с ним, и обнаружила, что ранее засунула руку себе под платье и ласкает свою грудь. Эти феномены ведут к четвертой шизоидной характерной черте:
(4) Самодостаточность. Вышеназванная пациентка в действительности не обращала внимания на своего мужа как на другого человека: ее связь с ним целиком происходила внутри нее, и она чувствовала себя удовлетворенной. Эта интровертированная, нарциссическая самодостаточность, при которой все эмоциональные связи осуществляются во внутреннем мире, спасает от тревоги, вспыхивающей при взаимоотношениях с реальными людьми. Самодостаточность, или попытка обходиться без внешних связей, очевидна и в таком случае. Молодая женщина много говорила о желании иметь ребенка, а затем ей приснилось, что у нее есть свой ребенок, дарованный матерью. Но так как она часто отождествляла себя с детьми, это сновидение показывало, что и она, будучи ребенком, находится внутри матери. Она хотела восстановить ситуацию самодостаточности, в которой она одновременно была матерью и ребенком. Она говорила: «Да, я всегда об этом думала, когда была ребенком. Это давало мне чувство безопасности. Здесь все находилось под моим контролем, здесь не было неопределенности». Занимая такую позицию, она могла обходиться без мужа и быть совершенно самодостаточной.
