Б. Соколов - Молотов. Тень вождя
Обзор книги Б. Соколов - Молотов. Тень вождя
Введение
Вячеслав Михайлович Молотов принципиально не писал воспоминаний. Поэту Феликсу Чуеву, добровольно взявшему на себя роль его Эккермана, Молотов говорил:
«Мне неинтересно, где, кто и что сказал, кто куда плюнул... Ленин не писал мемуаров, Сталин — тоже... Есть люди, которые говорят, что видели мою книгу. Я пишу не мемуары, я пишу о социализме — что это такое и, как говорят кресть-• яне, “на кой он нам нужен”».
Вячеслав Михайлович не сомневался, что социализм народу ох как нужен, и собственной жизни без социализма не мыслил. Ему повезло — он не дожил пяти лет до крушения советского государства, в котором когда-то был вторым лицом, оставшись в памяти народа также вторым после Сталина палачом по числу невинно убиенных жертв. Когда-то пионеры пели:
И помнит каждый час
Любимый Молотов о нас.
Как много сделал этот человек!
Но о Вячеславе Михайловиче не поют уже много десятилетий, а если вспоминают, то как о фигуре мрачной, настоящем рекордсмене по части расстрельных списков. Для искренних же сталинистов Молотов все же остается далеко на втором плане, ибо для них главное — сам Сталин.
Наиболее восторженный из молотовских биографов Феликс Чуев утверждал:
«За семнадцать лет постоянного общения я имел возможность в какой-то мере изучить этого человека, целиком, с юности отдавшего себя идее».
Согласимся с тем, что Молотов был человеком идейным. Раз так, при рассказе о его жизни нам никак не уйти от оценки коммунистических постулатов, которым он следовал. Наверное, никто не скажет, что стремление к равенству, на которое опираются коммунисты, порочно, преступно или опасно для самого существования человечества. Стремление к равенству с себе подобными, вырвавшимися вперед в экономической, политической, культурной или научной областях благодаря собственным талантам или по обстоятельствам рождения, является мощным стимулом к прогрессу человечества. Но именно стремление, поскольку само равенство, как показывает опыт развития мировой цивилизации, достижимо только в формальных правах, а не в фактическом положении общества, ибо люди от рождения не равны ни по богатству, ни по талантам, ни по силе воли. Человек одновременно стремится и к равенству и к неравенству, ибо, достигнув в чем-то определенного уровня, сразу же мечтает выделиться из ряда себе подобных. Потому-то и приходилось загонять человечество в коммунистический рай железной рукой, что принципы коммунизма противоречили человеческой природе. Очень скоро в стране выстроилась новая иерархия — по степени приверженности коммунистической идеологии. При этом в основании пирамиды были изгои — представители прежних эксплуататорских классов и бывшие белогвардейцы, а на самом верху — Ленин, Сталин и их преемники по руководству партией и страной. А для того чтобы заставить народ с песнями шагать в светлое коммунистическое будущее, необходимы репрессии, по части проведения и обоснования которых Вячеслав Михайлович был настоящим мастером. В отличие от некоторых других уцелевших членов сталинского Политбюро, Молотов никогда задним числом не осуждал репрессии, считая, что они необходимы, хотя и допускал, что кого-то могли расстрелять или посадить по ошибке. Например, его собственную жену.
В своей книге я попытаюсь дать портрет Молотова максимально объективно и постараться понять, в чем заключалась его роль в советской истории. Главной жизненной удачей Молотова, что, вероятно, понимал и сам Вячеслав Михайлович, было то, что его все-таки не расстреляли.
Хотя могли. И не раз. Но Сталин не успел, а Хрущев не захотел. Испугался, видно, что если он рарстреляет своих оппонентов, то и его в случае падения ожидает та же участь.
В целом Молотов представляется человеком, лишенным каких-либо страстей, этаким сухарем-бюрократом. Кажется, у Вячеслава Михайловича никогда не было любовниц, он никогда ни с кем всерьез не ссорился, хотя искренне ненавидел своих политических противников — Троцкого, Бухарина, а позже Хрущева, с которыми никогда дружен не был. Молотов не отличался решительностью и самостоятельностью в своих решениях и действиях. Решительным он был, лишь претворяя в жизнь сталинские указания.
Впрочем, другим и не мог быть верный сподвижник Сталина. Сколько-нибудь самостоятельных и харизматических личностей генералиссимус рядом с собой не терпел. Вместе с Иосифом Виссарионовичем Вячеслав Михайлович делал историю. И далеко не всегда — чистыми руками и в белых перчатках. Впрочем, мало найдется таких, кто творил ее иначе.
