Джин Квок - Девушка в переводе
Сердце мое разрывалось на части.
— Ты такой молодец, Мэтт.
Он помолчал, пристально глядя мне в глаза, и вдруг сказал:
— Я скучаю по тебе.
Я отвернулась, чтобы он не заметил выражения моего лица.
— У тебя есть Вивиан.
Когда я решилась вновь взглянуть на него, рядом уже никого не было.
Иногда Курт рассказывал истории, после которых становилось ясно, насколько мы разные. Например, про то, как он с приятелями обедал в итальянском ресторане.
— Мы подождали, а этот наглый официант все не приносил счет, поэтому мы просто взяли и ушли. Я в дверях оглянулся — видела бы ты его рожу! Как будто ему самому придется платить за нас.
— Вероятно, так оно и было.
— Правда? Что ж, послужит ему уроком. — Курт явно смутился.
Я не стала развивать эту тему, но подумала о братьях и отцах некоторых ребятишек с фабрики, которые тоже работали официантами, «стояли у столов», как это у нас называлось. Что, если им пришлось бы оплачивать такой дорогой заказ из собственных чаевых? Многие ведь работали только за чаевые, без зарплаты. Да, Мэтт никогда бы так не поступил. Курт понятия не имел, что означает принадлежать к рабочему классу.
Но порой он бывал удивительно мил.
Мы сидели в художественной мастерской, и он вдруг сказал:
— В прошлые выходные я побывал на свалке. Там можно отыскать множество невероятных вещей. Я принес тебе кое-что.
— Я, э-э, мне хватает хлама. — Достаточно вспомнить, где я живу.
Из пластикового пакета Курт вытащил скелет зонта, но умелые руки согнули и завернули металлические стержни, так что получился причудливый цветок. Отполированный до блеска.
— Как красиво. — Я погладила прохладный лепесток.
— Убежден, это никогда не будет стоить кучу денег. Так что смело можешь принять его в подарок.
— Отныне это мой любимый хлам.
Экзамен на гражданство пришелся на середину января. Я была дома, когда неожиданно раздался стук в дверь. Подъезд в последнее время плохо закрывался, а сегодня я очень спешила и, видимо, не защелкнула замок. Ма в этом году вновь провалила свой экзамен, но теперь мне исполнилось восемнадцать, и я могла сдать его самостоятельно. Проблем не ожидалось, но я все же хотела еще разок просмотреть материал, перед тем как бежать в управление натурализации.
Я распахнула дверь — Аннет, в теплой куртке и тяжелых непромокаемых башмаках. Она смотрела куда-то мне за спину — обшарпанные стены, раскрытая духовка, — затем взгляд остановился на моем плюшевом наряде. Она открыла рот и, заметив белые морозные облачка от своего дыхания, недоуменно фыркнула.
В лице ее читалась вовсе не жалость или смущение, а откровенная ярость.
— Ты должна была мне рассказать, — резко бросила она.
Я не сразу нашлась с ответом.
— Не знала как.
Аннет, казалось, готова была расплакаться.
— Я знала, что у вас мало денег, но это — это просто дико. В Америке никто так не живет.
— Еще как живет.
Но ее было уже не остановить.
— Я никогда в жизни не оказывалась в таком идиотском положении. Годами я пыталась понять, почему ты не позволяешь зайти к тебе домой. Я убеждала себя, что не следует настаивать, раз тебе неприятно. Придумывала одну причину за другой: что ты прячешь своего отца, что существуют какие-то особые китайские обычаи, что твоя мать тяжко больна и ты ухаживаешь за ней.
Сегодняшний спектакль отменили, и я подумала — не обманула ли ты меня и насчет экзамена, и почему бы мне не зайти в гости, вот и решилась все же прийти.
Я указала на экзаменационные материалы на столе.
Аннет кивнула.
— Я просто не могла больше этого вынести. И если бы я не пришла, ты так никогда и не рассказала бы мне. Все эти годы ты жила в таких кошмарных условиях и ни разу не попросила меня о помощи.
А я и не предполагала, что подруга готова мне помочь, — не выдержав, я крепко обняла ее. Аннет не оттолкнула меня.
— Смысла не было рассказывать. А теперь, когда я выросла, я сама вытащу нас отсюда.
— Ты не должна ни дня здесь оставаться. Я не позволю. — Еще разок коротко стиснув меня в объятиях, Аннет отправилась осматривать квартиру. От кухонного стола она испуганно отскочила. — Соевый соус почти замерз! И его пьет таракан!
Я как раз убирала со стола, когда она постучала. Пришлось стукнуть по столу, отпугивая таракана, и поскорей убрать блюдце в раковину. Пока я мыла посуду, чтобы не привлекать новых паразитов, Аннет продолжала экскурсию по апартаментам.
