Александр Николюкин - Литературоведческий журнал № 32
Известно, что смерть Каткова вызвала в неославянофильских кругах и другие оценки, граничащие с мстительностью и злопыхательством, – так, О.Ф. Миллер говорил об «увлечении» Каткова «чуждым нам строем немецкого полицейского государства» и о том, что он якобы «мог только подрывать политическую мощь России, лишать ее голоса в международных делах всякой силы и всякого веса, а тем самым действовать в руку нашим врагам…»39. Гиляров, таким образом, шел «против течения», но в исторической перспективе его слова были куда более справедливы. Он указывал на заслугу Каткова как раз в деле социальной либерализации, риторически вопрошая при этом: «Если кому казался Катков силой, задерживающею движение вперед, то не покатимся ли мы назад с неудержимою быстротой по кончине того, кому всякая общественная свобода многим обязана, а свобода печати, как она ни умеренна, обязана даже всем?»40.
Так прощался с Катковым человек, которому впору было бы затаить обиду на него, – ведь последние четыре года, которые им были отсчитаны (они умерли один за другим, с промежутком в три месяца), оказались для их многолетних отношений настоящим испытанием. Все началось с публикации в 1884–1885 гг. в «Русском вестнике» воспоминаний Гилярова «Из пережитого». 23 ноября 1886 г. в письме к Романову-Рцы Гиляров кратко описал, почему их печатание прервалось на 53-й (из 63-х) главе: «Вы полагаете, что я мог бы писать в “Русском вестнике”. Скрепя сердце я писал свою Автобиографию (деньги были нужны); но подвергался таким глупым вычеркам (от собственной руки Михайла Никиф<оровича>), что только руками разводил. Я терпел, имея в виду, что в издании книгою воспроизведу зачеркнутое. Но потом вынужден был взять рукопись из редакции по следующему случаю. Помните, я обличил Мисаила, что произнес под именем своим чужую и притом уже напечатанную речь? За это в “Московских ведомостях” буквально меня обругали и даже назвали антихристом (sic), и потом я услышал, что решено не печатать моей Автобиографии в “Русском вестнике”. Видите, какие отношения!»41. Сличение журнальной и книжной публикаций показывает, что Катков убирал отдельные слова и выражения и даже целые абзацы в мемуарах Гилярова главным образом в двух случаях: если в неблаговидном свете изображались представители дворянства (например, рассказы о любовницах старого князя Черкасского из числа его дворовых девушек или о «дворянах-прихлебателях» при его доме), либо если, с точки зрения редактора «Русского вестника», не соблюдалась должная мера благоговения при описании явлений и событий церковной жизни (например, обращение Гилярова к легенде о святых Касьяне и Николае или описание им неправедного духовного суда над протоиереем В.И. Груздевым). Всего же, по нашим подсчетам, Катковым было сделано 18 существенных «вычерков» по идейным соображениям. Конфликт же разгорелся из-за передовицы Гилярова, в которой он рассказал о «психологическом факте»: викарий Московской епархии, епископ Михаил (Крылов), открывая публичные собеседования со старообрядцами, «произнес чужую речь, сказанную при подобных же обстоятельствах в Калуге преосвященным Владимиром Калужским за год назад и даже напечатанную»42. Катков тут же откликнулся статьей, где «Современные известия» именовались «органом общественного безобразия»43, а также поместил заметку, содержавшую личные оскорбления в адрес Гилярова44.
Потом, в 1886 г., уже не могло быть и речи о том, чтобы Гиляров заменил Клюшникова в заведовании редакцией «Русского вестника». Не помог Катков собрату по перу и с кредитом тысяч в десять, хотя его личное состояние, как было известно Гилярову, достигало тогда трех миллионов рублей45.
Кончина же его тоже оказалась роковым образом связана с Катковым. Гиляров мечтал взять в аренду осиротевшие «Московские ведомости», его кандидатуру поддерживали, помимо вдовы С.П. Катковой, московский градоначальник князь В.А. Долгоруков и ряд петербургских сановников. Гиляров предпринял две утомительные поездки в Петербург, чтоб заручиться поддержкой влиятельных чиновников46. Здесь 13 октября 1887 г. он и скончался – в номере гостиницы, находившейся у самой Дворцовой площади – в том месте, куда сходились токи русской государственности, над проблемами которой он размышлял всю жизнь и в практическом осуществлении которой деятельно участвовал Катков.
