Вадим Гурангов - Искатели приключений на…
– Хорош! Задержки.
Вовка молча кивнул и стал медленно прогибаться. Довольно скоро Тараканов уплыл из привычного восприятия мира. Его окружала незнакомая светящаяся конструкция вроде ажурной кристаллической решетки, в узлах которой находились «шарики» пульсирующего золотого света. «Шарики» соединялись хаотически переплетенными световыми «трубами», объемными и переливающимися. Колоссальная конструкция завораживала своей красотой и масштабами. Ничего, кроме нее, не существовало.
Неожиданно Вовка сообразил, что это великолепие – не что иное, как Млечный Путь. «Ай да вселенская “люстра”! – восхитился “космонавт”. – Да еще так близко! Руку протяни, и вот они, звезды!». Однако рук Вовка не ощущал. Он вспомнил, что выполняет задержку дыхания, но понять, что надо делать – вдыхать или выдыхать. – Тараканов не мог. Не в силах оторваться от дивного зрелища, он решил: «Тело само сделает то, что надо». Умное тело начало медленный выдох, и Вовка посмотрел вниз. Там смутно виднелось нечто расплывчатое, темное и округлое. Постепенно оно стало приближаться.
Вдруг Тараканов увидел светящееся ярким золотисто-красным светом лицо Сереги, которое почему-то всплывало вверх. Лицо было отчасти знакомым, но имелось в нем нечто столь странное и неестественное, что по Вовкиной спине пробежали крупные мурашки. Точнее, неестественной была вся картина, включая Серегино тело, одежду и окружающие предметы, которые виделись Тараканову в совершенно непривычном свете. Неожиданно резко вернулось обычное восприятие: Серега перестал всплывать, черты его лица смутно угадывались в непроглядной тьме. И тут Вовку осенило:
– Мы вылетели из тела! Ура!
– Обалдеть… – хрипло произнес Серега. – Настоящий классический вылет. Как по книжке. И похоже на чужие описания, и в то же время настолько неожиданно, ярко и ново, что абсолютно непохоже на то, чего я всегда ждал.
Друзья тут же взялись за руки и принялись интенсивно дышать носом, делая энергичные движения руками и плечами вверх-вниз. У Вовки перед мысленным взором, причудливо переплетаясь, поплыли картины с водопадами посреди горного ущелья. Тараканов осознал, что вчерашняя йога в горах и созерцание водопадов поддали немало жару в энергетический вулкан, благодаря которому и произошел удивительный вылет. При этом он чувствовал, что вылет был только началом и впереди надвигается нечто грандиозное и ошеломляющее. Тут Вовка поймал себя на том, что мысли, которые притянули его внимание, отвлекли его и он забыл, что разгоняет энергетику интенсивным дыханием.
Тараканов с удвоенной силой задышал носом. Тотчас мелкие энергетические иголочки забегали по коже головы, вызывая приятные ощущения. Они были слегка похожи на щекотку, будто кто-то щекотал Вовке внутреннюю поверхность черепа. Особенно сильные ощущения были в макушке и затылке. В кистях рук и в груди ясно ощущалось пульсирование. Через некоторое время Вовка почувствовал, что энергетика перестала нарастать – достигнут некий локальный энергетический пик. Нужно либо еще сильнее ускорять дыхание, либо делать задержку. В этот самый момент Серега прекратил форсированное дыхание и стал медленно прогибаться в груди. Вовка даже не удивился этому, он уже успел привыкнуть к синхронности мыслей, действий и ощущений с другом.
Почти сразу Вовку забросило в тот же мир светящихся труб. Красота этого пространства затянула Тараканова, и он стал наслаждаться медленным полетом вдоль гигантского переливающегося хребта всего мироздания. Для Вовки перестало существовать все: в голове не было ни одной мысли, исчезли время и пространство, исчезла личность… Тараканов находился в тотальном созерцании.
Вдруг светящаяся конструкция, похожая на гигантскую люстру, освещающую Вселенную, стала медленно удаляться. Вовка смотрел откуда-то сверху и довольно четко видел внизу две плавно приближающиеся головы. Мысли по-прежнему отсутствовали, он был наблюдателем. Макушки приблизились, и, опять неожиданно, возникло светящееся Серегино лицо. Потом – снова макушка, и еще раз лицо. Так повторилось несколько раз. Наконец, картинка стала стабильной – в темноте он ясно различил лицо друга.
– Ты понял? Мы только что влетали в тело и сразу вылетали, как мячики! – выпалил Серега.
– Здорово! Такое впечатление, что этот курс юного астролетчика мы уже проходили! Так все аккуратненько и четко делаем, – отозвался Вовка.
– А водопады и ущелье здорово накачали нас энергией, – добавил Сергей.
– Похоже, сейчас выстреливают все наработки фестиваля!
