Джин Квок - Девушка в переводе
— Правда? — Краем глаза я заметила, как радостно он улыбается. — Иногда я даже позволял себе в это поверить. Но потом, после того, как… ну, ты знаешь, в туалете, когда… ты вообще перестала меня замечать.
— У тебя, между прочим, в то время была подружка, не помнишь?
— Да я тогда совсем запутался. Я же не такой, как ты, Кимберли. Я обыкновенный бестолковый парень. И вовсе не мастер кунг-фу, герой из боевика, который пришел, чтобы спасти твою жизнь.
— Не надо меня спасать. Я сама намерена вытащить нас с Ма из этой дыры.
— Уверен, у тебя получится. Слушай, а что это за поплавок с тобой был? (Китайцы так называют плейбоя — того, кто беззаботно резвится в волнах.) — На этих словах ноздри его начали гневно раздуваться. — Если он посмеет еще хоть раз тебя коснуться, я ему башку откручу.
— Давай не будем все усложнять, — улыбнулась я. — Отныне только ты и я.
После ухода Мэтта я бросилась убирать следы нашего свидания, чтобы Ма ничего не заподозрила. И замерла, испуганно прижав ладонь ко рту. Презервативы. Я должна была догадаться. Две резинки терлись друг об друга, и обе порвались. Какая идиотская была идея. И ни он, ни я ничего не заметили.
Глава тринадцатая
Со дня на день должен был прийти ответ из колледжа, поэтому мы с Ма не удивились, когда Тетя Пола вызвала нас к себе в кабинет. Застывшее бледное лицо под слоем крема и пудры. На столе — два пухлых конверта из Йеля. Дыхание замирает — письмо с отказом было бы тоненьким. Большой белый официальный конверт, должно быть, с документами, и еще один, желтый, тоже со штампом Йеля.
— Как это получилось? — очень тихо спросила тетя.
— Что? — хором удивились мы с Ма.
— Что Кимберли подала документы в Йе-лу без моего ведома и разрешения? — Слово «Йель» она произнесла с кантонским акцентом.
— Вашего разрешения? — недоуменно переспросила я.
— Я подписала официальные бумаги, гарантируя, что отвечаю за вас, когда вызывала в Америку.
Я несу ответственность, вы живете в квартире, принадлежащей мне, работаете на моей фабрике. И не должны ничего предпринимать, не сообщив мне.
Как ни старалась я сохранить самообладание, но тут мгновенно пришла в ярость.
— Вы хотите сказать, что помогли бы, узнай о моих планах? Как помогли бы и с «Харрисон»?
— Ну разумеется! Все, что я делаю, — ради вашего блага.
— Старшая сестра, — попыталась вмешаться Ма, — мы ведь даже не знаем, поступила Кимберли или нет. Давай не будем так нервничать.
— Открой письмо, — приказала тетка.
В других обстоятельствах я бы отказалась, но сейчас сгорала от желания узнать, что там, внутри. Начала я с белого конверта. Несколько бланков и сопроводительное письмо. Письмо я прочла вслух, одновременно переводя на китайский для Ма. Голос дрожал.
— Поздравляем. Вы приняты…
Ма рухнула на стул.
— Ты не можешь учиться в Йе-лу! Я не позволяю! — взвизгнула Тетя Пола.
Не обращая внимания, я распечатала второй конверт. Финансовые документы. Меня принимали бесплатно, предоставляя полную стипендию.
Притиснув оба конверта к груди, с пылающим лицом я обернулась к Ма. Она еле сдерживала смех и слезы радости. Потом вскочила и крепко обняла меня. А я все подпрыгивала от восторга, не в силах сдержаться.
— Ты сделала это! — ликовала Ма, сжимая меня в объятиях. — Я всегда говорила, что ты особенная девочка.
— Люди увидят эту сентиментальную сцену и просто оцепенеют. — Голос Тети Полы вернул нас к реальности. Тетка намекала, что неприлично вести себя подобным образом.
Ма обернулась к ней:
— А-Ким имеет право учиться, где захочет. Она заслужила это.
Тетя Пола явно не ожидала такого ответа и, запнувшись на миг, заявила:
— У вас нет корней. — В смысле — мы неблагодарные. И вдруг, к моему изумлению, разрыдалась. — Я стала падшей женщиной, чтобы открыть вам дорогу в Америку.
Ма, обойдя вокруг стола, ласково положила руку тетке на плечо. Та лишь раздраженно стряхнула ее. Лицо ее, по-прежнему залитое слезами, стало злобным.
— Ты всегда стремилась жить счастливо. Счастье! Много ли заработаешь счастьем? Вышла замуж за этого своего директора, увильнула от своих обязанностей. Мне пришлось тащить на себе это бремя! Я вышла замуж за Боба!
— Я никогда не просила тебя об этом, — мягко проговорила Ма. — Я думала, он тебе нравится.
