Наталья Царенко - Антистресс в большом городе
Психотравма характерна тем, что разрушает весь привычный образ жизни человека (например, невозможно поддерживать прежний уровень жизни после банкротства, или же вести прежний активный образ жизни после потери конечностей в автокатастрофе). Еще одним существенным признаком психотравмы является переживание человеком ужаса – и одновременно беспомощности, бессилия перед произошедшими событиями.
Реакции на психологическую травму могут быть как непосредственные (в момент события), так и иметь далеко идущие последствия.
Непосредственно в момент стресса возникает шоковая реакция, когда сознание сужено и, как прожектор, направлено сугубо на поиск выхода их ситуации; далее следует реакция мобилизации, имеющая целью скорейшее и с наименьшими потерями осуществление этого выхода; в случае же, если ситуация не преодолена, наступает этап психофизиологической демобилизации, когда организм сам себе более не друг и помощник, а скорее враг: происходит резкое снижение защитных функций и появляется защитная реакция – отрицание случившегося. Это опасно, так как нередко не хватает, как в притче о лягушке в кувшине, последних взмахов лапками, чтобы сбить масло и выбраться из кувшина, а отрицание опасности чревато полным саморазрушением – то есть возникновением заболевания либо гибелью под действием игнорируемой опасности (так на сильном морозе неизбежно умирает заснувший человек).
Однако если даже кто-то выбрался из стрессовой ситуации сравнительно без потерь (по крайней мере, на первый взгляд) – то еще не факт, что все благополучно завершилось. Если организм потратил слишком много психических сил на совладание со стрессом, возможно возникновение так называемого посттравматического синдрома – и через месяц, и через полгода, и даже через год. Вероятность его развития зависит от степени подготовленности человека к стрессам и от его личностных особенностей. Понятно, что наиболее уязвимы маленькие дети, больные и пожилые люди. А вот деления по половому признаку четкого нет: ранее традиционно считалось, что мужчины сильнее женщин и способны вынести более сильные «удары судьбы», однако за последние десятилетия мнение ученых несколько изменилось: в целом женщины считаются более стрессоустойчивыми, нежели мужчины. Можно провести такую аналогию: мужчина в стрессовой ситуации напоминает орех, женщина – персик. Орех тверд снаружи, но если треснет под давлением ситуации, то окажется, что внутри – ничем не защищенная мягкая сердцевина, у женщин же – наоборот: мягкая и ранимая снаружи, внутри женщина имеет твердую косточку, и даже получив серьезные психологические травмы, сохраняет большую устойчивость в целом. Впрочем, наиболее верным было бы утверждение, что здесь все индивидуально и нет правил без исключений.
Каковы же признаки посттравматичекого синдрома?[3] Во-первых, появляются так называемые «симптомы вторжения» – в первую очередь это «флэш-беки» – мгновенные и неконтролируемые переносы сознания в момент ситуации (знакомый нашим отцам и старшим братьям как «афганский», а нашим современникам – как «чеченский синдром»), внезапно накатывающие воспоминания о произошедшем, ночные кошмары на этот же сюжет; мучительные навязчивые воспоминания; стирание граней прошлого и настоящего; у детей же, помимо всего прочего, ситуации непроизвольно воспроизводятся в играх (вот почему нам нужно быть внимательными к их содержанию: нередко игра может рассказать нам о случившемся с ребенком несчастье, в то время как он сам, будучи шокирован или напуган, замкнется в себе).
Во-вторых, появляются «симптомы избегания» – когда травматический опыт вытесняется из сознания. Реальность оказывается настолько страшной и непереносимой, что сознание отказывается ее принять. Избегание порой настолько тотально, что случаются провалы в памяти – в памяти «стирается доступ» ко всему, что так или иначе связано с травмирующей ситуацией: «не помню – значит, не было». Избегание может касаться и мыслей, и событий, и даже людей, каким-либо образом со стрессом связанных: человек отказывается узнавать тех, кто попал с ним в аварию, или «забывает», где и когда все произошло.