— А почему спектакль отменили? — поинтересовалась я.
— Какие-то проблемы с электричеством. Вчера на репетиции все лампочки перегорели, до сих пор не могут починить. Хорошо, что ты такая умная, — бросила она через плечо.
— Мне просто везет.
— Я бы так не сказала. — Она поморщилась.
Нужно пожаловаться на домовладельца. Это незаконно — содержать жилье в таком состоянии.
— Не могу. Все чересчур сложно.
— В любом случае — здесь нельзя оставаться. Я поговорю с мамой.
— Нет, я не хочу, чтобы кто-нибудь узнал. Аннет, пожалуйста, не надо.
— Кимберли, ты забыла — моя мама агент по недвижимости. Она наверняка сможет вам помочь.
— У нас нет денег. — Теперь, когда правда вышла наружу, я могла произнести это вслух.
— Пожалуйста, позволь мне просто спросить, не возьмется ли она за эту проблему.
— Я не хочу, чтобы она узнала, как мы живем. — Мне вдруг стало невыносимо стыдно.
— Я не стану посвящать ее в подробности. Просто скажу, что вы ищете что-нибудь омерзительно дешевое. — И, заметив мой испуганный взгляд, уточнила: — В смысле, не очень дорогое.
— Поверь, Кимберли, жизнь в пригороде — настоящий ад на земле.
Мы с Куртом сделали небольшой перерыв в уроке. Он развалился прямо на полу, опираясь на локоть, разложил вокруг учебники математики. Еще несколько книжек живописно разбросал вокруг.
Настоящий ад — это жизнь нашей фабрики, подумала я, но вслух сказала:
— А по мне, так звучит неплохо.
— Ты так говоришь, потому что никогда там не бывала.
— Откуда ты знаешь?
— А что, бывала?
— Нет. А ты-то когда там успел пожить?
— Вообще-то, никогда. Но кроме этого, — он похлопал по обложке «Кролик, беги» Джона Апдайка, — я смотрел кино и теперь достаточно разбираюсь в проблеме. Собственный дом, работа с девяти до пяти, мир и покой — нет, это не жизнь.
— Чего же ты хочешь?
Он помолчал, потом перекатился на спину. Золотистая грива волос рассыпалась по темному ковру.
— Величия. Грандиозного. Прославиться. И быть свободным. — Он резко сел, впился в меня своими сапфировыми глазами. — В пригороде невозможно прожить экстраординарную жизнь.
— Мне не нужна такая выдающаяся судьба.
— Ты никогда не была ординарной. Поэтому мне и нравишься. — Он нежно поцеловал меня.
Пришлось чуть отодвинуться, чтобы ответить.
— А я бы хотела. Это моя мечта: успешная карьера, хороший муж, уютный дом, ребенок или даже двое. Достижение подобного результата для меня уже достаточно экстраординарно.
— Тогда я приеду в гости к тебе в пригород.
Через месяц миссис Эйвери, мама Аннет, пригласила меня в свой офис. Стеклянная дверь закрылась, и я почувствовала себя крайне неуютно в своем дешевом пиджачке. Миссис Эйвери сидела за столом, перед ней — дама в бежевом костюме. Миссис Эйвери заметила меня, улыбнулась, жестом предложила присесть в кресло и подождать.
Подошла моя очередь. Миссис Эйвери поднялась навстречу, пожала мне руку, как взрослой. Она не спросила, где моя мама.
— Итак, похоже, у меня есть кое-что для вас. В Квинсе, в зеленом районе.
Сердце забилось чуть быстрее. Большинство китайских иммигрантов в Нью-Йорке жили в Чайнатауне, некоторые в Бруклине, как мы, например, но те, кто добился успеха, переезжали в Квинс. Этот район считался даже лучше Стейтен-Айленда, где жила Тетя Пола.
А миссис Эйвери продолжила:
— Обычно я не занимаюсь жильем по такой цене, но, хочу быть с тобой откровенной, квартиру довольно долго сдавали, и сейчас она не в лучшем состоянии.
Я заволновалась.
— Там есть тепло?
— Ты имеешь в виду центральное отопление? — недоуменно переспросила она.
— Да. Батареи, которые работают?
— Ну разумеется. То есть я хотела сказать — не беспокойся, отопление отлично работает. Квартира полностью меблирована, со всей обычной техником: стиральная машина, сушилка, холодильник, духовка — ну, ты сама все знаешь.
Стиральная машина и сушилка в квартире! Нам не придется больше стирать вручную и сушить белье на веревке. Теплое жилище само по себе казалось мне воплощением рая, но еще и техника! Я понимала, что своими вопросами произвожу странное впечатление, но должна была уточнить, чтобы не разочароваться вновь.
— А насекомые там есть?
