Эдвард Араб-Оглы - В лабиринте пророчеств. Социальное прогнозирование и идеологическая борьба
Причем возросло не только общее количество занятых, но и их доля в населении в возрасте 20–60 лет, в особенности благодаря широкому вовлечению женщин в общественное производство.
Вряд ли целесообразно подвергать сомнению эту очевидную статистическую закономерность и тенденцию. Более плодотворным будет, по-видимому, попытаться выяснить, почему это произошло и сохраняют ли силу причины, действовавшие до сих пор.
Экономия рабочей силы далеко не единственная и не всегда главная цель, а также следствие технического прогресса вообще и автоматизации производства в частности даже на отдельном предприятии или в отрасли, не говоря уже об общественном производстве в целом. Цель автоматизации — это сокращение издержек производства на единицу продукции, а это может быть достигнуто как благодаря экономии рабочей силы, так и сокращением капиталоемкости и материалоемкости продукции, улучшением ее качества, ускорением процесса ее изготовления, лучшей организацией производства и т. д. Очень часто сокращение затрат труда на изготовление какой-либо продукции заслоняет от нас тот факт, что и затраты капитала, а также сырья сократились при этом, быть может, еще в большей мере.
Безработица, далее, отнюдь не находится в прямой зависимости от уровня производительности труда. Экономическая история отдельных стран, а также сравнение стран, находящихся ныне на весьма различном уровне экономического развития, достаточно убедительно подтверждают, что в общем и высокая и низкая безработица могут быть как при высокой, так и при низкой производительности труда.
В конечном итоге занятость зависит в первую очередь от таких факторов, как объем рынка сбыта в форме платежеспособного спроса, соотношение потребления и накопления, наличие основного капитала в достаточных размерах для того, чтобы обеспечить потребное количество рабочих мест, возможность обеспечения возрастающих потребностей в сырье без увеличения издержек на его производство. Главным из них в условиях капиталистического способа производства является образование основного капитала: рост капиталоемкости будет сопровождаться уменьшением спроса на рабочую силу. Эта тенденция особенно давала себя знать в конце XIX — начале XX века. Научно-технический прогресс между тем привел пока к снижению капиталоемкости и материалоемкости продукции, в связи с чем обнаружился даже относительный избыток капитала и недостаток высококвалифицированной рабочей силы, более быстрый рост занятости по сравнению с началом века.
Однако одновременно еще более обнаружились пороки социально-экономической системы капитализма в целом. В отличие от социализма, где подготовка квалифицированной рабочей силы и в Случае необходимости ее переквалификация осуществляются планомерно и за счет общества, в условиях капитализма научно-технический прогресс резко обостряет так называемую технологическую безработицу, когда наряду с недостатком в рабочей силе определенных специальностей увеличивается и становится хронической «излишняя» рабочая сила, не могущая найти себе применения в общественном производстве вследствие недостаточного образования, ставшей ненужной квалификации и т. д. Это уже не только постоянная резервная армия труда, как прежде, а «лишние люди» для капитализма, обреченные на нищету в пресловутом «обществе изобилия». А во время экономического спада, как, например, в США в 1969–1972 годах, без работы остаются многие десятки тысяч высококвалифицированных специалистов, инженеров и ученых, занятых в передовых отраслях производства, переживающих кризис.
Буржуазные социологи и экономисты, как правило, связывают научно-техническую революцию и рост производительности труда в современном обществе по преимуществу, если не исключительно, с изменениями в технике, в средствах труда и т. д. В их концепциях технологического детерминизма машины вообще, а в современную эпоху электронно-вычислительные машины и кибернетические устройства совершенно заслоняют человека. Человек согласно им все больше остается в тени производства, и если не вытесняется оттуда, то отступает на второй план, постепенно утрачивает свои производительные функции. В соответствии с этим овеществленные труд и знания, воплощенные в технике, в машинах, как бы подавляют живой труд и знания, носителем которых является человек, прошлое господствует над настоящим.
