HistoriCity. Городские исследования и история современности - Степанов Борис
Прочие гостиницы: Страус (известный ранее как Белый Бык) и Баварский двор на Фридрихштрассе, Крона, Двор Виттельсбахов (Главная улица), Панцирь, Ягненок, Лев в Старом городе и многие другие 3‑го класса, имеющие своих постояльцев. Поскольку же свои вывески помещают здесь и все пивоварни, то в качестве указателей на более или менее хорошее пиво тут имеется чуть ли не вся естественная история, вся география и все, что ни есть на земле и на небе: Конек, Козлик, Ягненочек, Олень, Петух, Медведь, Орел, Лебедь, Единорог, Рыжий Бык (теперь Лис), Гриф, Щука, Карп, Утка, Яблоко, Город Брауншвейг, Гамбург, Париж, 7 Башен, 3 Короля, Мавр, Дикарь, Солнце, Луна, Полумесяц, Ангел в латах, Ангелочек, Белое, Красное и Золотое Сердце, Корабль, 3 Гусара, Драгун, Почтовый Рожок, Циркуль, Арфа, Трилистник, Подкова, Ель, Шлем, Столик, Бочонок, Коровья нога, Зеленое Дерево, Кедр и т. д. 440
Центральное место отведено здесь питейной теме, прежде всего пиву:
Эрланген преимущественно город пива; вино пьют лишь в виде исключения; и поэтому посещаемых винных погребков здесь нет. […] Тем более полны здесь по вечерам пивные, то есть, собственно, пивоварни, в которых здесь также и наливают. Самая знаменитая среди них – Волчье Ущелье (Карлштрассе), в чьих помещениях отменный продукт сводит вместе самые вопиющие противоположности – жизнелюбивого студента и бледного вялого чулочника, утомленного писаниной чиновника и уставшего от беготни сапожника. Хорошо себя зарекомендовали также: Хеннингер (Главная улица), который производит наибольший объем высококачественного напитка, оба кабачка Шталя (на Старогородском рынке и у Мартинсбюльских ворот), Эрих, Кропф, Шмидт (Малый рынок) или, как говорят баловни муз, Штальня, Кропфня и т. п. 441
В существенно ином ключе, чем Ребман и Фик, анонимный автор характеризует отдельные объекты городского пространства. Во-первых, в его оценках явно видно влияние романтического вкуса, поскольку он исходит из предпосылки, что интерес к ним вообще связан прежде всего с художественным качеством архитектуры и наличием памятников и следов исторического прошлого. В обоих отношениях Эрланген едва ли может конкурировать с более крупными центрами:
Поскольку Эрланген – город небольшой, то он лишен значительных, выдающихся зданий, а поскольку он город по большей части новый, то нет в нем и средневекового аромата; даже Старый город, опустошенный многочисленными пожарами, сохранил лишь немногие следы своего солидного возраста. Однако все в целом производит дружелюбное, благостное впечатление, усиливающееся еще и тем, что горожане в преддверии юбилея стремятся украсить его изысканной покраской домов 442.
В своем описании наиболее интересных зданий (церквей, дворца, университетских корпусов, башен и т. п.) автор явно стремится компенсировать оба недостатка, давая о каждом здании историческую справку, создавая своеобразную историческую ауру и повышая тем самым значимость объектов, не представляющих особого интереса в архитектурном отношении:
Старогородская церковь (Св. Троицы) первоначально была заложена рыцарем Ульрихом фон Вольфсбергом (1383) и посвящена Деве Марии; она была, как и первая в Эрлангене церковь на Мартинсбюле, под покровительством обители Св. Мартина в Форхайме и только в 1435 г. превратилась в отдельный приход. В 1526 г. она стала протестантской (последнего католического настоятеля звали Финстер, первого протестантского Вендлер 443), в 1632 г. стала жертвой пожара, зажженного императорскими солдатами из Форхайма, которые устроили здесь грабеж и убийство, лишь к 1655 г. полностью отстроена заново, но в 1706 г. вновь пострадала во время городского пожара. В 1721 г. окончена новая перестройка. Недавно интерьер тоже был отреставрирован 444.