Еще одним признаком является группа «симптомов гиперактивации», повышенной возбудимости человека: у него нарушается сон (он не может заснуть и/или мучается бессонницей); появляются вспышки гнева, агрессии, неоправданные реакции испуга в спокойной обстановке, трудности с концентрацией внимания; постоянно напряжены мышцы, словно в состоянии «повышенной боеготовности» (что чревато возникновением психосоматических заболеваний) – особенно страдают от перенапряжения мышцы шеи и плечевого пояса (а вот и причина появления остеохондроза!) Если человек не сбрасывает это напряжение, оно становится хроническим, а во что это может вылиться – уже было сказано в предыдущей главе о стрессе.
Более серьезными реакциями на травмирующую ситуацию можно считать развитие неврозов: неврастенических (вследствие истощения нервной системы развиваются депрессивные состояния), истерических (возникновение тиков, парезов, пропажи слуха, голоса – все это характерно преимущественно для людей так называемого «художественного типа») и неврозов навязчивых состояний (преимущественно страхов – этот тип реакции характерен для людей мыслительного типа).
Самой фатальной реакцией на стресс можно считать суицид.
Так что же, неужели мы не можем всерьез противостоять этому монстру современности и неизбежно обречены становиться его жертвами?
Конечно же, это не так. В нашем арсенале, оказывается, целый набор приемов совладания с такими ситуациями, вырабатываемый годами. Эти приемы называются в психологии копинг-стратегиями и представляют собой системы поведения, имеющие целью сознательное овладение ситуацией для уменьшения вредного влияния стресса.
А вот что это за стратегии, в чем их преимущества и недостатки – поговорим в следующей главе.
Что такое копинг-стратегии, или Что мы можем сделать со стрессом
В предыдущих главах уже говорилось о том, что для совладания со стрессовыми ситуациями человек на протяжении своей жизни вырабатывает так называемое копинг-поведение или копинг-стратегии.
Основоположники исследования данного вопроса – психологи Фолкман и Лазарус[4] – называли копинг-стратегии «стратегиями совладания с трудностями и урегулирования взаимоотношений с окружающей средой». Эти авторы ввели в наш словарь такие понятия, как жизнестойкость («харденесс») и стрессоустойчивость.
Итак, какие же способы борьбы со стрессом мы применяем – и каковы их плюсы и минусы?
Первая стратегия – это конфронтация, или противостояние ситуации: агрессивная установка человека по отношению к тяжелым жизненным обстоятельствам, когда такие ситуации воспринимаются им как враждебная сила, которую надо победить и/или уничтожить. Такая стратегия хороша, когда ситуация персонифицирована, то есть имеется в реальности конкретный угрожающий объект, который, будучи нейтрализован, прекратит свое вредоносное воздействие – тогда все в порядке: энергия противостояния направлена четко и адресно, что обеспечивает максимум эффекта. Однако же имеются подводные камни: именно вследствие применения этой стратегии человек нередко и сам преступает закон, действуя по принципу «око за око». Второй подводный камень данной стратегии в том, что если угроза не персонифицирована, то применение подобной стратегии выливается во всем нам хорошо знакомую и задолго до меня описанную борьбу с ветряными мельницами. Какой смысл грозить небу кулаком при надвигающемся урагане, а тем более – вслед ему?
Вторая стратегия – дистанцирование от проблемы или же откладывание ее решения. Человек пытается посмотреть на проблему словно бы из-за стекла, и это здорово помогает, например, в ситуации общения с так называемым «психологическим вампиром», поскольку если его не воспринимать как реальный объект и не реагировать остро, мы лишаем его тем самым энергетической подпитки и сводим на нет его усилия – то есть выигрываем бой. Однако если такую стратегию применять неграмотно, – например выбрать ее в качестве реакции в случае обнаружения тяжелого заболевания у себя или же у близких, – дело может закончиться очень плохо.
Еще одним тупиковым вариантом является крайнее проявление данной стратегии – уход от реальности, которая не устраивает человека, в алкоголь или наркотики. Это позволяет на какое-то время снять остроту проблемы и отложить ее решение ввиду того, что в состоянии опьянения или «прихода» проблема становится неактуальной. Однако само собой ничего не делается, и, протрезвев, человек обнаруживает, что не только причина запоя (проблема) никуда не делась, но и новых поводов понервничать добавилось: чем длительнее алкогольное или наркотическое опьянение, тем больше претензий накапливается у социума. Образуется эффект снежного кома, в результате чего многие уже не находят в себе сил выбраться из заколдованного круга и остаются погребенными под этой «лавиной» в течение всей оставшейся жизни.