ФЕДОР ТЮТЧЕВ И МИХАИЛ КАТКОВ В ЛИТЕРАТУРНОЙ И ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ РОССИИ 1860-х ГОДОВ
В статье рассматривается вопрос о характере взаимодействия Ф. Тютчева и М. Каткова в литературном и общественно-культурном пространстве России 1860-х годов. Уточняется вопрос о степени общности мировоззренческих установок и жизненной позиции. Особое внимание уделяется отношению к наиболее острым проблемам современности: свободы печати, российской государственности, народного просвещения.
Ключевые слова: «Московские ведомости», переписка, вопрос о совпадении мировоззренческой позиции, сотрудничество, вопрос о печати, российская государственность, народное просвещение.
Fedoseeva T.V. Fedor Tutchev and Michael Katkov in Russian literary and public life of 1860-th years
Summary. The article deals with the nature of Tyutchev's and Katkov's interaction in the literary, public and cultural space of Russia in 1860 s. It analyzes the degree of commonality of their worldviews and life philosophies. Special consideration is given to their attitude to the most pressing problems of modernity: freedom of press, Russian national identity, public education.
Ф.И. Тютчев в русский период своего творчества проявлял чрезвычайную заинтересованность в вопросах внутренней и внешней политики Российского государства. Он был сосредоточен на вопросах философии истории, много размышлял о прошлом, настоящем и будущем своего отечества, о тех духовных и нравственных ценностях, которые составляют основание национального самосознания. Именно эти ценности, по твердому убеждению поэта, должны определять собою отношения власти и народа. «После возвращения в Россию в 1844 г. Тютчев, оказавшись на Родине, испытывая искренний патриотический подъем, – пишет В.Н. Аношкина, – осмысливал заново мировой исторический процесс и судьбу России в нем»1. В сложной политической ситуации, которой была отмечена середина века, поэт-патриот и сотрудник Министерства иностранных дел был заинтересован в том, чтобы политика правительства корректировалась общественным мнением.
В печати Тютчев видел эффективное и действенное средство воздействия на власть, силу, способную изменить состояние дел в стране и мире. Не случайно в творческом наследии поэта заметное место занимает публицистика, которая, по словам Б.Н. Тарасова, органично сочетала в себе «злободневное» и «непреходящее», интерес к событиям и явлениям современности – «внешним политическим столкновениям», «дипломатическим конфликтам» – с глубокой мыслью, обращенной к основам бытия2. Мысль Тютчева распространялась от событий далекого прошлого к сегодняшним впечатлениям и грядущим перспективам. Политика в его сознании существовала не отдельно, а как одно из проявлений извечного противостояния добра и зла в мире, христианского самоотвержения и эгоистического самоутверждения в человеке.
Политическая, философская, идеологическая сфера интересов русского поэта, мыслителя, патриота сблизила его в начале 1860-х годов с московским публицистом, издателем и журналистом М.Н. Катковым.
Катков был лицом, заслужившим в русском обществе второй половины XIX в. большую известность. Ко времени знакомства с Тютчевым он был автором целого ряда научно-исторических и художественных переводов с европейских языков, а также оригинальных работ о русском народном творчестве и национальной словесности, в частности успешно защищенной магистерской диссертации «Об элементах и формах славяно-русского языка». Начиная с 1856 г. и до конца жизни (умер в 1887 г.) Катков был издателем и редактором одного из ведущих литературных и общественно-политических журналов в России – «Русского вестника». В первые годы своей издательской деятельности был далек от политики, занимался «литературным вопросом», возглавляя отдел «Литературное обозрение и заметки»3. В первых выпусках журнала в январе-марте 1856 г. им была опубликована концептуальная статья о творчестве А.С. Пушкина. В ней было дано теоретически аргументированное обоснование пониманию национального таланта поэта. Эта статья стала продолжением мысли, высказанной в 1828 г. С.П. Шевыревым и И.В. Киреевским о зрелости пушкинского гения и его национальном характере. В условиях развернувшейся полемики о «пушкинском» и «гоголевском» направлениях в русской литературе слово Каткова было замечено и по достоинству оценено как «капитальный» труд даже его идеологическими противниками в лице Н.Г. Чернышевского. Основным тезисом статьи «Пушкин» было утверждение, что в таланте поэта «впервые со всею энергиею почувствовалась жизнь в русском слове и самобытность в русской мысли4. Именно способность мыслить самостоятельно и служить отечеству более всего ценил Катков. Известно, что он со всей страстностью своей натуры демонстрировал то и другое, наживая личных врагов.
