Б. Соколов - Молотов. Тень вождя
На съезде Советов, когда Ленин выступал, провозглашая Советскую власть, я стоял за ним и почему-то смотрел на его ботинок. У Ленина была привычка: во время выступления приподнимать ногу на носке, он как бы весь тянулся ввысь. И я отчетливо видел протертую насквозь подошву его ботинка. На всю жизнь врезалось в память...»
По утверждению Молотова, Ленин тогда полагал, что в первую очередь будут уничтожены три основных врага: гнет денег, гнет эксплуатации и гнет капитала. Первоначально с деньгами собирались покончить в несколько лет, если не месяцев. На самом деле они сохранились до смерти Молотова, всего лишь 14 лет не дожившего до начала XXI века. Но он и на старости лет мечтал о постепенной отмене товарно-денежных отношений.
В 1918 году Молотов недолгое время занимал пост председателя Совета народного хозяйства Северной области, включавшей Петроград и прилегающие губернии. Здесь он близко сошелся с главой местных коммунистов Г.Е. Зиновьевым, под началом которого работал. Это не помешало Молотову вместе со Сталиным отправить на смерть «дорогого Григория Евсеевича» в 1936 году.
В 1919 году комиссаром парохода «Красная звезда» Молотов отправился восстанавливать советскую власть вдоль Волги и Камы. Инструктором по народному образованию на этом пароходе была Надежда Константиновна Крупская. Уезжали поездом из Москвы до Нижнего Новгорода. Провожал Ленин. По словам Молотова, во время поездки «мы работали здорово, с утра до ночи».
Молотов вспоминал:
«Ленин в 1919 году говорил, что революция была рабочая, а выиграли от нее больше крестьяне. Но полная победа — если у нас в деревне все в порядке. Сознательный рабочий идет на это, а несознательного надо убедить, и рабочий выиграет только тогда, когда поведет за собой крестьянство».
После завершения миссии «Красной звезды» Молотов был назначен председателем Нижегородского губиспол-кома, но уже в 1920 году его перебросили в Донбасс руководить местными коммунистами. На IX Всероссийской
партконференции Молотов впервые встретился с А.И. Микояном, ехавшим в Нижний Новгород в местный губком. Он говорил Микояну:
«Там крупная партийная организация в основном из рабочих. Но обстановка там сложная, резко проявляются местнические настроения: работников из других губерний принимать не желают. Среди партийцев немало случаев морального разложения, злоупотребления спиртными напитками. Некоторые из членов партии, поселившись в квартирах, отнятых у буржуазии, женились на дочерях купцов. Борьба с остатками буржуазии почти не ведется. Работать в Нижнем вам будет очень трудно, так как там всем заправляет спевшаяся местническая группировка».
Молотов вступил в острую борьбу с нижегородскими коммунистами. Позднее он назвал своих противников «группой правых, но еще не раскрытой». Конфликт с руководителями Нижегородского губкома стал причиной отзыва Молотова и его переброски в Донбасс. На бюро Нижегородского губкома Молотову было вынесено партийное порицание за интриганство. По этому поводу Вячеслав Михайлович говорил Феликсу Чуеву:
«Нет, не за интриганство они меня, а они хотели утвердить свою линию обывательского типа, ничего не трогать, нико го не задевать... Я попросился сам. ЦК отозвал... Я этого и добивался, так как отношения у меня были... довольно острые. Я просил перевести меня на партийную работу. Крес-тинский тогда был первым секретарем ЦК, еще Преображенский и Серебряков — все троцкисты, все секретаре ЦК. Вот Ленин на них должен был опираться. И они тогда мне предложили:
— Так, а мы вас направим в Башкирию.
— А по какому случаю в Башкирию? Я бы не хотел, там рабочих мало. Дайте мне промышленный район какой-нибудь...
— Вот Донбасс, пожалуйста, в Донбасс...
Я тогда перешел секретарем губкома в Донбасс. Врангель еще был в Донбассе. Война... Это было осенью 1920 года. Потом губернская конференция меня выбрала на общеукраинский партийный съезд, и там я стал первым секретарем Украинского ЦК. В конце 1920 года».
Столь резкий скачок в своей карьере Молотов связывал с покровительством Ленина и особенно Сталина. Но во главе украинских коммунистов он пробыл недолго — с октября 1920 года по март 1921-го. Партия позвала в Москву. Вот что Вячеслав Михайлович рассказал Чуеву об обстоятельствах этого перевода:
«В марте 1921 года я приехал на съезд в Москву, й меня оставили здесь. Уверен, что Сталин меня поддерживал. Меня там не могли так поддерживать. Ленин знал меня через Крупскую. Немного через переписку, когда я был в “Правде”. Думаю, что это Сталин. Он знал меня с 1912 года, мы жили с ним на одной квартире в 1917 году...»