— Откуда я могла знать? Я была совсем юной девчонкой. — И слезы хлынули с новой силой. — Ты не представляешь, сколько лишений мне пришлось испытать, чтобы добиться нынешнего положения.
— Но это не дает вам права так обращаться с нами, — спокойно сказала я. Да, я сочувствовала Тете Поле, но, пока она оплакивала свою тяжелую судьбу, во мне вскипала и поднималась волна ледяного гнева.
Ма тихо ахнула, но я больше ей не подчинялась. Буря эмоций, охватившая меня после известия о поступлении в университет, закружила и несла все дальше и дальше. Я нашла нам новую квартиру, все бумаги, кроме рекомендации для Ма, были готовы. Я знала, что настал миг, когда мы можем порвать с Тетей Полой, и это знание помогло выложить вслух всю правду.
Тетя вытерла рукавом лицо, размазав по щекам тушь.
— У тебя острые зубы и острый язык.
— Все, чем вы нам помогли, — поддельная доброта и фальшивая любезность.
— Как ты смеешь так разговаривать со мной? Где приличия?
— Приличия или не приличия — в Америке это не имеет значения. Важно лишь, кто ты есть на самом деле.
— Америка! Не вытащи я вас сюда, так и сидели бы в своем Гонконге. А я даже дала свой адрес, чтобы ты могла поступить в приличную школу.
— Вы сделали это, потому что незаконно поселили нас в том доме.
У тетки от изумления отвисла челюсть. Она не подозревала, что мне многое известно о реальном положении дел.
— Старшая сестра, — Ма не оставляла надежды урегулировать конфликт, — ты нам очень помогла, но, возможно, настало время нам стать самостоятельнее.
Но я продолжала, не обращая внимания на вмешательство Ма:
— Точно так же незаконно оплачивать нашу работу на фабрике сдельно.
— И ты так разговариваешь со мной, после всего, что я для вас сделала. Словно у тебя не человеческое сердце, а собачье… — Но тон стал скорее заискивающим, чем злобным, тетка явно испугалась.
Я выпрямилась в полный рост — почти вровень с Тетей Полой и гораздо выше Ма.
— Вам должно быть стыдно за то, что продержали нас в таком страшном жилище все эти годы. И заставляли работать в таких чудовищных условиях. Мы словно упали в колодец, а вы еще завалили нас сверху камнями.
Ма медленно кивала, соглашаясь.
— Старшая сестра, я не понимаю, почему ты так обходилась с нами.
— Я дала вам работу и кров! — взвизгнула тетка. — А вы так платите за мою доброту! Я привезла вас сюда! С этим долгом вам и за всю жизнь не расплатиться!
— Подумайте о своих долгах, перед богами и совестью, — парировала я.
И тут Тетя Пола выложила на стол последнюю козырную карту.
— Не хочу навязываться. Если вы считаете, что с вами дурно обошлись, можете проваливать. Прочь с фабрики! И освободите квартиру, — припечатала она, рассчитывая, видимо, что мы одумаемся.
У Ма задрожали руки, но она сумела совладать с собой и улыбнуться.
_ Вообще-то, А-Ким уже нашла для нас другую квартиру, в Квинсе.
Тетя Пола вытаращила глаза.
— А долг мы тебе выплатили.
Услышав эти слова, я осознала, что мы свободны — навеки свободны от Тети Полы.
— А если вы попытаетесь нам помешать, — предупредила я тетку, — я тут же сообщу о вас властям.
И мы вышли, оставив тетку с широко разинутым ртом стоять посреди кабинета.
Краем глаза я заметила, как провожали нас взглядами остальные работники; они наблюдали, как мы собираем свои вещи и направляемся к выходу. Мэтт успел ухватить меня за руку, и я торопливо прошептала:
— Все в порядке, зайди к нам попозже.
Мы вышли на улицу, поспешили к метро. Прохладный ветерок развевал мои волосы.
— Ты в порядке, Ма?
Я давно была готова к такому повороту. Ради этого я и работала все годы. Но Ма фактически потеряла сейчас всю свою семью, у нее осталась только я.
— Да, — вздохнула она. — Стыдно признаться, но мне стало легче. Даже искупайся Тетя Пола в грейпфрутовом соке, это не смоет с нее вины за содеянное. Пора нам идти своим путем.
— Мама и детеныш.
Дома я сразу же позвонила миссис Эйвери и сообщила, что у нас возникли разногласия с тетей — после того, как меня приняли в Йель с предоставлением стипендии. И теперь нам нужно как можно скорее освободить квартиру.
Миссис Эйвери некоторое время молчала.
— Во-первых, от всей души поздравляю, Кимберли! — проговорила она затем. — Убеждена, владельцы квартиры охотно сдадут ее человеку с таким блестящим будущим, а рекомендательные письма вам обеим я напишу сама.