Детство и юность
В отличие от многих других исторических персонажей, с временем и местом рождения нашего героя, равно как и с его социальным происхождением никаких неясностей нет. Вячеслав Михайлович Молотов родился 25 февраля (9 марта) 1890 года в слободе Кукарка Нолинского уезда Вятской губернии в семье приказчика Михаила Прохоровича Скрябина. Любопытно, что из того же села был родом предшественник Молотова на посту председателя Совнаркома Алексей Иванович Рыков, решение о расстреле которого впоследствии пришлось принимать Молотову вместе со Сталиным. Мать Вячеслава, Анна Яковлевна Небогата -кова, была дочерью купца. В купеческих семьях молодые и бойкие приказчики частенько крутили любовь с хозяйскими дочерьми, рассчитывая на капитал будущего тестя.
В семье Скрябиных родилось десять детей, трое из которых умерли в раннем возрасте. Тогда Вячеслав носил еще свою родовую фамилию Скрябин, в дальнейшем благополучно забытую почти всем населением страны, знавшим главу советского правительства под громким и тяжеловесным псевдонимом Молотов. Позже он в беседах с Феликсом Чуевым вспоминал не без гордости:
«Мы, вятские, ребята хватские, семеро одного не боятся! Отец у меня был приказчиком, конторщиком (то есть не в лавке сидел, а в конторе работал, стоял ступенью выше обычного приказчика и наверняка пользовался доверием хозяина. — Б. С.). А мать — из богатой семьи, из купеческой. Ее братьев я знал — тоже богатые были... Деда по отцу помню. А по матери очень слабо помню. Братьев матери тоже хорошо не помню. Мне было лет семь. На лето мы уезжали к дедушке со старшим братом. По отцу дед был из крепостных, Прохор Наумович Скрябин. Старые
имена. А братья матери имели “ТсфгрШ бр&^в.Ш^ богатиковых”. Семья у них большаяЧэШа. Отё^ 'слУжкл у матери приказчиком».
Интересно, что племянник матери Молотова был отцом знаменитого актера Бориса Чиркова. Молотов потом сетовал, что родственник захаживал к нему, когда он был у власти, а в опале навещать перестал. Хотя в свое время в знаменитой кинотрилогии о Максиме ему довелось сыграть революционера, прототипом которого во многом был сам Вячеслав Михайлович.
Дед Молотова по материнской линии, Яков Евсеевич Небогатиков, скончавшийся 8 июля ,1895 года в возрасте 72 лет, был купцом первой гильдии, владел пароходами на реке Вятке. Приказчик Михаил Скрябин, отец Молотова, был его поверенным в Кукарке. Судя по имени и отчеству, Яков Евсеевич происходил из евреев, а затем крестился. Пришел он в Нолинск мелким коробейником, в одних лаптях, занимался скупкой поношенной одежды у населения, а затем внезапно разбогател. Семейная легенда гласит, что он нашел зашитую в старом сюртуке или перине большую сумму денег. Более вероятно, что первоначальный капитал принесла ему в качестве приданого одна из жен или он был получен в результате каких-то темных операций. Его первая жена, Ефросинья Ипатьевна, подарила ему девять детей и скончалась в 1862 году. Вторая жена, Анна Трофимовна, успела родить двух дочерей — Анну, мать Молотова, и Ольгу, чьими внуками являются актер Б.П. Чирков и композитор Н.М. Нолинский. Она умерла в 1866 году в возрасте 35 лет. В 1873 году Яков Евсеевич женился в третий раз^ на 16-летней дочке лесничего. Скорее всего, состояние Якову Евсеевичу принесла вторая жена, Анна Трофимовна, или в период брака с ней Небогатиков быстро разбогател и вошел в купеческое сословие. В доме была большая библиотека, и, как можно предположить, его дочери получили приличное домашнее образование.
Молотов так вспоминал о своем родителе:
«Отец... приезжал ко мне, когда я уже работал в ЦК. По церквам ходил. Он религиозный был. Не антисоветский, но старых взглядов (сам Молотов всю сознательную жизнь был убежденным атеистом. — Б. С).
В детстве отец меня лупил, как сивого мерина. И в чулан сажал, и плеткой — все, как полагается. Когда первый раз меня арестовали, пришел на свидание».
К сожалению, Вячеслав Михайлович не уточняет, за что именно наказывал его отец в детстве. Но вполне возможно, что побои часто были без какого-либо серьезного повода. Дело в том, что Михаил Прохорович крепко дружил с «зеленым змием».
