Роберт Фритц - Путь наименьшего сопротивления
Когда музыканты увидели запись Большой фуги, они решили, что старик Бетховен выжил из ума. Сам Бетховен был другого мнения. «Я сочинил эту музыку для будущего», – говорил он. Сегодня Большая фуга входит в репертуар большинства струнных квартетов. История науки и искусства изобилует примерами новизны: произведениями и идеями, которых не существовало, пока их не создали. И все же многие склонны считать, что в мире нет и быть не может ничего нового. Писатель Д. Г. Лоуренс[8] тоже считал так до 40 лет, пока не понял, как сильно ошибался.
Помню, как я утверждал – кажется, даже письменно: все, что можно нарисовать, уже давно нарисовали; каждый мазок, который можно положить на холст, давно туда положен. Изобразительное искусство зашло в тупик. И вдруг в возрасте 40 лет я сам стал рисовать, и мне это очень нравится.
Когда передо мной оказался чистый холст, я обнаружил, что могу сам создать картину. В этом весь смысл: взять холст и сделать из него картину. Мне стукнуло 40, прежде чем я решился попробовать. А дальше началась какая-то оргия, живописный разгул!
Открытия вроде того, что сделал Лоуренс, часто случаются в жизни творческих людей. Что-то кажется мертвым и вдруг обретает жизнь.
Секрет созидания
Когда люди впервые приходят к творчеству, то часто совершают ошибку: думают, что надо «покопаться в себе» и выяснить, чего ты хочешь, – как будто это клад, который нужно разыскать. Но созидательный процесс – не откровение, а наши подлинные желания – не объект розыска. Как же отвечать на вопрос: чего я хочу? К тем, кто занимается созиданием, ответ приходит сам – логически или интуитивно. На этот вопрос отвечают все сферы творческой деятельности, от моделирования своей жизни до разработки технологий. Увы, наше образование преуменьшает важность этого ответа. Но как только вы его откроете и начнете применять, у вас прибудет и творческой силы, и гибкости воображения. Откуда же взять это «что» в вопросе чего я хочу?
Да просто выдумать!
Постарайтесь вникнуть в эту мысль. Она очень верно отражает сущность творческого подхода к миру. Если давление обстоятельств не имеет значения, а озарения не предвидится – как определить, чего ты хочешь? Придумав результаты, к которым стремишься. Много лет назад я консультировал группу инженеров, занимавшихся высокими технологиями. Когда я поделился с ними открытием по поводу творческого процесса, они переглянулись с понимающей усмешкой: «Вот так мы и работаем – сами фантазируем, сами создаем. А потом приходится писать статьи и объяснять, как мы это сделали, чтобы не казалось, что мы все высосали из пальца».
Придумай сам
Творческие люди сознают, что сами выдумывают творения. Но в обществе есть предубеждение против идеи «взять и придумать». Одна из причин в том, что изобретение нового нехарактерно для подчинительно-противительной ориентации, лежащей в основе общества. Поскольку такой подход опирается на логику и анализ, заявления вроде «да я взял и придумал» звучат почти кощунственно. Когда журналисты берут интервью у созидателей, то интересуются – а откуда вы берете идеи? Попытки объяснить, что оно как-то придумывается само, журналиста обычно не устраивают, поэтому авторы вынуждены сочинять истории о том, как их озарило.
На самом деле Альберт Эйнштейн просто придумал теорию относительности, Мария Кюри – теорию радиоактивного излучения, Томас Эдисон – электрическую лампочку, Мэри Кассат – картину «После ванны»[9], Антон Веберн[10] – «Шесть маленьких пьес для струнного квартета», Джони Митчелл[11] – песню «Что имеем, не храним» и так далее. Хоть мы и привыкли к историям о том, как создаются великие творения, нельзя забывать, что созиданию предшествует изобретение, а изобрести – значит выдумать. Композитора Арнольда Шёнберга спросили, слышал ли он свою музыку в идеальном исполнении. Он ответил: «Да. В тот момент, когда я ее придумал».
Голливудские фильмы о том, как у творцов «рождается» замысел, создают ложное представление о творчестве. В кино всегда есть драма. Когда приближается озарение, за кадром играет вкрадчивая музыка, все подсказывает: сейчас свершится таинство. Герой (молодой Том Эдисон, которого играет молодой Микки Руни, или старый Томас Эдисон, которого играет еще не старый Спенсер Трейси) переживает душевную бурю. Камера берет крупный план: герой застыл и размышляет. Эврика! Появилось вдохновение, и все пришло в движение. Зрителю довелось присутствовать при эпохальном событии. О, если бы жизнь была похожа на фильмы! Особенно на черно-белые фильмы 40‑х годов.