Той же цели служат и указания на хранящиеся в городских зданиях живописные произведения. Так, краткая характеристика главной лютеранской церкви, выстроенной «в современном стиле», завершается рекомендацией «обратить внимание на два полотна, принадлежащие мастерской кисти Гарайса и изображающие Меланхтона и Лютера» 445, среди университетских построек, наряду с открытыми для публичного посещения ботаническим садом и анатомическим кабинетом, особенно выделяется академический художественный союз, чье «формирующееся собрание хранится в музее и приумножается благодаря дарениям и взносам его членов» 446. Обращается внимание посетителей также и на частные коллекции, и на наличие в городе собственных значимых художников:
Во владении советника права и подполковника городского ополчения Гейма находится собрание нескольких превосходных живописных полотен итальянской и нидерландской школ, доступ к которому приезжий, вероятно, сможет получить благодаря щедрому гостеприимству владельца. Некоторые прекрасные творения, законченные или еще только возникающие, можно увидеть в мастерской превосходного исторического живописца Гарайса (Фридрихштрассе), чьи полотна украшают также церковь в Новом городе, новые католические церкви в Ансбахе, Динкельсбюле и др. Объявлено, что он же украсит большой фреской и часовню дома умалишенных 447.
Представляя общественную жизнь города, автор настойчиво акцентирует отсутствие у многочисленных союзов и сообществ каких-либо иных целей, кроме обеспечения полноценного и разнообразного досуга, и всячески подчеркивает их общедоступность, замечая, что «Эрланген, как университетский город, должен в своих социальных отношениях быть по существу либеральным и давать признание интеллекту как уже состоявшемуся, так и только формирующемуся; поэтому в образующихся здесь кружках для приятного общения нет места исключительности» 448. Описание ремесел ориентировано не на приезжего с более или менее серьезными деловыми интересами, но прежде всего на потребителя и розничного покупателя. Особенно характерно, что, рекомендуя зеркала фабрики Фишера и продукцию галантерейных фабрик, автор обращается напрямую к дамам:
Если Вы, мои прекрасные дамы, когда-либо с полным правом восхищались вблизи и издали чистой поверхностью Фишерова зеркала, которое возвращает Ваши прелести такими же чистыми и неискаженными, какими их восприняло, то я могу быть уверен, что и другое произведение эрлангенской промышленности придется Вам по вкусу. Если мягкая облегающая перчатка облекает Вашу изящную ручку в танце или защищает Ваше округлое предплечье от оскорбительных солнечных лучей, то соблаговолите задуматься о том, что нигде они не изготавливаются красивее, изысканнее и добротнее, нежели именно здесь, в Эрлангене, где 13 перчаточных фабрик неустанно трудятся для защиты Вашей нежной кожи […] Париж и Лондон не предложат Вам красивее, а только дороже. А что Вы скажете, узнав, что здесь ежегодно изготавливается около 50 000 дюжин перчаток, чулок и предметов, кои неуместно здесь называть? 449
Однако в главе, посвященной промышленности Эрлангена, наряду с гедонистическим, появляется и совершенно новый мотив, полностью отсутствовавший в двух предыдущих. В ней есть обширный пассаж, обрисовывающий перспективу будущего, открывающуюся для города в связи с новейшими промышленными успехами, прежде всего с развитием транспорта и коммуникаций. Речь идет о масштабном предприятии – постройке канала, соединяющего Майн и Дунай и превращающего Эрланген в точку пересечения оживленных водных артерий. Этой теме в путеводителе отводится целых пять страниц, проникнутых характерным энтузиазмом по поводу развития современной техники, причем не только в прагматическом, но и в эстетическом плане:
