Эдвин Джеймс - Тайны языческих богов. От бога-медведя до Золотой Богини
Однако в Египте, как мы уже знаем, функцией богинь-матерей было воспроизводство жизни. В Месопотамии они считались самим источником существования и живых, и мертвых и исполняли свои созидательные функции вместе с партнером-мужчиной. В Эль-Убейде, например, богиня, впоследствии известная как Нинхурсаг ("та, которая дает жизнь мертвым"), являлась хранительницей плодородия полей и пасущегося на них скота; именно ее "святым молоком" выкармливалось священное стадо в Лагаше546. Но она была не только матерью богов, — в ее чреве "моделировались" цари. К ней обращали молитвы с просьбой наказать врагов, "так, чтобы окончилось рождение в их землях". Ее обычным символом служила корова, и в Эль-Убейде на печатях, вазах и рельефах из песчаника она изображалась во главе священной фермы, поставлявшей святое молоко к столу царя и жрецов. Это очень похоже на го, как члены тотемного клана поддерживались тотемом-коровой. Такой символизм, очевидно, был адаптирован к условиям пастушеского общества и связан с более древним культом деторождения и продолжения рода. Как полагает Г над (Gadd), витые столбики дверей и перемычка коровника в форме полумесяца символизировали бога плодородия Ура — быка, от союза которого с богиней-матерью зависело всякое преумножение. Если это так, то весьма вероятно, что божественное бракосочетание богини в образе коровы Нинхурсаг и бога луны Ура ежегодно праздновалось с определенной целью — возродить жизнь природы как источника всякого плодородия547.
Культ коровы, занимающий такое видное место в индуизме, не был привнесен в Индию арийцами во II тысячелетии до н. э., поскольку "Рнгведе" он чужд. Первый запрет убивать коров встречается в более поздней "Атхарваведе", имеющей признаки неиндоевропейских влияний. В ранних ведах описано жертвоприношение коров Индре, Варуне и другим божествам, хотя отмечается, что зрелище было отвратительно. По-видимому, коровы уже считались священными животными у неарийского населения Западной Азии и Египта. Как известно, бык и корова почитались там в качестве неотъемлемого элемента культа богини плодородия. Значит, преклонение перед коровой возникло в дравидийской цивилизации, когда с развитием земледелия корова из источника молока превратилась в священный символ плодородия, огражденный различными табу. Даже в "Ригведе" ей дан эпитет aghnyah, т. е. "не подлежащая убийству", хотя ведийские индийцы употребляли в пищу мясо. Как и их предшественники, они были в первую очередь пастухами и считали молоко и молочные продукты очень важной частью своего рациона. Быков, овец и коз они убивали на мясо и, как и лошадей, приносили в жертву, а корова приобретала все большее значение благодаря тому, что являлась источником молока. В индоиранские времена к ней относились бережно и с уважением, доили по три раза в день, а ночью и в самые жаркие дневные часы держали в стойле. Буйволы и быки, на которых пахали, удобряли землю навозом и таким образом вносили свою лепту в культивацию земель. Поэтому буйвол стал священным животным Шивы, неведийского бога, который, прежде чем приобрел разрушительный характер и начал отождествляться с Рудрой (младшим ведийским божеством, персонифицирующим грозу), возможно, значился божеством плодородия. На эту мысль наводит фигура трехликого бога Пашупати548 из Мохенджо-Даро (являющегося, по сути, его прототипом) — "владыки зверей" и, возможно, партнера богини-матери, одетого в зубчатый головной убор. Если это действительно так, то, значит, культ буйвола возник как отличительная черта хараппской цивилизации, и со временем этот культ стал главенствующим элементом брахманизма неведийского происхождения. Хотя следов поклонения корове в религиях индусов не обнаружено (несмотря на множество женских фигурок, о которых уже говорилось549), существующее поклонение буйволу, видимо, указывает на то, что некая форма почитания богини-матери являлась составной частью хараппского домашнего культа, похожего на тот, что преобладал в Западной Азии и палеолитической Европе. Фаллические символы были еще одним доарийским элементом, игравшим важную роль в послеведийском индуизме.
Продолжение рода и материнствоВ заключение можно сказать, что в доисторическом прошлом древних цивилизаций религиозная озабоченность в значительной степени оказалась связанной с плодородием и с решением насущной задачи жизнеобеспечения, а также с таинственными явлениями — рождения и продолжения рода, от которых зависело выживание. Воля к жизни, символически выраженная в танцах и подражательных обрядах, масках и нарядах, в женских фигурках и фаллических изображениях, в реалистичных и стилизованных зооморфных и антропоморфных рисунках и скульптурах, — вот настойчиво повторяющееся явление в доисторической религии.
Основой всего выступала идея плодородия во всем его многообразии. Оно понималось как динамичная духовная сила мужского и женского начал, объединившихся для продолжения жизни.