Думаю, и Ленин и Сталин ценили Молотова прежде всего как толкового и беспрекословного исполнителя, лично преданного им.
Получается, что во главе крупных партийных организаций — Донбасской и Украинской — Молотов пробыл всего лишь считаные месяцы. В Нижегородской же губернии он отнюдь не был первым лицом. Вообще, Вячеслав Михайлович практически никогда не отвечал за полностью самостоятельный участок работы. Пост Председателя Совнаркома, который он занимал десять лет, в 30-х годах уже не имел прежнего значения. На этой должности Молотов был лишь проводником идей и решений, которые принимал Сталин. Так же дела обстояли и когда Молотов возглавлял Наркомат иностранных дел. Он привык быть вторым, и только вторым, поэтому, когда единственный раз в жизни попытался стать первым, потерпел сокрушительное поражение.
Уже кандидатом в члены Политбюро Молотов проявил свою кровожадность. В мае 1922 года, замещая отсутствовавшего члена Политбюро Зиновьева, он проголосовал за расстрел двух православных священников, осужденных Ревтрибуналом в Иваново-Вознесенске. За расстрел были также Ленин, Сталин и Троцкий, против — Калинин, Каменев, Рыков и Томский. Таким образом, для отмены расстрельного приговора трибунала не хватило одного голоса. Голос Молотова оказался решающим.
Весной 1921 года произошло знакомство Молотова с женщиной, которая на всю жизнь стала его верной спутницей и самым любимым человеком. Они познакомились
на совещании делегатов международного женского конгресса в Петрограде, а летом уже поженились. Пора представить возлюбленную Молотова. Перл (впоследствии Полина) Семеновна Карповская (партийная кличка Жемчужина является переводом с идиш ее имени Перл) родилась в 1896 году на станции Пологи Гуляйпольского района нынешней Днепропетровской области. От первого брака у нее была дочь — Рита Ароновна Жемчужина. В 23-летнем возрасте, став членом РКП(б), заведовала отделом Запорожского губкома партии. В связи с наступлением Деникина партийцев из Запорожья эвакуировали в Киев. Оттуда Жемчужина была направлена политработником в 9-ю армию, дислоцировавшуюся в районе станции Дарница. Затем ей пришлось бежать в Харьков, а потом в Москву.
Влияние Жемчужиной на Молотова было огромным. Среди номенклатуры ходил анекдот, относящийся, правда, к более позднему периоду, когда Молотов был уже главой внешнеполитического ведомства. Вызывает Вячеслав Михайлович некоего партийного работника и предлагает ему должность посла в одной небольшой стране. Партработник просит день, чтобы посоветоваться с женой. Молотов соглашается. На следующий день партработник приходит к Молотову и говорит, что с женой посоветовался и они согласны ехать. Но Молотов отвечает, что он тоже посоветовался с женой и пришел к выводу, что этого партийца за кордон посылать не стоит.
Молотов, несомненно, не был яркой личностью. Заикание не позволило ему стать хорошим оратором и призывать массы на баррикады, на трудовой или боевой подвиг. Вот какие впечатления остались от Молотова у бывшего секретаря Политбюро Бориса Бажанова, благополучно ушедшего на Запад в конце 20-х годов:
«В истории сталинского восхождения к вершинам власти он сыграл очень крупную роль. Но сам он на амплуа первой скрипки никогда не претендовал. Между тем он прошел очень близко. В марте 1921 года он избирается ответственным секретарем ЦК и кандидатом в члены Политбюро. В течение года у него в руках будет весь аппарат ЦК. Но в марте 1922 года Зиновьев, организуя свою тройку, захочет посадить на аппарат ЦК Сталина, сделав его генеральным секретарем и отодвинув Молотова на второе мес-
то — второго секретаря ЦК. Расчет Зиновьева: нужно сбросить Троцкого, а Сталин — явный и жестокий враг Троцкого. Зиновьев и Каменев предпочитают Сталина. И Молотов не только подчиняется, но и становится верным лейтенантом Сталина, из-под которого он никогда не пытается выбраться; Зиновьеву же и Каменеву он мстит потом с удовольствием, а также Троцкому, который почему-то Молотова невзлюбил (впрочем, не “почему-то”: Троцкий живет абстракциями — из Молотова он создал воплощение “бюрократического перерождения партии”)...