Рождение идеи в жизни выглядит прозаичнее. Многие изобретения появились на свет без сенсации. Да и сами сценаристы, сочинявшие биографические фильмы об Эдисоне, мирно заедали работу черствыми бутербродами. Они сочиняли иллюзорный мир, к которому не имели отношения. Созидательный процесс проходит по-разному. Ваши лучшие творения могут родиться из заурядного опыта, а худшие – из того, что воспринималось как «божественное наитие». Между качеством произведения и условиями его создания, кажется, нет связи.
Главное – результат
Самый важный вопрос, который задает себе созидатель, – «Что я хочу получить в итоге?» Это вопрос о результате. Вопрос «Как получить то, чего я хочу?» – не самая удачная отправная точка, поскольку касается процесса. Если спросить себя: «Как получить?», прежде чем поймешь, что именно, такая постановка вопроса свяжет по рукам и ногам. Тогда сам себя ограничишь знакомыми способами действия, а стало быть – результатами, которые уже умеешь получать. В 1878 году, когда Томас Эдисон решил сделать лампочку, было известно, что электричество может давать свет. Перед Эдисоном стояла задача: найти материал, который не выгорал бы за несколько секунд. Он прочел массу трудов на эту тему: по некоторым свидетельствам, он заполнил рисунками добрые две сотни блокнотов. Его предшественники шли одним путем – искали вещество, способное понизить сопротивление элемента электрическому току, но не нашли такого, которое могло бы при этом накаляться и светиться. Эдисон сделал обратное. Он искал вещество, повышающее сопротивление. Он выбрал угольную нить и поместил ее в вакуум, создав лампу накаливания. Эдисон сосредоточился на том, что ему хотелось получить: на электрическом светильнике, поэтому сумел направить эксперименты к успешному итогу.
Фрэнка Ллойда Райта называют отцом органической архитектуры. Проектируя здание, он думал, что хотел бы получить в результате. Для него главным было ощущение дома: особого внутреннего пространства, а не просто коробки. Пока коллеги-архитекторы по старинке проектировали дома, расчерчивая их на квадраты комнат, Райт открыл много возможностей в дизайне: в его проектах кухня впервые в истории стала уютным местом, а гостиная и столовая объединились. Веранды, окна и балконы разомкнули границу между домом и улицей. Окна затопили помещение светом, а покатые крыши с козырьком создали чувство единения с природой. Райт не упускал из виду результат, которого хотел достичь, и зная, какой нужен итог, он сумел разработать технологии, отличавшиеся от метода его современников.
Если поставить вопрос «как?» прежде вопроса «что?», можно создать лишь новую разновидность существующего. В разговоре с молодыми писателями Гертруда Стайн сказала: «Вы должны знать, к чему хотите прийти. Но когда поймете это, пусть цель поведет вас. Если покажется, что вас тащит в сторону, – не сопротивляйтесь. Может быть, вы инстинктивно пошли именно туда, куда надо. А если держать себя в руках и все время возвращаться на привычную дорогу, вы очень скоро иссякнете». Когда во главе угла у вас способ действия, он ставит вас в заданные рамки. Как сказал художник Чак Клоуз, «дайте один и тот же рецепт десяти кухаркам, и у кого-то получится шедевр, а у кого-то – плоский омлет. Система ничего не гарантирует».
Пабло Пикассо, будучи зрелым мэтром и общаясь с юными художниками, советовал им думать о новых картинах, а не о том, как продолжить традиции живописи:
За исключением двух-трех художников, которые открыли новые горизонты искусства, нынешняя молодежь не знает, в какую сторону двигаться. Вместо того чтобы взять наши находки, оттолкнуться от них и сделать что-то свое, они пытаются воскресить прошлое. Но ведь перед нами лежит весь мир. Столько всего еще нужно сделать – а не переделывать! Зачем так отчаянно цепляться за то, что себя уже показало? Несложно найти километры холстов «в чьей-нибудь манере», но редко доводится видеть молодого художника, который работает в собственном стиле. Неужели у вас считается, что человек обязан повторяться? Повторяться – значит идти против законов духа, который всегда стремится вперед.
