Вадим РОСТОВ - Сборник статей по истории Беларуси
И ВСЕ! Среди «существующих нескольких концепций» не указана ГЛАВНАЯ: что Пруссия — это Порусье. Однако на прилагаемой карте к хронике под названием «Померания» написано в скобках «Поморье». То есть германское название в скобках приведено в ИСКОННОМ СЛАВЯНСКОМ ЗВУЧАНИИ, где «по-» является приставкой. А рядом с Поморьем-Померанией — Помезания (что, очевидно, точно так означало у славян землю «по мазурам», ибо с той ее стороны была Мазова мазуров), и именно эта земля одновременно имела другое название (как в скобках указано на карте): Рейсен (Рисен), то есть РУСЬ. Затем восточнее Погезания, а весь край назывался Пруссия — то есть Порусье (и, кстати, в немецком языке славянская приставка «по-» не утратилась в отношении такой же области Порусья, которая ныне именуется как Боруссия»).
Комизм ситуации в том, что, хотя топонимы «Пруссия» и «Боруссия» являются близнецами (означают изначально «Порусье» и созданы русинами на захваченных у них позже немцами землях), — но российская «трактовка» для Боруссии уже никак не подходит: там ЗАВЕДОМО не жили латыши и летувисы — как не жили и прусские племена. Это явно НЕ ЭТНИЧЕСКОЕ НАЗВАНИЕ, а только созданное Русью — означающее то, что ЛЕЖИТ ДАЛЕЕ РУСИ. Как аналогично Помезания-Помазовье — что лежит на границе с Мазовой.
В российских комментариях к хронике:
«Помезания (Pomesania; у Николая фон Ерошина: Pomezenen)… Название восходит к прус. Pomedian и означает «Полесье» (Pierson W. Altpreussische Namen-Kodex. S. 697). «Помезаны» — «люди, живущие на границе» (Wilinski К.). Польский историк Ф. Дуда доказывал принадлежность Помезании к польскому Поморью. Однако Помезания, как и Погезания, является, по-видимому, изначально прусской землей (Powierski J. Prusowie, Prusy. S. 369). Во время появления крестоносцев западная граница Помезании проходила по Висле, северная — по р. Ногате до оз. Друзин, на юге — по густым лесам над р. Оссой, Древенцем и Древенцким озером. Относительно восточной границы единого мнения не существует».
Удивительные гипотезы — включая производную от слова «межа», «помезаны» — «люди, живущие на границе». Как и в случае с Поморьем, тут «по-» выступает приставкой, однако в слове «Пруссия» аналогично увидеть приставку «по-» и использовать термин «ПОРУСЬЕ» российские историки уже не могут — НЕЛЬЗЯ. Это подмывает миф о том, что «Древней Русью» были только территории Российской империи — и, мол, других «Русей» не было.
У комментаторов:
«Погезания (Pogesania; у Николая фон Ерошина: Pogezenen), погезаны (Pogesani). — Название происходит, очевидно, от прусского корня, означающего «край, поросший зарослями»».
Опять попытки искать происхождение названия в прусских корнях, а не славянских. Однако если взглянем на карту Пруссии, то увидим, что эти названия регионов на «по-» сосредоточены в западной части, где, включая Померанию-Поморье, как раз никаких пруссов не было, а жили только СЛАВЯНСКИЕ КОЛОНИСТЫ. При этом старое название Помезании как Рейсен (Рисен), то есть РУСЬ — отражает, очевидно, тот факт, что в прошлом это была колония полабских русинов.
И здесь возникает самый интересный вопрос (относительно «Хроники земли Прусской» Петра из Дусбурга) в этом ИСТОРИЧЕСКОМ ДЕТЕКТИВЕ: почему же название земли (Рейсен (Рисен), то есть РУСЬ) НЕ ПРИЖИЛОСЬ в этом крае, а немцы его заменили на название Помезания — то есть Помазовье — как, очевидно, БОЛЕЕ ДРЕВНЕЕ и более правильное?
Наверно, потому, что само название Помазовья как Руси (Рейсен) просуществовало совсем немного в истории, не успело тут закрепиться, хотя оставило столь же молодые топонимы Рисенбург и Рисенкирхен (то есть в исходном славянском звучании Русенград и Русская церковь; в хронике: «В тот год (1276) Альберт, епископ помезанский, построил замок и город Рисенбург в земле Пруссии», то есть немцы создали тут «город русской церкви»).
Тут, очевидно, была первая попытка создания «Руси обетованной» русинов Полабья (ободритов, русинов острова Русен и прочих — а среди них, видимо, и лютичей Лютвы из Менцлина) при их уходе от немецкой экспансии на Восток. Но немцы и тут их скоро достали — пришлось уходить дальше уже «в землю скаловитов», это уже восточная часть Пруссии. А оттуда подниматься по Неману к Новогрудку, где этот отход и остановился. Тут мигранты и создали ВКЛ.
Такая концепция «бегства из Полабья Руси и Литвы — до Новогрудка», как кажется, устраняет все те моменты в древних летописях, которые ранее виделись «противоречивыми, странными и необъяснимыми».