Вовка опять стал смотреть вверх, на Млечный Путь. Почему-то ему захотелось кружиться, и он, раскинув руки в стороны, начал медленно вращаться по часовой стрелке. Кружась, Тараканов пристально смотрел на одну из самых ярких звезд летнего неба – красавицу Вегу, а боковым зрением охватывал все звездное небо. Возникшая картина пленила Вовку изумительной красотой: в центре неба бриллиантовым светом блистала неподвижная Вега, а все остальное небо вращалось вокруг нее. Млечный Путь был похож на раскручивающийся пропеллер.
Краешком глаза Вовка увидел, что Серега тоже кружится. Тараканов принялся ритмично поддыхивать, постепенно увеличивая скорость вращения – и пропеллер завертелся быстрее. Вовка стремительно поднимался вверх, приближаясь к пропеллеру и упиваясь ощущениями полета, захватывающими дух. Внезапно он вспомнил, что кружится, и ему захотелось резко остановиться. Астролетчик мобилизовался, чтобы не упасть, сложил руки на груди крестом и, чуть присев на широко расставленные ноги, застопорился. Небо продолжало быстро вращаться.
Тут Тараканов с большой высоты увидел распростертое на земле тело, и через мгновение обнаружил себя на песке. Вовка лежал на животе с раскинутыми в стороны руками, лицо зарылось левой щекой в песок, а все тело сотрясала сильнейшая вибрация. Он переживал ни с чем несравнимое блаженство. Так было хорошо, что хотелось «продолжать вечно». Хотелось вот так лежать все время…
Сколько Вовка провалялся, он понять не мог, только обнаружил, что пальцам рук стало холодно. Это вернуло его к привычному восприятию мира. Он ощутил свое тело, которое под холодным ветерком стало замерзать. Во рту и в носу неприятно скребли песчинки.
Серега неподвижно лежал неподалеку. Вовка проворно вскочил на ноги, подошел к нему и сказал:
– Серж, вы понимаете, что творится? Это же полный караул!
Но друг лишь промычал в ответ что-то невразумительное. Вовка сделал еще одну попытку:
– Вставайте, граф, нас ждут великие дела!
Тогда Серега пошевелился и стал медленно подниматься на колени.
– Вот это да-а… – вымолвил он. – Даже вспоминать страшновато. Вот это прет!
– Ну что, «Элль» споем? – предложил Вовка.
– А что, вот так возьмем все бросим и пойдем спать, что ли?! Конечно, споем! Давай только сначала подышим ртом, а то подмерзли немного.
– Давай, – согласился Вовка.
Друзья взялись за руки и усиленно задышали ртом, делая энергичные движения плечами. Серегу так распирала энергия, что он запрыгал, как каучуковый мячик. Вовка его поддержал. Потом с каждым прыжком друзья стали перемещаться немного правее. Прыгуны смотрели друг другу в глаза, и Тараканову стало казаться, будто они кружатся на карусели. Серега стал поддавать жару, увеличивая скорость дыхания и прыжков. Карусель ускорилась. Вскоре весь окружающий пейзаж слился у Тараканова в сплошной однородный круглый цилиндр, отчетливо было видно только глаза Сергея.
– Так не бывает! – выкрикнул тот.
А Вовка, неожиданно для себя, стал громко подвывать, аки голодный волк посреди студеной сибирской зимы:
– У-у-у-у-у-у, у-у-у-у-у-у!
Серега не смог сдержать улыбки, и вскоре окрестности пронзил хор из двух волчьих голосов. Вовка испытывал необыкновенную легкость. Ему казалось, что тело парит в воздухе, не касаясь земли.
– Тормозим? – спросил Серега.
Тараканов кивнул в ответ. Друзья стали постепенно снижать темп и вскоре остановились. Вовку охватило ликование. Держа Серегу за руку и увлекая его за собой, он побежал вдоль берега озера. Парни снова форсированно задышали носом и запели рэп, быстро вставляя фразы и снова нагнетая фантастический темпе. Первым начал Вовка:
– Вокруг одни сплошные трубы!
Серега продолжил:
– И макушки сверху!
– Это светящиеся губы!
– Мы не знаем меры!
– Млечного Пути.
– Лети, лети, лети…
Каждый пел свою песню. А когда друзья стали петь одновременно, Вовка понял, что его ум вошел в ступор. Для него было необъяснимо, как он поет и откуда берутся слова, ведь ни одной мысли в голове не было. Внезапно в Вовкиной голове появилась одна идея, поразившая его. Друзья проскочили узкий проход с пляжа и бежали уже вдоль забора из колючей проволоки, где было много кочек, камней, мелких кустов и колючих растений. Там и днем-то надо постоянно смотреть под ноги, чтобы пройти, не споткнувшись и не уколовшись. Мысль о том, чтобы пробежаться, просто не могла прийти в голову. А тут практически в полной темноте парни бежали минут пять, если не десять. Причем Вовка отлично видел все препятствия в радиусе метров тридцати.
