Кэролин Стил - Голодный город. Как еда определяет нашу жизнь
Хотя сегодня мы не живем за крепостными стенами, мы зависим от тех, кто нас кормит, не меньше, чем горожане древности. Скорее даже больше, ведь наши нынешние города — это зачастую разросшиеся агломерации такого размера, который еще сто лет назад показался бы немыслимым. Способность сохранять продовольствие и транспортировать его на большие расстояния освободила города от пут географии, впервые создав возможность для их строительства в самых невероятных местах — посреди Аравийской пустыни или за полярным кругом. Впрочем, независимо от того, считать ли такие примеры крайними проявлениями безумной гордыни городской цивилизации, эти города — отнюдь не единственные, что полагаются на продовольственный импорт. Это относится к большинству современных городов, ведь они давно переросли возможности собственной сельской округи. Лондон уже не первое столетие импортирует значительную часть потребляемых продуктов питания, а теперь его кормят разбросанные по всему миру «сельские окрестности», чья территория в сотню с лишним раз превышает его собственную, примерно равняясь общей площади всех сельскохозяйственных земель Великобритании8.
В то же время наше восприятие окрестностей наших городов представляет собой набор тщательно поддерживаемых фантазий. Столетиями горожане смотрели на природу как будто через перевернутую подзорную трубу, втискивая создаваемый образ в рамки собственных предпочтений. В русло этой тенденции укладываются и пасторальная традиция с ее живыми изгородями и зелеными лугами, где пасутся пушистые овечки, и романтизм, превозносящий природу в образе скалистых гор, вековых елей и зияющих пропастей. Ни то, ни другое никак не соотносится с реальным ландшафтом, необходимым для продовольственного снабжения современного мегаполиса. Необозримые поля, засеянные пшеницей и соей, парниковые массивы, настолько огромные, что видны из космоса, промышленные корпуса и загоны, полные интенсивно выращиваемых животных, — так выглядят сельскохозяйственные окрестности в нашу эпоху. Идеализированный и индустриализированный варианты «сельской местности» прямо противоположны, но оба они порождены городской цивилизацией. Это доктор Джекилл и мистер Хайд преобразованной человеком природы.
Города всегда изменяли природу по своему подобию, но в прошлом это влияние ограничивалось их относительно небольшими размерами. В 1800 году в городах с числом жителей больше 5000 человек обитало всего 3% населения планеты; в 1950-м эта цифра все еще немногим превышала 30%9. Последние 50 лет ситуация менялась куда быстрее. В 2006 году число горожан впервые превысило половину населения земного шара, а в 2050-м, по прогнозу ООН, их будет уже 80%. Это означает, что через 40 лет городское население увеличится на 3 миллиарда человек. Если учесть, что города уже сегодня поглощают до 75% продовольственных и энергетических ресурсов планеты, не нужно быть математическим гением, чтобы понять — довольно скоро у этой задачки просто не останется решений.
Отчасти загвоздка в том, что именно любят есть горожане. Хотя мясо всегда было основной пищей охотников-собирателей и кочевников-скотоводов, в большинстве обществ оно оставалось привилегией богачей. Когда массы питались зерном и овощами, само присутствие мяса в рационе было признаком достатка. Уже несколько веков в рейтинге общемирового потребления мяса первые места занимают страны Запада — в последнее время вперед вырвались американцы с невероятным показателем 124 килограмма на душу населения в год (так и заворот кишок можно заработать!). Но другие регионы мира, судя по всему, сокращают отставание. По оценке Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (ФАО), мир переживает «мясную революцию»: потребление этого продукта быстро растет, особенно в развивающихся странах, чьи жители традиционно придерживались вегетарианской диеты10. По прогнозу ООН, к 2030 году две трети произведенного в мире мяса и молока будут потребляться в развивающихся странах, а к 2050 году общемировое потребление мяса увеличится вдвое11.
С чем связана наша растущая склонность к плотоядности? Причин этому много, и они сложны, но в конечном итоге все сводится к природе человека как крупного млекопитающего. Пускай некоторые из нас осознанно выбирают вегетарианство, по натуре люди всеядны: мясо, попросту говоря, является самым ценным компонентом нашего естественного рациона. Хотя некоторые религии, к примеру индуизм и джайнизм, требуют отказа от мяса, большинство людей не употребляли его в прошлом просто потому, что у них не было такой возможности. Сейчас, однако, урбанизация, индустриализация и рост благосостояния приводят к тому, что мясная диета, которая давно укоренилась на Западе, все больше распространяется по миру. Самые ошеломляющие перемены происходят в Китае, где в ближайшие 25 лет городское население должно увеличиться на 400 миллионов человек. Веками типичный рацион китайца состоял из риса и овощей — лишь изредка к ним добавлялся кусочек мяса или рыбы. Но по мере того, как китайцы перебираются из деревни в город, они, судя по всему, избавляются и от сельских привычек в питании. В1962 году среднедушевое потребление мяса в Китае равнялось всего 4 килограммам в год, но к 2005-му оно достигло 6о килограммов и продолжает быстро расти12. Одним словом, чем больше в мире бюргеров, тем больше они съедают бургеров.
