Гастон Доррен - Лингво. Языковой пейзаж Европы
Гавань в Ла-Валетте – если вас не привлекает мальтийский, то здесь хорошо изучать и английский.
Valletta harbour: www.maltaholidays.uk
Так что сейчас Мальта – католический остров с семитским (а следовательно, афразийским) языком, в котором используется латинский алфавит (в отличие от всех остальных семитских языков) и который похож на итальянский, если не считать непривычных ż и ћ, типичных для польского и сербского соответственно. (Сходство с итальянским так сильно, что Муссолини считал мальтийский итальянским диалектом.) В довершение всего мальтийцы так хорошо говорят по-английски, что сюда со всего мира стекаются иностранные студенты, предпочитая оттачивать английский под голубым небом Ла-Валетты, а не под серым – Лондона. С такой запутанной родословной неудивительно, что мальтийский – один из немногих европейских языков, в котором помимо единственного и множественного числа есть еще и двойственное, доставшееся ему в наследство от арабского: sena – один год, sentejn – два года, а snin – больше двух лет.
А что за мальтийские слова стоят в европейских паспортах? Некоторые из них не покажутся носителям английского слишком экзотичными, например Unjoni Ewropea, Data и Awtorità. Можно угадать и значение слова Sess. Но если посмотреть на графы Имена и Место рождения, то тут мальтийские слова выглядят необычно: Ismijiet, Post tat-twelid. Налицо афро-азиатское происхождение.
Похоже, мальтийский не оказал никакого влияния на классический английский. Но в мальтийском английском часто используются мальтийские слова, такие как per ezempju (например) и le (нет).
Ixxemmex – греться на солнышке. Не целенаправленно принимать солнечные ванны ради загара, а просто наслаждаться хорошей погодой.
60
Всеобщая головная боль
Английский
У английского много общего с китайским. Я не шучу. Во многих важных отношениях английский действительно похож на этот певучий 難以辨認的[11] восточноазиатский язык. Вам, конечно, не верится. Тем не менее это правда. И я не имею в виду такие скучные материи, как количество говорящих на этих языках людей, хотя это тоже немаловажное сходство. Оба языка претендуют на первенство по числу владеющих ими. Конечно, если считать только носителей языка, то огромный многонаселенный Китай с большим перевесом побеждает всех своих соперников. Однако английский, который по числу носителей занимает скромное третье место, наступая на пятки испанскому, резко выходит вперед, как только мы включаем в расчет тех, для кого английский является вторым. А реально важно именно это. Попробуйте найти в Венгрии, Египте или практически любой другой стране местного жителя, который хоть как-то объясняется по-китайски. В любой точке мира вы смело можете ставить на английский. Конечно, за вычетом китайскоговорящих стран и китайских кварталов в других странах.
Однако с лингвистической точки зрения числа малоинтересны. И когда я говорю, что английский похож на китайский, то имею в виду три гораздо более существенных свойства. Первое из них делает оба языка малопригодными для роли общемирового[12]. Второе – еще менее пригодным. И только третье спасает их от полной непригодности.
Первое – это произношение. Трудно сказать, произношение какого языка сложнее выучить: английского или китайского. Я бы все-таки отдал тут пальму первенства английскому. В китайском проблема заключается в тонах. Каждую гласную нужно пропеть определенным образом, иначе может выйти глупость или бессмыслица. Из-за этого можно попасть в неудобное положение. Совершенно невинное слово, пропетое не в той тональности, может прозвучать непристойно или оскорбительно. Думаешь, что сказал jī (цыплята), но легкий сбой в тональности даст jì (шлюха). Неловко будет и в обратном случае, если аналогичная ошибка лишит вашу брань красочности или сделает бледными оскорбления. Как если б назвать кого-то букой или букиным сыном.
На практике китайские тоны одолеть не так уж трудно. Во-первых, многие азиаты и африканцы (а также некоторые европейцы) сами говорят на тональных языках. А во‑вторых, всем остальным тоже знакомы перепады высоты тона, которые мы привыкли называть интонацией. Именно они позволяют нам выразить удивление, подчеркнуть какие-то слова, задать вопрос и т. п. Китайцы делают то же самое, только их перепады происходят чаще и служат другим целям. К этому нужно привыкнуть – но к этому можно привыкнуть.
