Джекоб Голденберг - Творчество в рамках
Другой пример сохраняющего деления – прием разделения времени, практикуемый многими гостиницами и кондоминиумами. По этой схеме год «владения» недвижимостью делится на 52 периода длительностью в одну неделю каждый. Затем эти периоды продаются разным собственникам, которые получают право в течение данной недели пользоваться купленной недвижимостью. Каждый отдельный период сохраняет все характеристики целого года. Право владения в данном случае подвергается не физическому, а временному делению.
Таким же образом, внося платежи по кредиту, вы возвращаете банку небольшие суммы денег, на которые была поделена основная сумма кредита. Здесь деление также проводится по временному признаку.
Когда врачи разрушают радиацией раковую опухоль, они должны следить за тем, чтобы не причинить слишком большого вреда окружающим здоровым тканям. Как это сделать? Основной луч радиационных частиц делится на несколько мелких и более слабых по силе воздействия потоков, которые направляются в опухоль с разных сторон под разными углами. Эти лучи, разделенные в пространстве, сливаются в один в области опухоли и причиняют меньше вреда тканям, которые проходят по пути.
Применение техники деления к услугам и другим невещественным объектам
С помощью этих техник деления можно совершенствовать и нематериальные объекты – услуги и процессы. Более того, как показывает опыт, именно здесь они чаще всего и находят применение.
Задумайтесь о том, как вы обычно пользуетесь услугами операторов телефонной связи – стационарной или сотовой. Традиционный процесс состоит из пяти шагов, выполняемых в определенной последовательности:
1. Вы выбираете поставщика услуг.
2. Вы заполняете бланк заявления и выбираете тарифный план в соответствии со своими потребностями и финансовыми возможностями.
3. Вы пользуетесь телефоном для совершения звонков.
4. В конце месяца вы получаете счет за услуги, предоставленные в течение указанного периода.
5. Вы оплачиваете счет.
6. Вы повторяете весь цикл, начиная с третьего шага.
Можно ли создать какую-нибудь новую рентабельную услугу, просто разделив процесс и изменив последовательность шагов? Если бы вы использовали для этого технику деления и опередили Houston Cellular Telephone Company (HCTC), которая пошла этим путем в начале 1990-х годов, то сейчас были бы миллионером. Именно тогда HCTC выпустила первую предоплаченную карточку для мобильных телефонов. Тем самым она просто переставила пятый шаг («Вы оплачиваете счет») на первое место. Вуаля! Инновационная телефонная услуга для людей с кратковременной потребностью в совершении звонков. Безусловно, перед нами пример функционального деления.
Полезный совет для тех, кто хочет извлечь максимум пользы из техники деления применительно к услугам и процессам: напишите все этапы услуги или процесса на отдельных стикерах (по одному этапу на листе) и наклейте их на стену. Сначала расположите этапы в текущем (традиционном) порядке. Чтобы преодолеть функциональную и структурную фиксированность мышления, нужно признаться самому себе, что она существует. Затем выберите наугад любой стикер. Отклейте его, закройте глаза и приклейте в другое место на той же стене. (Если умудритесь каким-то образом вернуть его на прежнее место, попробуйте еще раз.) Теперь, получив новую комбинацию этапов услуги или процесса, спросите себя, какую пользу могло бы принести это изменение.
Деление в реальной жизни
Деление – многогранный инструмент, применимый в самых разных жизненных ситуациях. Он особенно эффективен в случае сложных услуг, состоящих из множества этапов или компонентов. Он также пригодится для внедрения инноваций в процессы типа конвейерного производства или найма персонала. Как и другие техники, деление помогает сбросить оковы структурной фиксированности, особенно когда речь идет о давно существующих и привычных системах. Ниже приведено пять примеров использования техники деления в реальных ситуациях.
Опыт – лучший учитель (история Дрю)
Многим людям трудно согласиться с тем, что творческий процесс можно систематизировать. Они не хотят расставаться со своим убеждением, что только очень одаренные люди придумывают гениальные идеи и совершают поразительные прорывы. По их мнению, подобные достижения подвластны только творческим натурам и не по силам нам, простым смертным. Многие отказываются верить в то, что я рассказываю им о нашей технике, пока на собственном опыте не убедятся в ее действенности. Только после этого они соглашаются признать нашу правоту.
