Юрген Торвальд - Сто лет криминалистики
В тот день, 7 февраля 1901 года, когда судебные медики Германии и Австрии недоверчиво и в то же время с надеждой читали работу Уленгута в «Немецком медицинском еженедельнике», они уже умели определять наличие крови.
В 1853 году анатом Людвиг Тейхманн-Ставларский, работавший в польском городе Кракове, который в те времена принадлежал Австро-Венгрии, обратил внимание на то, что достаточно растворить засохшую кровь капелькой соленой воды с уксусом и довести до кипения, как под микроскопом можно будет обнаружить своеобразные кристаллы. Они получили название гем-кристаллов, потому что представляют собой вещество гем, которое является составной частью гемоглобина, придающего крови красный цвет. К сожалению, образование кристаллов не происходит, если речь идет о кровяных пятнах на ржавом металле или на материалах, подвергавшихся горячей обработке при температуре 140 градусов и больше. Таким образом, если кристаллы и не образовались, все же нельзя утверждать, что это не кровь. Но зато если они образовались, то можно быть уверенным, что найдена кровь. Под именем тейхманновской гемпробы открытие из Кракова уже давно было взято на вооружение всеми судебными медиками.
Спустя несколько лет, в 1861 году, голландцу ван Дину удалось разработать другой метод определения крови в давно засохших, не похожих на кровь пятнах. Он использовал способность гемоглобина связывать кислород и освобождать его. Ван Дин обнаружил в опытах со спиртовыми вытяжками западноиндийского растения гваяка, что эти вытяжки окрашиваются в синий цвет, если их смешать с превратившимся в смолу насыщенным кислородом терпентином (скипидаром) и кровью. Посинения не было при отсутствии крови. Следовательно, гемоглобин крови освобождал из терпентина кислород и переносил его на гваяк. При этом достаточно было микроскопического количества крови, чтобы вызвать посинение. Даже когда ван Дин в своих опытах использовал кровь многолетней давности, совершенно выцветшую, все равно посинение наступало мгновенно. Хотя в ближайшее десятилетие было установлено, что такое же действие на раствор гваяка оказывает калий, хлор и йод, все равно проба ван Дина стала признанным методом определения наличия крови.
Еще через два года, в 1863 году, немец Шёнбайн разработал другой метод определения крови. Этим методом можно было обнаружить наличие крови даже там, где ее следы были уничтожены. Шёнбайн обратил внимание на то, что гемоглобин содержал фермент, который под действием перекиси водорода давал белую пену. Если обработать перекисью водорода подозрительные предметы или одежду подозреваемого, то на местах, где была кровь, тотчас образуется пена. Со временем выяснилось, что перекись водорода реагирует не только на кровь, но и на мокроту, слюну и иногда на ржавчину. Кроме того, слишком интенсивная обработка кровяных пятен перекисью водорода уничтожает вещественное доказательство. Но, несмотря на эти недостатки, пробе Шёнбайна придавалось особое значение. Она указывала на возможное наличие крови в следах, которые потом можно было подтвердить пробами Тейхманна и ван Дина.
Учитывая то, что кровь состоит из красных и белых кровяных телец, исследователи стали рассматривать подозрительные пятна под микроскопом в поисках красных кровяных телец, которые представляли собой своеобразные маленькие диски с углублением посредине. Чтобы их можно было увидеть в кусочках засохшей крови, нужно было развести кровь в жидкости — тогда засохшие кровяные тельца набухали. Для этой цели использовали раствор соли, буры или щелочной раствор калия. Правда, иногда процесс набухания длился несколько дней, и очень старые следы невозможно было исследовать под микроскопом.
В 1859 году параллельно с микроскопическим возник новый, физический метод исследований в естествознании, который сыграл чрезвычайно большую роль в судебной медицине. Речь идет о спектральном анализе, открытом немцами Кирхофом и Бунзеном в 1859 году.