Совсем другое дело с гласными – основной трудностью для большинства иностранцев, осваивающих английское произношение. (Их ждут и другие препятствия, например стечения согласных, как в straw (солома) и prompts (подсказки), шепелявые звуки в they (они) и thin (тонкий), а также эксцентричное поведение английского r. Но это мы оставим в стороне.) Главный недостаток английских гласных – их изобилие. Любой британец согласится, что в каждом слове из следующего списка после p звучит свой гласный: par, pear, peer, pipe, poor, power, purr, pull, poop, puke, pin, pan, pain, pen, pawn, pun, point, posh, pose, parade. Итого получается двадцать разных гласных звуков (включая некоторые так называемые промежуточные, вроде oi, а также долгое i и u). А что, если в вашем родном языке гласных мало? У кечуа из Анд или инуитов из американской Арктики их всего по три, даже в испанском их только пять. У говорящих на таких языках сразу две проблемы: их рот не умеет произносить многочисленные английские гласные, а уши не различают. Точнее сказать, мозги взрослых не справляются с таким разнообразием. (Дети-то, конечно, легко все осваивают.)
При хорошей методике преподавания и усиленной тренировке многие кечуа, инуиты, испанцы и представители других народов одолеют английское произношение. Но если осилить китайские тоны нам помогает их сходство с интонацией, на которую мы привыкли обращать внимание, то при штудировании английских гласных иностранцам опереться не на что.
GHOTI – излюбленный пример сторонников реформы английской орфографии. Если читать буквы так, как описано на рисунке, то получится fish (рыба). Но если читать gh как в слове ought, o как в слове leopard, t как в слове castle, i как в слове juice, то так ничего и не скажешь. Рыбы, конечно, молчаливые создания.
‘Ghoti’: www.iridium77.livejournal.com
Вторая общая для китайского и английского особенность связана с письменностью. В обоих языках внешний вид написанного слова не дает никакого представления о его звучании. Китайское письмо в этом отношении совершенно бесполезно: значки, которые вы видите, мало что говорят о связанных с ними звуках. Единственный выход – просто выучить наизусть звучание каждого знака и вид каждого слова. Английский не требует таких мнемонических подвигов, но причуды английской орфографии делают ее правила чуть ли не вредными. Даже тем, кто говорит по-английски с рождения, не сразу даются бесчисленные исключения. А уж тем, кто учит английский в основном по книгам, и вовсе туго. Если б я попытался хотя бы в общих чертах описать всю омерзительность английской орфографии, моя книга вышла бы вдвое длиннее. Достаточно сказать, что никакие два слова из следующего списка не рифмуются, хотя последние четыре буквы у них одинаковые: though, rough, cough, through, bough, thorough. И почему womb, comb и bomb звучат совершенно по-разному? Легко понять, что английская орфография – сплошная головная боль для иностранцев, если просто ввести в поисковик ghoti (см. выше) или Chaos by Charivarius.
Горестная ситуация в Восточной Азии развивалась совсем не так, как в Британии. Китайская письменность с самого начала никак не была связана с фонетикой. В английском же произношение и написание сначала шли рука об руку, но потом – много столетий назад – устная речь пошла по кривой дорожке, а письменная отказалась за ней следовать. С тех пор между ними и нет согласия.
Однако теперь у этих языков общая беда: произношение невозможно отразить на письме, потому что в устной речи царит разнобой. (Тяга людей к традиционным правилам тоже играет свою роль, но ее еще можно было бы преодолеть, по крайней мере теоретически.) В китайском так называемые диалекты по сути являются самостоятельными языками, но, поскольку их грамматические структуры практически идентичны, традиционная орфография подходит всем в равной степени. Говорящий на мандаринском китайском житель Пекина и говорящий на китайском диалекте группы у житель Шанхая едва ли поймут друг друга, но переписываться они смогут почти без труда. Например, для обозначения человека тот и другой используют иероглиф 人, только в Пекине он называется рен, а в Шанхае – нин или – когда говорящий хочет блеснуть изысканностью – цен. В английском до такой крайности дело не доходит: в большинстве случаев все носители английского могут между собой объясниться. Однако, учитывая разнообразие диалектов, реформа орфографии, которая могла бы удовлетворить жителей Англии, Уэльса, Шотландии, Ирландии, Австралии, Новой Зеландии, ЮАР, Канады и всех американских штатов, представляется немыслимой.
