Роберт Силверберг - Бездна
Он взглянул на нее, изумляясь ее откровенности. Так еще Сандира никогда не характеризовала свое отношение к нему. Лоулер даже не предполагал, что это слово когда-нибудь прозвучит между ними. Он так давно слышал его в последний раз…
Что же теперь делать? Или тоже повторить эту же фразу?
Тейн широко улыбнулась. Она не ждала от Вальбена никаких признаний, так как слишком хорошо изучила его.
– Ну, давайте, доктор, приступим, – игриво произнесла Сандира. – Я нуждаюсь в более тщательном осмотре.
Лоулер оглянулся, чтобы убедиться, что дверь каюты заперта, и подошел к ней.
– Может быть, ты где-то пропустил место ожога и не обработал его? – лукаво спросила она. – Проверь повнимательнее…
5
Неожиданно из моря поднялось нечто, напоминавшее гигантские перископы: блестящие стебли-стержни высотой около двадцати метров, завершавшиеся пятигранными голубыми многоугольниками. В течение нескольких часов они, сохраняя дистанцию в полкилометра, холодно и упорно следили за судном. «Черт возьми, это, скорее всего, глаза какого-то существа, – настороженно подумал Лоулер. – Но какого?»
Затем «перископы» тихо скрылись в воде и больше не появлялись. Зато вслед за ними объявились громадные зияющие рты – огромные твари, похожие на обитавших во Внутреннем море, только больше – достаточно крупные, чтобы одним махом проглотить «Царицу Гидроса». Но они тоже не приближались к кораблю, держась от него на почтительном расстоянии и освещая море своим зеленоватым светом и днем, и ночью. Все знали, что обычно рты не мешают мореплавателям и не нападают на суда, но ведь эти создания принадлежали загадочному Пустынному морю и могли быть способны на все. Темные провалы их разверстых глоток заставили бы трепетать любого.
Казалось, сама вода начала светиться. Поначалу сияние выглядело довольно слабым и мягким – просто легкий и едва заметный оттенок, приятный матовый отблеск. Но затем он явно усилился. По ночам след судна превращался в сплошную полосу огня. Даже днем волны будто пылали. Брызги, порой залетавшие за ограждение палубы, напоминали яркие искры.
Начался «дождь» из жгучих медуз, а сразу же после него появились кружившиеся в какой-то безумной пляске вокруг корабля ныряльщики, подпрыгивавшие так высоко в воздух, что, казалось, еще одно мгновение – и они полетят, словно рыбы-ведьмы.
В одном месте путешественникам встретилось нечто, напоминавшее связку деревянных кольев, соединенных вместе потрепанными ремнями. Сие «сооружение» степенно шествовало по поверхности моря. В центре этой «конструкции» помещалось что-то похожее на открытую капсулу, в которой покоилось круглое многоглазое существо. Оно, очевидно, пользовалось «кольями» в качестве новой разновидности ходуль.
Однажды утром Делагард, осматривая безбрежную пустыню моря, перегнулся через ограждение мостика – теперь он постоянно патрулировал на палубе, находясь в полной боевой готовности встретить любую опасность, откуда бы она ни исходила, – и с криком отшатнулся назад.
– Что за черт?! Кинверсон! Гхаркид! Идите сюда! Взгляните на это!
Лоулер присоединился к группе наблюдателей и знатоков морских глубин. Нид указывал прямо вниз.
Поначалу Вальбен не заметил ничего необычного, но затем увидел, что на расстоянии сантиметров двадцати ниже ватерлинии по периметру всего корпуса корабля образовался какой-то волокнистый желтоватый налет, толщина которого уже составляла около метра. Создавалось впечатление, что судно приобрело вторую обшивку, вернее, «скорлупу».
Делагард повернулся к Гейбу.
– Ты когда-либо раньше видел подобное?
– Да нет, не приходилось.
– А ты, Гхаркид?
– Нет, капитан-сэр, никогда.
– Мы обрастаем какой-то разновидностью водорослей? Или это неизвестный мне гибрид из водорослей и ракообразных? Натим, что это такое, как ты думаешь?
Гхаркид неопределенно пожал плечами.
– Не знаю… Непонятно, капитан-сэр.
Делагард перебросил через борт веревочную лестницу и спустился к самой воде, чтобы получше рассмотреть загадочное новообразование. Повиснув над поверхностью моря, он с помощью совка на длинной ручке попытался обследовать странный нарост. Назад Нид вернулся с лицом, налитым кровью, и огласил палубу набором отменных проклятий.
– Проблема, – пояснил он, отдышавшись, – возникла из-за поросли морского пальца, росшего на обшивке нашего корабля в качестве самообновляющегося защитного покрытия. Какое-то здешнее растение соединилось с ним… Возможно, родственный вид. Но что бы это ни было, оно гроздьями разрастается вокруг побегов морского пальца и очень быстро закрепляется, причем сия дрянь развивается просто с бешеной скоростью. Словом, «скорлупа» в настоящий момент достаточно велика, чтобы вызвать заметную задержку в движении судна. Если она будет расти с такой же быстротой и дальше, то через пару дней мы вообще окажемся прикованными к одному месту.
– И что же мы будем с этим делать? – поинтересовался Кинверсон.
– У тебя есть предложения?
– Ну-у… пусть кто-нибудь сядет в страйдер и счистит эту гадость, пока еще есть возможность.
– Неплохая идея, – кивнул Делагард. – Я первым начну уборку. Пойдешь со мной?
– Естественно, – ответил Гейб, – почему бы и нет?
Нид и Кинверсон забрались в страйдер. Мартелло, управлявший механизмами шлюпбалки, поднял суденышко и выдвинул далеко за борт, чтобы опустить его за пределы образовавшейся на обшивке «скорлупы».
Сложность предстоящей работы состояла в том, чтобы согласовать действия орудующего скребком и вращающего педали. Вначале это показалось довольно трудно: Гейб, работая инструментом, рубил сплеча по наросту, но успевал сделать всего один-два удара – и страйдер уже пролетал мимо. Тогда они попробовали удерживать маленький кораблик на одном месте – оказалось, что он теряет устойчивость и начинает погружаться в воду.
И все-таки, по прошествии некоторого времени, у них появился определенный навык. Дело пошло быстрее. Когда стало ясно, что Кинверсон устал, они поменялись местами, ползком передвигаясь по неустойчивому суденышку, готовому перевернуться в любую минуту.
– Хватит, следующая смена, – наконец крикнул Делагард. Он работал с присущим ему маниакальным упорством и поэтому страшно устал. – Еще два добровольца! Лео, я правильно понял? Тебе тоже хочется поучаствовать в этом «веселеньком» дельце? Лоулер, а вы не желаете немного поразмяться?
Тила Браун заняла место Мартелло и, управляя механизмами лебедки, опустила страйдер с Лео и Вальбеном за борт. Море было относительно спокойно, но, несмотря на это, хрупкий кораблик непрерывно раскачивался и норовил перевернуться. Лоулер почему-то представил, что сейчас на них накатится волна и унесет в неизвестность. Он взглянул на воду и увидел отдельные волокна неизвестного растения-паразита, которые покачивались у самого края образованной ими «скорлупы». Как только мелкая рябь прибивала их к наросту, они тут же соединялись с ним. Кроме того, Вальбен обратил внимание на небольшие блестящие лентоподобные образования, шевелящиеся в воде. Черви? Змеи? Может, угри? Они казались очень подвижными и ловкими. «Надеются чем-то поживиться», – подумал Лоулер.
Нарост «сопротивлялся», их попытки казались почти тщетными. Вальбену пришлось взять скребок обеими руками и наносить удары по волокнам новообразования изо всех сил. Иногда инструмент наталкивался на уже достаточно затвердевший участок «скорлупы» и отскакивал от него, как от камня. Несколько раз Лоулер вообще промахнулся.
– Эй! – прокричал сверху Делагард. – Не щадите эту гадость!
Вальбен наловчился наносить удары под особым углом, попадая между отдельными отростками волокнистой массы. Кусок за куском теперь так и отваливался от обшивки и волны уносили его в сторону от судна. Лоулер вошел в ритм работы, словно превратился в некий живой механизм по удалению надоевших сорняков. Пот градом катился по телу, начали деревенеть мышцы. Онемение стало распространяться от кистей рук к подмышкам, к плечам и груди; сердце бешено колотилось, с трудом справляясь с непривычной нагрузкой.
– Все! Довольно!.. Теперь твоя очередь, – обратился он к Мартелло.
Лео казался неутомимым. Он рубил «скорлупу» с какой-то восторженной энергией, беспокоившей Лоулера. Ему казалось, что он неплохо потрудился, но Мартелло за каких-то пять минут очистил от нароста даже большее пространство, чем Вальбен за все время работы. "Наверное, Лео сейчас сочиняет «Песнь о Великой Рубке», – предположил Лоулер.
И мы, неистово напрягшись, боролись
Со все разраставшимся врагом.
Доблестно мы обрубали его зловещие отростки,
Мрачно нанося удары, мы рубили и резали…
Следующими на битву вышли Оньос Фелк и Лис Никлаус. После них настала очередь Нейяны и Сандиры, а потом – Тилы и Гхаркида.
– Эта чертова штуковина отрастает почти с такой же быстротой, с какой мы ее вырубаем, – мрачно заметил Делагард.