КУЛЬТ БОГИНИПоначалу материнство удерживало позиции. Дающая жизнь мать являлась центральной фигурой в воспроизводстве как человека, так и зверя. Затем ее значение распространилось на царство растений, и мать-земля стала чревом, рождавшим урожаи. С возникновением скотоводства и одомашнивания животных роль мужского иола в процессе продолжения рода стала более очевидна, оставаясь неопределенной для племен, занимавшихся собирательством. Поэтому матери-богине был назначен супруг для исполнения родительской функции, хотя в Месопотамии он по-прежнему являлся прислужником или сыном богини. С течением времени он стал равным богине, а затем и главным в супружеской чете, когда в качестве бога неба заключал союз с матерью-землей или, будучи фараоном — воплощением сына Ра, посещал покои царицы, чтобы произвести на свет наследника престола.
Однако на о-ве Крит богиня удерживала свои прежние позиции, поскольку в минойской цивилизации она явно была главным антропоморфным объектом поклонения, выступала как самостоятельно, так и вместе со своими жрицами и в сопровождении с характерными символами: голубями, львами, змеями, обоюдоострым топором, морскими раковинами, "посвятительными рогами", священным деревом и горой, на которой ее часто изображали. Действительно, культ богини-матери преобладал повсюду на восточном побережье Средиземного моря и на островах Эгейского моря. Чтобы оплодотворить мать-землю, на жертвенники минойских храмов, особенно во время праздника весны, изливалась приносимая в жертву детородная сила священного быка. Но саму богиню там никогда не изображали украшенной рогами или кормящей грудью свое дитя. Короче говоря, на Крите она никогда не исполняла роль священной коровы и не использовала ее символику.
В Греции Зевс обратился быком, чтобы увезти Европу на Крит, где она стала матерью Миноя. Его жена Пасифая, в свою очередь, в образе коровы вступила в связь с быком, от которого родила Минотавра. Здесь мы, видимо, имеем дело с пережитком символического ритуального бракосочетания со священным быком и подражательного танца, запечатленного на стене пещеры Комбарель в Дордони, где на рисунке эпохи палеолита изображены мужчина и женщина в шкурах и с хвостами550. Классическую богиню Луны — Селену, дочь Солнца, изображали в виде коровы с рогами, а бык, согласно легенде, являлся богом неба и плодородия551. Отождествление Пасифаи с Луной ставит ее в один ряд с богиней, чей культ был развит на Ближнем Востоке. Там богиня плодородия часто воспринималась как лунное божество, возможно, потому, что в засушливых районах Луна стимулирует выпадение росы и таким образом способствует вегетации. Считалось, что и мать-земля оплодотворялась дождем, дарованным небесным отцом. Поэтому для того, чтобы содействовать плодородию живой природы, надо было повлиять на живительные силы при помощи ритуального воплощения соития богини и ее супруга, символизируемых коровой и быком, землей и небом, Луной и Солнцем.
Под сенью этих представлений развивались мифология, ритуал плодородия и культ растительности в Малой Азии, Сирии, Вавилоне, Египте, Восточном Средиземноморье, на о-ве Крит и островах Эгейского моря. В минойско-микенском регионе фигуры богов встречаются нечасто, а богинь — в значительном количестве. И везде преобладает изображение всеобщей матери, скрывающейся за различными символами и являющей собой в разных вариантах таинство рождения и продолжения рода. С богиней был тесно связан молодой бог — ее брат, супруг или сын, соединенный с ней брачным обрядом. Обряд совершался согласно отмечавшемуся в земледельческом календаре циклу произрастания. Царь и царица играли в обряде ведущие роли божеств, как в Египте, или слуг богини, как в Месопотамии.
С увеличением значения мужского начала богиня стала терять свое превосходство и престиж, но все же ее азиатский культ распространился с Ближнего Востока до Британии и Скандинавии вместе с мегалитической цивилизацией. Сконцентрировавшись на священном о-ве Мальта с его огромными храмами и колоссальным изображением грузной богини-матери, одетой в оборчатую юбку, культ распространился через Испанию вдоль Атлантического побережья к своей палеолитической родине в Западной Европе. Там возродилась и продолжалась древняя традиция почитания "венер", которые воспроизводились на рисунках в пещерах и на скальных навесах в эпоху мегалитов. На Иберийском п-ве в пещерах и на прилегающих к ним скальных навесах можно увидеть имеющие ритуальное значение изображения диких животных и сцены охоты. Вероятно, они относятся ко времени палеолита и одомашнивания скота — овец и коз, а совиный лик богини из Миллареса, вполне возможно, заимствован у капсийской мезолитической культуры. В Бретани, Парижском бассейне и на островах Ла-Манша культ утвердился на относительно поздней стадии его существования, и там статуи-менгиры приобрели значение надгробий.
