Валерий Кукушкин - Химеры урочища Икс
- Нет. - Гусев уверенно помотал головой. - Уж бабушке ли не знать свою скотину!.. Не было ничего такого, да и, сами понимаете, когда крестьянин поросенка маленького покупает, так уж осмотрит как следует - не больной ли? Нет, никаких швов до этого не было.
А то еще такое дело было, я сам тому очевидец. Случилось это опять же году в 45-46-м, примерно в сентябре. Пастух рано утром вышел, а на улице-то туман; но увидел все-таки, что на осарках, на крыше одной из житниц сидит здоровенный глухарь. Пастух сразу ко мне заходит. "Сашка, - говорит, - вон глухарь-то какой здоровенный на крыше сидит!" А у меня как назло - ни одного патрона. Я - сразу к Гепеухе (а мы с дядей Андреем, несмотря на разницу в возрасте, друзьями были). Давай, говорю, ружье-то скорей! Тот ружье и патронташ схватил - и на улицу. А было у него 12 патронов. Подошли мы к глухарю метров на 50. Гепеуха прицелился - ба-бах! Мимо! А глухарь-то сидит! Он - еще патрон. Опять мимо?! Не может быть! Подошли ближе. Выстрелили. Видно, что дробь по птице хлещет, бьет ее, перья рвет, а глухарь сидит - как окаменел, ничего не чувствует. Мы уж совсем близко подошли, бьем, уже обозлились. Остался последний патрон, а был он с крупной дробью. Дядя Андрей выругался - чертово, говорит, место! - да уж вот этим-то зарядом глухаря и сшиб. Ну, глухарь - как решето, и упал лишь потому, что последним этим выстрелом ноги ему перешибло. Пришли домой к Гепеухе. Сидим, разговариваем о деле таком необычном. Потом решили еще раз глухаря осмотреть. И что же? Из груди у него - сразу-то мы и не заметили! - высовываются две проволочки, как бы медные, каждая в четверть длиной (четверть - расстояние между расставленными большим и указательным пальцами). Мы грудь ножом разрезали, а там - небольшой четырехугольный предмет, довольно тяжелый; проволоки из него выходили.
Глухаря сварили, но запах от него идет неприятный - нельзя есть. Швырнули его собаке Султану - и та не ест. Я еще, помню, с тех проволочек трубочки срезал - для блесны. А предмет тот четырехугольный и хозяйка, тетка Авдотья, видела. Мы его потом в крапиву забросили...
* * *
Разговор закончился поздно. Услышано в тот вечер было много. Масса необычной информации, выданной Гусевым, к концу беседы занимала в пространстве уже значительный объем; ее авангарды вторглись в головы слушавших. Одни были сокрушены и капитулировали, другие, заключив тайный договор, разворачивали свои войска совместно с новым союзником, третьи медленно отступали, не видя необходимости начинать кампанию, четвертые остались за стенами собственных крепостей, давая авангардам "врага" обтекать их, пятые сами ринулись в атаку. Гусев ушел, но воздвигнутое им государство уже жило: оно нападало и защищалось, его границы деформировались, стены воздвигались и рушились. Выпущенные им через трещину времени призраки, выйдя из далекого, размытого, мутно-дымного прошлого, вошли в наше настоящее. Мы произносили их имена, называли их деревни, говорили о событиях их жизни. Еще было неясно, что там, у них, произошло, но имена и названия эти, произносимые нами сейчас, вновь обретали под собою плоть; так' мастер, найдя забытую всеми форму, вновь вливает в нее гипс и, глядя на отливку, видит иную эпоху, идею, характер своего далекого собрата.
Темная и холодная каменная громада города, облепленная мокрыми осенними листьями, оказалась вдруг забытой нами; ее форма ушла куда-то в запасники сознания, и взамен проявилась и окрепла другая: в золотистом воздухе возникло бесхитростное русское селение. Солнце опускалось. Стадо коров, шумно дыша, возвращалось с пастбища. В низинах и над озером уже поднимался туман, и над ним будто бы парила в воздухе аккуратная деревянная часовенка. Сильно пахло сеном. Босоногий мальчишка бежал по дороге, потом остановился и, отвернувшись, стал смотреть куда-то. В тяжелой от влаги траве надсадно кричали кузнечики...
На дальних подступах
- А как вы все-таки толкуете Посещение?.. - Хорошо, я вам скажу. Только я должен предупредить вас, Ричард, что ваш вопрос находится в компетенции псевдонауки под названием ксенология. Ксенология - это некая неестественная помесь научной фантастики с формальной логикой. Основой ее метода является порочный прием - навязывание инопланетному разуму человеческой психологии. А. и Б. Стругацкие. "Пикник на обочине".
1
- Ерунда все это! Когда я слушал Гусева в первый раз, и он знал, что его слушают люди из астросекции, он и рассказывал обо всем этом как о падении метеорита. А как только его начали слушать аномальщики, сразу же появились "корабли", "зелененькие", глухари с "передатчиками". Он подлаживается под нас и выдает то, что нам хочется.
