Юрген Торвальд - Сто лет криминалистики
9. Убийца-садист
Для судебных медиков и криминалистов, которым сегодня реакция Уленгута кажется повседневной, непостижимо то волнение, с которым судебная медицина и суды после некоторого сомнения стали использовать метод Пауля Уленгута. За несколько недель Грейфсвальд стал местом паломничества немецких и иностранных судебных врачей, которые лично хотели ознакомиться с опытом Уленгута. Приходилось отвечать на многочисленные запросы и обрабатывать пробы крови, присылаемые прокурорами и следователями с просьбой определить, человеческая ли это кровь или кровь животного. Но всеобщий интерес открытие вызвало тогда, когда Уленгут успешно применил свой метод в уголовном деле об убийстве детей на острове Рюген в Балтийском море.
Вечером 1 июля 1901 года пропали оба сына извозчика из Зеебад-Гёрена, местечка в юго-восточной части острова Рюген в Балтийском море. Старшему из них, Герману Штуббе, было восемь лет, младшему, Петеру Штуббе, — шесть. Оба не появились к ужину. Когда с наступлением темноты они все еще не возвратились, отец, несколько соседей и жандарм отправились на поиски. Местечко Гёрен граничило с лесной местностью, и Штуббе предположил, что дети, играя, заблудились в лесу и не могут найти дорогу. Громко выкрикивая имена детей, Штуббе и сопровождавшие его разбрелись по лесу. Но, никого не обнаружив, через несколько часов они вернулись домой и решили продолжить поиски на другой день.
2 июля, однако, принесло сообщение, вызвавшее возмущение всего Рюгена. Один из соседей, помогавших в поисках, нашел спрятанные в густых зарослях трупы обоих мальчиков. Головы мальчиков были разбиты и отделены от тела, руки и ноги отрезаны, животы вспороты. Внутренние органы убийца разбросал по всему лесу. Сердце старшего мальчика не удалось найти. Возможно, его взял убийца. В кустах нашли большой окровавленный камень. Им были убиты дети. Все свидетельствовало о том, что имело место убийство на почве полового извращения. Полиция искала очевидцев, которые могли видеть детей в сопровождении постороннего человека. К вечеру 2 июля одна торговка фруктами, знавшая детей извозчика, сообщила, что видела, как вечером 1 июля с мальчиками разговаривал подмастерье столяра Людвиг Тесснов из Баабе на Рюгене. Тесснов был странным. Он долго слонялся по всей Германии и лишь недавно появился на острове. Вечером же 2 июля один дворник видел возвращавшегося домой Тесснова. Костюм на нем был весь в коричневых пятнах.
Тесснова тут же арестовали. На нем была его рабочая одежда: рубаха, штаны и голубой фартук. А в его шкафу нашли костюм, новую шляпу и также новый галстук. Некоторые места костюма казались только что застиранными, в других местах виднелись едва засохшие пятна: на рубашке, на ленте шляпы, на пиджаке, на подкладке брюк и жилета. Тесснов отрицал свое причастие к убийству детей. Он объяснял, что пятна на шляпе — это очень старая коровья кровь, а другие пятна — от столярной протравы, с которой он изо дня в день имеет дело.
Ссылка Тесснова на столярную протраву напомнила следователю из Грейфсвальда о другом детоубийстве, происшедшем 9 сентября 1898 года в деревне Лехтинген, вблизи города Оснабрюк. Там из школы на обед не вернулись две девочки: Ханелора Хайдеманн и Эльза Лангемайер. Когда родители спросили о них в школе, то узнали, что они в этот день в школе не появлялись. В Лехтингене родители и жители деревни тоже обыскали весь лес и в кустарнике обнаружили труп Ханелоры Хайдеманн. А вечером был найден и второй труп. Убийца расчленил тела девочек на мелкие куски и разбросал их по лесу. Подозрение пало на какого-то столяра, которого видели в Лехтингене. Его костюм был в пятнах. Полицейские из города Оснабрюк так мало были знакомы с судебной медициной, что удовлетворились объяснениями подозреваемого, что пятна, мол, от столярной протравы, и отпустили его.
Следователь из Грейфсвальда направил в Оснабрюк запрос и узнал, что столяра, которого арестовали и отпустили в сентябре 1898 года, звали Людвигом Тессновом. Убийство детей в Лехтингене так и не было раскрыто. Когда следователь в Грейфсвальде получил эту справку из Оснабрюка, он был уверен, что Тесснов — убийца детей. При этом он вспомнил еще об одном сообщении: в ночь с 11 на 12 июня 1901 года на одном пастбище под Гёреном были заколоты шесть или семь овец, которым вспороли животы и туши порезали на куски. Хозяин овец пришел слишком поздно, но видел убегавшего злоумышленника и заверил, что узнает его, если тот ему встретится. Следователь предъявил Тесснова хозяину овец. Тот сразу же опознал его как лицо, зверски уничтожившее овец. Он узнал его по походке, жестикуляции и по профилю, который отчетливо видел, несмотря на вечерние сумерки. Тесснов не признавался. Никогда, клялся он, я не касался безобидных животных, никогда не убивал детей. Он утверждал, что пятна на его одежде не имеют ничего общего с кровью, что это столярная протрава.