Совершенствование орудий и средств производства на протяжении истории — хороший объективный критерий для характеристики возросшей власти общества над природой. Но он совершенно неуместен для сопоставления относительной роли человека и техники в каждую данную эпоху. Ведь и сам человек в процессе общественного развития не остается неизменным: на протяжении истории происходит не только количественный рост населения, но и качественный рост составляющих его людей, — производителей материальных и духовных ценностей. Нельзя формально сравнивать конный плуг и трактор, ремесленный инструмент и автоматический станок, парусный корабль и реактивный самолет, а затем делать необоснованный вывод об умалении человека. Почему, собственно говоря, человек должен сознавать себя более зависимым от современной техники? Только потому, что она эффективнее, производительнее, обладает большей скоростью?
В фантастическом романе американского писателя Курта Воннегута «Утопия 14» изображено общество, где в практической деятельности участвует всего лишь несколько процентов взрослого населения — преподаватели, полицейские и государственные чиновники, а также возглавляющие их технократы, а девять десятых жителей оказываются просто «лишними людьми», занятыми бессмысленным времяпрепровождением. Герои романа устраивают заговор против машин. Какие же доводы они находят в защиту человека? Увы, это лишь апелляция к его «божественному происхождению» и… беззащитности: «Несовершенство имеет право на существование, ибо человек несовершенен… Слабость имеет право на существование, ибо человек слаб… Неспособность имеет право на существование, ибо человек неумен и неловок…»
Подобную аргументацию «в защиту человека» можно ныне встретить на Западе не только в фантастических романах, но и в серьезных социологических сочинениях.
Перспективы научно-технической революции воистину выглядели бы в мрачном свете, если бы место и роль человека в обществе зависели лишь от псевдогуманистических доводов, от абстрактных призывов к состраданию и справедливости.
К счастью, в реальной жизни дело обстоит иначе. Подлинное содержание и объективные тенденции научно-технической революции опровергают представления технократов о судьбах человечества.
Соотношение человека и техники — это прежде всего взаимодействие живого и овеществленного труда в процессе общественного производства на каждом данном этапе его развития. И если мы выразим стоимость технических средств, которые использует человек, в количестве живого труда, затраченного на их изготовление, то и без математических расчетов легко обнаружим, что сельскохозяйственный инвентарь, который передавался в наследство от деда к внуку, или же парусный корабль стоили в средние века в общем дороже, чем современные орудия производства и средства транспорта стоят для нас. Иначе говоря, современный человек в высокоразвитом обществе и экономически и психологически находится в меньшей зависимости от ста лошадиных сил, спрятанных под капотом его автомашины, от электрической или газовой плиты, от автоматического станка и реактивного самолета, чем его предки от пароконной упряжки, от печи, от их жалкого, с нашей точки зрения, производственного инвентаря. Современному человеку все это и легче приобрести, и дешевле содержать, если мы выразим их стоимость в таком объективном критерии, пригодном для сравнения разных эпох, как количество рабочих часов или недель.
Бороздящие океанские просторы гигантские танкеры, водоизмещением до 500 тысяч тонн, то есть в сотни раз превосходящие каравеллы эпохи Великих географических открытий, не должны заслонять от нас современного человека, способного, подобно Фрэнсису Чичестеру, в одиночку на крошечной яхте «Джипси мот-IV» меньше чем за год совершить кругосветное путешествие. А ведь Магеллану в свое время понадобилось для этого 3 года, 5 кораблей и 265 человек экипажа. Человек XX века отнюдь не карлик в сравнении с созданной им техникой, а великан, поскольку он владеет знаниями и опытом, приобретенными человечеством, стоит как бы на плечах гигантов науки прошлого и своих современников.
Иногда, чтобы подчеркнуть колоссальную роль техники в наши дни, ссылаются в подтверждение на огромную стоимость некоторых машин и агрегатов. Однако в этом случае речь идет об уникальных примерах. Создание нового типа компьютеров, сверхзвукового самолета, вроде «Конкорд», не говоря уже о программе космических исследований, предполагает расходы многих миллиардов долларов на протяжении ряда лет, иногда десятилетий. Эти цифры поражают своей величиной, но если мы распределим их на десять лет и сопоставим с размерами национального дохода, то обнаружим, что они составляют к нему лишь долю процента по 5—10 долларов в год на душу населения. Экспедиция Васко да Гамы, открытие Америки Колумбом, кругосветное плавание Магеллана в относительных цифрах представляли для Португалии и Испании в XV и XVI веках гораздо большее финансовое бремя.