Свет, пропущенный сквозь призму, рассеивался, образуя на экране спектр, похожий на радугу от красного до фиолетового цвета. Бунзен и Кирхоф установили, что каждое излучающее свет вещество имеет свой спектр. В 1861 году эти ученые сообщили, что при помощи их спектроскопа можно с большой точностью определить трехмиллионную часть грамма соли натрия по характерной для нее желтой линии спектра. Выяснилось, что различные твердые, жидкие и газообразные вещества, если при помощи нагревания или электрического заряда заставить их излучать свет, имеют каждое свой спектр. Так стало возможным определять различные субстанции по виду их спектров. Кроме спектров самосветящихся веществ, Бунзен и Кирхоф нашли так называемые спектры поглощения, которые возникали, если свет раскаленного вещества пропускали сквозь более холодное газообразное или жидкое вещество. Просвечиваемое вещество поглощало (абсорбировало) часть света, и на спектре появлялись черные полосы. Положение и вид этих полос характеризовали вид просвеченной субстанции. Наконец, выяснилось, что, кроме видимых человеческим глазом, имеются еще невидимые ультрафиолетовые и инфракрасные лучи, которые образовывали невидимые спектры по ту сторону красной и фиолетовой полос. Их можно было сделать видимыми при помощи фотографии, что имело чрезвычайное значение для идентификации незнакомых веществ.
При применении спектрального анализа растворов, содержащих кровь, выяснилось, что гемоглобин дает в спектре темные абсорбционные штрихи и полосы, которые расположены на типичных для него постоянных местах. Для проведения спектрального анализа свежую кровь достаточно добавить в соляной раствор, а старую обработать спиртом, уксусной или соляной кислотой. Растворители, конечно, вызывают определенные изменения гемоглобина, но их можно учесть. Наконец, удалось создать микроспектрограф, который можно было соединять с микроскопом, что позволяло производить анализ самых незначительных следов крови.
Так судебная медицина к концу века создала себе арсенал средств и методов для обнаружения следов крови. Попытки научиться различать кровь человека и кровь животных, что было не менее важно, оставались безуспешными. С 1829 по 1901 год прошла полоса неудачных экспериментов и горьких разочарований. Орфила, Дюма. Каттанео, Барруель, Фридберг, Мизурака, Дворниченко, Магнанини — французы, итальянцы, японцы, русские, голландцы, немцы, австрийцы — все они пытались решить проблему отличия крови человека от крови животных.
Увеличенные в тысячу раз кровяные тельца крови, слева направо: человека, свиньи, козы
Позднее пытались достичь положительных результатов путем микроскопического исследования крови. Все млекопитающие (за исключением верблюда и ламы) имеют красные кровяные тельца в форме диска, человек тоже. Все другие позвоночные имеют красные кровяные тельца овальной формы с ядром, чего нет в крови млекопитающих и человека. Итак, если в крови были круглые кровяные тельца, то это кровь млекопитающего или человека; если овальные, то речь шла о рыбах, птицах или других позвоночных животных. Это уже было кое-что, но не все. Чтобы научиться отличать кровь человека от крови коров, лошадей, собак, свиней и других домашних животных, на следы крови которых обычно ссылались в уголовных делах подозреваемые, попытались измерить кровяные тельца. Но это не дало результата.
Наконец, итальянец Роберто Магнанини — позднее профессор судебной медицины в Модене — разработал в 1898 году метод, основанный на спектральном анализе. В результате трудоемких опытов он установил, что гемоглобин человека и животных по-разному ведет себя при обработке щелочным раствором калия. Под действием щелочного раствора образуется особое вещество, получившее название гематин. Оно образуется в свежей крови человека за 2 минуты, в крови собаки — за 6 минут, в крови лошади — за 31 минуту, в крови теленка — за 135 минут. Различия довольно значительные. Но метод был пригоден только для анализа свежей крови, а не ее следов. Таким образом, практически он не решал проблемы. Итак, в 1901 году судебная медицина не могла отличить кровь человека от крови животного. Когда появилась работа Пауля Уленгута о новом методе, многие читатели скептически отнеслись к ней: уж очень много было разочарований. Что может предложить Уленгут? Новая надежда — мыльный пузырь, который лопнет при первом испытании? Или, может быть, все же великое открытие которое положит конец беспомощности века и обеспечит судебной медицине значительный прогресс?
8. Исследование сыворотки крови — решающее открытие. Пауль Уленгут
В 1901 году Паулю Уленгуту едва исполнилось тридцать лет. Как военного врача его командировали в Берлинский институт инфекционных заболеваний — знаменитый медицинский центр того времени.