Один из моих любимых случаев «обращения в веру» произошел в 2004 году. Компания General Electric (GE) пригласила меня выступить в своем знаменитом центре подготовки управленцев имени Джона Уэлча, расположенном в Кротонвилле.
Кротонвилль – средоточие сильной учебной культуры компании. Один из первых в своем роде, кампус притягивает к себе самые блестящие и влиятельные умы в мировой науке и бизнесе. Для тысяч сотрудников GE посещение курсов в Кротонвилле становится поворотным моментом их карьеры.
Меня пригласили провести семинар по теме инноваций для 40 главных маркетологов компании. Каждый из них был лично отобран для участия в двухнедельной программе развития и относился к числу лучших и самых талантливых специалистов по маркетингу в компании.
Примерно в середине нашего семинара один из участников поднял руку. До тех пор он лишь молча слушал, скрестив руки на груди и склонив голову набок. У него был тот самый взгляд – взгляд человека, не верящего в то, что инновационный процесс может развиваться по какой-то методике. Несколько часов он мимикой и телодвижениями демонстрировал откровенный скепсис, а теперь решил заговорить.
– Допустим, вы успешно применяли этот метод в Johnson & Johnson. Возможно, он подходит для медицинских устройств и потребительских товаров, которые выпускает Procter & Gamble, – вежливо произнес он. – Но у меня один вопрос. Очень большой вопрос, – он сделал паузу. Повисла гробовая тишина. – Вы уверены, что он применим к продукции GE?
Когда он закончил, некоторое время все молчали. Затем один за другим заговорили остальные участники семинара: «Справедливый вопрос! Да, что вы скажете по поводу нашей продукции?» Они согласно закивали головами. Те, кто расслабленно сидел в креслах, вдруг приосанились. Другие начали перебивать, пытаясь перекричать общий гул: «Маловероятно», «Наши продукты слишком сложны», «Наши рынки переполнены». Дальше уже ничего нельзя было разобрать.
Я оторопел. Я уже давно проводил подобные семинары и знал, что в какой-то момент аудитория начнет засыпать выступающего вопросами. Я даже ждал этого момента. Обычно он означает, что люди достаточно освоились, чтобы высказывать свое мнение. Они начинают задавать правильные вопросы и дают мне возможность представить самые убедительные доказательства и самые веские аргументы. Но в этот раз ситуация складывалась по-другому. Сейчас она не была похожа на дружелюбный обмен репликами, как бывало на других встречах в корпоративной обстановке. Мне бросали вызов. Эти люди были настроены серьезно. Если я не смогу здесь и сейчас показать им, как наша методика может быть применена к продукции GE, то продолжать не имеет смысла.
В ситуациях конфронтации я обычно следую простому правилу: не отступать, но не блефовать и не занимать оборонительную позицию.
Поэтому я лишь ответил:
– Честно говоря, я не знаю, как наша методика поведет себя в вашем случае. Давайте выясним это вместе.
Я говорил спокойно, но чувствовал себя как на экзамене. Атмосфера была напряженной. Отделанный велюром конференц-зал, целиком занятый вежливыми офисными работниками в деловых костюмах, казался Колизеем, заполненным кровожадной толпой наряженных в тоги римлян. Я посмотрел на их лица. На них был написан вызов. Они жаждали битвы не на жизнь, а на смерть. Мою смерть.
Когда я рассказывал эту историю Джейкобу, своему соавтору, он выразил облегчение по поводу того, что никогда не оказывался в подобных ситуациях.
– Мы, лабораторные крысы, не очень опытны в уличных драках, – сказал он. – Мои теории не удовлетворили бы твою аудиторию.
Он был прав. В академической среде он защищался бы эмпирической обоснованностью и устойчивостью своих моделей. Но в корпоративном мире теории часто отодвигаются на задний план. Деловых людей интересуют практические результаты.
Подстегиваемый адреналином и подскочившим давлением, я быстро перебрал в памяти все техники и остановился на делении. Сейчас было бы бессмысленно объяснять, как использовать в творческих целях возникающие в проблемных ситуациях противоречия или тратить время на изложение разницы между внутренними и внешними компонентами в технике вычитания. Деление позволило бы мне быстро и успешно доказать, что креативность может быть такой же систематизированной, как таблица в программе Excel. По крайней мере, я на это надеялся.