Самое интересное не только в том, что эта Помезания какое-то время была известна как Русь именно христианская (ибо имела новый топоним Рисенкирхен — Русская церковь). Но — что уже не кажется удивительным — именно тут был главный очаг сопротивления немецкой экспансии под руководством князя Святополка, отнюдь не прусса. В хронике четко указывается, что христианский народ Святополка (то есть народ Помезании-Руси) поддержал восстание язычников-пруссов против немцев и поляков — и возглавил его. При этом сам Святополк, его брат и его дружина — были «поморскими славянами», а не пруссами.
В комментариях к хронике указывается: «Святополк (Swantepolcus) (ум. 1266) — князь Поморья с 1220 г.». Однако столица Святополка располагалась как раз в землях Руси (Рейсен) в крепости Швец (Swecza) («Замок был центром поморских князей Святополка и Мстивоя II».) и возле озера Рензен — в котором тоже угадывается слово «Русь», там произошла знаменитая битва с тевтонами.
Таким образом, Святополк был, фактически, русским князем, так как его земля — это земля Рейсен, Русь. Но имел ли он при этом какое-то отношение к лютичам как гипотетическим основателям у нас Литвы — ведь лютичей тогда немцы обще именовали «рутенами»?
Об этом сегодня можно только гадать, но еще один поразительный факт заключается в том, что герб Святополка — это фактически «Погоня». В комментариях к хронике:
«Святополк — первый поморский князь, получивший титул «dux», что означало одновременно суверенную власть и независимость. Эту идею отражала символика герба Святополка: рыцарь на коне со щитом и знаменем (Czaplewski P. Tytulatura ksiazat pomorskich do poczatku XIV w. // Zapiski TNT 1949. T. 15. S. 9-61.).
Это дает основания предполагать, что «Погоню» создал князь Святополк как первый dux, и от него она перешла князьям региона, в том числе и прусскому королю Миндовгу. Впрочем, некоторые историки считают, что скачущий влево всадник был изображен и на печати поморского князя Богуслава I в 1214 г. и его преемника Казимира II, Барнима I Поморского в 1235 г., и этот древний полабский герб просто перекочевал к нам вместе с переходом в наши земли самой Литвы лютвинов и вообще поморов.
Во всяком случае, тут прослеживается геральдическая преемственность, и вполне возможно, что наша «Погоня» — это поморский герб. Сам он, естественно, перейти к нам не мог — переходил с князьями Поморья.
Следует заметить, что варианты «Погони» встречаются у королей англов, которые родом опять с Полабья. Но там у них смысл герба понятен: это Георгий Победоносец. Учитывая, что и у «Погони» те же цвета (белый и красный), а цвета национального флага англов (красный крест на белом фоне) совпадают с цветами национального флага литвинов-беларусов (красная полоса на белом фоне), то вполне вероятно, что «Погоня» является вариацией герба с изображением Георгия Победоносца. Впрочем, это лишь предположение, есть и другие версии о происхождении «Погони». Но схожесть гербов поморов и англов никаких сомнений не вызывает, в чем может убедиться сам читатель, сравнив изображения этих печатей.
В хронике «Русью» называется не только Помезания (Рейсен), но фигурирует как «Русь» и Полабье славян. В главе 227 пишется, что в 1286 году погезаны решили восстать против немцев: «они договорились на тех условиях, чтобы пригласить князя руйянов с сильным войском и, вышвырнув братьев из земли Прусской, поставить его королем и господином своим. Это отвратительное дело было раскрыто при строительстве замка Раганиты, и каждый из Барты и Погезании, имевший отношение к этому мерзкому заговору, получил заслуженную кару за участие».
В комментариях к хронике: «…князь руйянов (princeps Ruyanorum) — князь Рюгена Вицлав II (1260–1303), сын Яромира II (1249–1260) и дочери Святополка». О том, что речь снова идет о Руси В ПОЛАБЬЕ, российские комментаторы хроники, конечно, не заикнулись…
Теперь пора обратиться к тому месту в хронике, о котором профессор А. Г. Кузьмин писал так: «Ок. 1221 года. Петр Дусбургский (начало XIV в.) говорит о прибытии рутенов в землю скаловитов (устье Немана) за девять лет до прихода тевтонских рыцарей».
Как я нашел, в хронике это глава 181 «О ДЛИТЕЛЬНОЙ ОСАДЕ ОДНОГО ЗАМКА И ОБ ОДНОМ ДИВНОМ ДЕЛЕ»:
«У скаловов был один замок близ Раганиты, на одной горе, осаду которого рутены с огромным войском вели за девять лет до вторжения братьев дома Тевтонского в Прусскую землю. Наконец рутены, утомленные войной и потерями, спросили у осажденных, какой пищей они держатся. Те ответили, что рыбой. Ведь посреди замка у них был пруд, имевший 20 шагов в длину и почти столько же в ширину, тогда изобиловавший рыбой, которой хватало для пропитания всем осажденным. Вот чудо: когда скаловы были язычниками, он изобиловал рыбой; ныне же, когда они стали христианами, в нем живут лягушки; и нет в упомянутом пруду такого количества воды, какого хватало бы, что в нем водилась рыба. Почему это так, я не знаю; Бог ведает, судьбы которого непостижимы, а пути неисследимы».