Вы можете спросить: ну и что в этом плохого? Если мы на Западе столько лет досыта едим мясо, почему этого не могут делать китайцы и вообще все, кто захочет? Проблема заключается в том, что производство мяса связано с высочайшими издержками для окружающей среды. Большинство животных, мясо которых мы употребляем в пищу, откармливают не травой, а зерном: им достается треть собираемого в мире урожая13. Если учесть, что на производство мяса для питания одного человека уходит в 11 раз больше зерна, чем этот человек съел бы сам, такое использование ресурсов вряд ли можно назвать эффективным14. Кроме того, на производство килограмма говядины расходуется в целую тысячу раз больше воды, чем на выращивание килограмма пшеницы, что тоже не сулит нам ничего хорошего в мире, где все больше ощущается дефицит пресной воды. Наконец, по данным ООН, пятая часть выбросов парниковых газов в атмосферу связана с животноводством, в частности, с вырубкой лесов под пастбища и метаном, который выделяет скот. Если учесть, что изменение климата является одной из главных причин дефицита воды, наше растущее пристрастие к мясу выглядит вдвойне опасным.
Последствия урбанизации в Китае уже сейчас ощущаются в мировом масштабе. Поскольку значительную часть его территории занимают горы и пустыни, Китаю всегда было непросто обеспечить себя продовольствием, а в результате роста городского населения он все больше попадает в зависимость от таких стран с богатыми земельными ресурсами, как Бразилия и Зимбабве. Китай уже стал крупнейшим в мире импортером зерновых и сои, и его потребность в этих продуктах продолжает безудержно расти. С 1995 по 2005 год объем экспорта сои из Бразилии в Китай вырос в сто с лишним раз, а в 2006-м бразильское правительство согласилось увеличить посевные площади под эту культуру на 90 миллионов гектаров вдобавок к уже задействованным 63 миллионам15. Разумеется, пускаемые под плуг земли — это не заброшенные, никому не нужные пустыри. Вырубаться будут амазонские джунгли — одна из самых древних и богатых экосистем на планете.
Если будущее человечества связано с городами, — а все факты говорят именно об этом — нам необходимо без промедления оценить последствия такого развития событий. До сих пор города в общем чувствовали себя вольготно, привлекая и потребляя ресурсы без особых ограничений. Больше так продолжаться не может. Обеспечение городов продовольствием можно рассматривать как самую мощную движущую силу, определявшую и до сих пор определяющую характер нашей цивилизации. Чтобы правильно понять, что такое город, необходимо вывести на первый план его взаимосвязь с едой. Этому, собственно, и посвящена моя книга. В ней предлагается новое восприятие городов — не как самостоятельных, изолированных единиц, а в качестве органических образований, зависимых от мира природы из-за своего аппетита. Пора оторваться от перевернутой подзорной трубы и увидеть всю открывающуюся панораму: благодаря еде по-новому осознать то, как мы строим и снабжаем города и как мы в них живем. Но для этого сначала надо понять, как мы оказались в нынешней ситуации. Давайте вернемся к тем временам, когда городов еще не было, а в центре всеобщего внимания было не мясо, а зерно.
НОВАЯ ПИЩАХлеб представляет собою предмет первой необходимости, а серебро — лишь предмет роскоши, без которого можно обойтись.
Адам Смит16О происхождении сельского хозяйства нам известно не очень много. С определенной долей уверенности можно сказать одно: пока не возникло земледелие, городов на Земле не было. Полмиллиона лет до того, как хлеб вошел в рацион человека, наши предки вели кочевой образ жизни охотников и собирателей, следуя по путям ежегодной миграции животных, которые составляли основу их питания. Люди научились преобразовывать природу огнем, выжигая в лесу прогалины, чтобы этим животным было где пастись и, наверное, еще для того, чтобы хищники держались от них подальше. Кроме того, огонь помогал нашим предкам выжить в суровых климатических условиях, например в Европе во время последнего ледникового периода. Он же хотя бы немного скрашивал их тяжкую жизнь (надо полагать, жареное мясо мамонта было вкуснее сырого). Но, хотя человек и подчинил себе огонь, он по-прежнему проводил жизнь в скитаниях. Оседлость была нужна ему не больше, чем животным, на которых он охотился.