23 июля после утомительного и безрезультатного допроса следователь встретился с главным прокурором Грейфсвальда Хюбшманном, обсудил с ним дело и доложил, что следствию будет трудно уличить Тесснова в преступлении. Хюбшманн как раз только что познакомился с работами Уленгута. «Послушайте, — сказал он, — по методу Уленгута можно определить и кровь человека, и кровь овцы. Если вы найдете на одежде Тесснова оба вида крови, вы преодолеете решающий барьер. Кровь овцы на одежде и опознание его пастухом не оставит сомнения, что Тесснов заколол овец. А доказательство, что многочисленные пятна на его одежде являются пятнами человеческой крови, разоблачит его ложь окончательно и останется лишь одно объяснение, что он так или иначе замешан в зверском убийстве человека».
Когда 29 июля и 1 августа 1901 года Уленгут получил из Грейфсвальда два пакета с одеждой Тесснова и окровавленный камень, среди населения и в газетах уже царило недовольство по поводу того, что не могут заставить Тесснова признаться. Уленгут отлично понимал, что означало успешное выполнение поставленной задачи в этом деле для него и для его метода дифференциального диагностирования крови человека. Со своим единственным помощником Ширмахером он обследовал почти сто пятен и пятнышек. Сначала он установил, кровь ли это вообще, использовав пробы Тейхманна и гваяковые пробы. При этом выяснилось, что на рабочей одежде Тесснова крови нет. Но совершенно иначе обстояло дело с выходной одеждой. Классические пробы показали кровь. Где только было возможно, Уленгут соскоблил маленькие частицы кровяных пятен с костюма Тесснова. 5 августа 1901 года Уленгут подвел итоги своим исследованиям. Он доказал наличие крови человека в шести местах на пиджаке Тесснова, в семи местах на его брюках, в четырех местах на шляпе, в одном месте на рубашке и четырех местах на жилете. Кроме того, он обнаружил, что было не менее важно, кровь овцы в шести местах на пиджаке Тесснова и в трех местах на его брюках.
Роль, которую сыграла экспертиза Уленгута в процессе над Тессновом и вынесении ему смертного приговора в конце 1902 года, сделала его метод известным за пределами Германии. Возникшие у некоторых ученых сомнения относительно надежности метода Уленгута были им успешно опровергнуты. Все возможные ошибки происходили от неумения изготовлять сыворотку. При тщательном ее изготовлении ошибки были исключены. Уленгут требовал, чтобы изготовление сывороток осуществлялось несколькими государственными институтами под контролем специалистов, и обращал внимание на то, что некоторые материалы, такие, как древесная кора и кожа, образуют осадки с сывороткой кролика, даже если нет крови. Он выразил уверенность, что найдутся еще подобные материалы. И действительно, спустя десять лет директор Института судебной медицины при Гамбургском университете Эрих Фриц доказал, что состав пропитки некоторых плащей, подозрительные пятна которых подвергались исследованиям, порождал ошибочные результаты. Уленгут с самого начала в своем методе застраховался от подобных ошибок, требуя, чтобы при проверке пятна на кровь проводилась проверка материала с помощью той же сыворотки.
К 1904 году, когда был казнен Тесснов, не существовало больше препятствий успешному применению преципитина в судебно-медицинских институтах всего мира.
10. 1888 год. Новое поколение криминалистов
В Германии ко времени открытия Уленгута в судебной медицине царило затишье. Правда, организация учреждений судебной медицины в различных землях Германии была лучше, чем во многих других странах. Специально уполномоченные районные или областные врачи всегда были в распоряжении прокуроров и следователей, участвуя в раскрытии преступлений. Но уровень их знаний зависел от развития науки и институтов, где они получали свою подготовку по судебной медицине. Здесь Германия безнадежно отставала от Франции и Австро-Венгрии. Правительства отдельных земель, полиция и медицинские факультеты университетов все еще не признавали за судебной медициной права считаться самостоятельной наукой, без которой в недалеком будущем не сможет осуществляться никакая полицейско-криминалистическая и юридическая работа. Все это было причиной длительного затишья в развитии судебной медицины в Германии.