- Торопиться с суждениями не надо, - возразил астроному Евгений Каштанов. Любая легенда неизбежно имеет в реальной жизни какую-то отправную точку...
- Легендами пусть занимаются фольклористы. Но если вы, аномальщики, хотите делать Науку, то для работы необходим объект изучения...
- Легенды тоже объект для работы, и к делу нужно подходить всесторонне, сказал кто-то. К разговору подключалось все больше людей.
- Но вы не имеете и легенд как таковых: вчера это были одни легенды, сегодня - другие.
- А что в рассказах изменилось?
- Я уже говорил...
- Нет, погодите. Встаньте на позицию Гусева. Человек приходит в планетарий. Для него это место - государственное учреждение, он вошел сюда с содроганием сердца. Начал рассказывать. Назвал имена, даты, селения - все это можно проверить. Человек понимает: то, что он рассказывает - необычно, и опасается выглядеть смешным. Но он выдает нам не то, что "нам хочется", а то, что мы можем принять из известного ему. Допустим, он ориентируется по нам, по нашему поведению, глазам, вопросам, репликам. А как же иначе? Начни мы все смеяться - и он бы ушел, прояви мы больше сердечности - он рассказал бы больше...
- Ну да, про зеленых чертиков и русалок... Если пить всей деревней - и не такое увидишь.
- Не надо так... Я не понимаю, почему один и тот же рассказ должен считаться для фольклориста достойным внимания, а для аномальщика - нет.
- А потому, что фольклорист за сообщением о таинственной вибрации увидит прежде всего слова о "комарином писке" и найдет отправную точку легенды реальный писк реальных комаров. А аномальщик, начав с реального "комариного писка", закончит несуществующей вибрацией...
- Мы бы хотели сами решать, с чего нам начинать и чем заканчивать. Мы ведь не учим вас, как нужно искать метеориты, так позвольте и нам действовать самостоятельно.
- Пожалуйста. Но нужно же иметь и здравый смысл. А то, видите ли, загорается торф, а потом гаснет. Вывод: его погасил корабль!
- Никаких "выводов" пока что никто и не делает! А по части "корабля" такова легенда. И не нужно пытаться сейчас переписывать историю села, его легенды и суеверия. То, что мы услышали, очень интересно. Для нас вопрос прост: стоит этим заниматься или нет?
- Чем? Этим? - Спорящий швырнул бумажку, оставленную Гусевым: от третьей, считая от звездочки, точки шла "ракетка". - Интересно. Потрясающая информация: сначала они вдвоем с кем-то записывают и зарисовывают все это, потом тот, второй, умирает, шар пропадает, потом о нем вспоминают, потом наглухо забывают, а бумажку сдают в макулатуру. Я еще и не такое могу придумать...
- Придумывать не надо. Поиск упавшего метеорита начинается со сбора данных очевидцев, то есть по сути - тех же легенд, не так ли?
- Да, но...
- Затем эти сообщения обрабатываются. Делается вывод, допустим, о целесообразности проведения экспедиции. У вас ведь были экспедиции за метеоритами, и неоднократно...
- Да...
- И много метеоритов вы нашли? Пока - ни одного.
- Это разные вещи!..
- Мы пока что не сделали ни одной экспедиции по проверке интересных для нас сообщений. Но хотели бы сделать. Вы же рубите все это на корню. Зачем?
- Никто ничего не "рубит"...
- Если вы хотите помочь - помогите. Если не хотите помогать - так по крайней мере не мешайте.
- Речь идет о степени доверия информации! Если мне скажут, что рядом с метеоритом толкались какие-то зеленые человечки, которые читали наши газеты, то меня - слава Богу! - такая информация не устроит.
- А нас информация о зеленых человечках "устраивает". И мы ее хотим проверить. Кстати, предварительную проверку информации можно было бы начать с отработки метеоритной версии. Яма на осарках "пахнет" метеоритом?
- Нет. Иначе снесло бы деревню.
- Шлак?
- Никакого шлака при падении метеоритов не образуется.
- Но житель деревни, по сообщению, подложил под угол дома найденный в яме блестящий металловидный камень...
- Пусть кладут что им угодно. Повторяю: никаким метеоритом здесь не пахнет что еще там за шевелящиеся "стрелы"? И вообще я против применения термина "кратер" к этой вашей яме, если она вообще существует.
- А не может быть кратером внезапно появившееся озеро?
- Нет! Был бы слышен звук падения и удара.
- Это уже что-то...
- Это - ничего. Понимаете? Применение ничего - к ничему. Никаких метеоритов там не падало! А то, видите ли, звери копытами натоптали или сельские озорники следов понаделали, а у них там стрелки компасов отклоняются! Химеры все это! Наука... - Астроном сел на своего конька, и его понесло...
