Вадим РОСТОВ - Сборник статей по истории Беларуси
Историки давно спорят о том, откуда появилась Литва (что аналогично такому же старому спору о том, откуда появилась Русь). Со всей очевидностью — ее истоки в Полабье, в Центральной Европе.
ИСТОРИЧЕСКИЙ ДЕТЕКТИВПопробуем теперь более внимательно разобраться в том, что понималось под Литвой и Русью в «Хронике земли Прусской» Петра из Дусбурга. На первый взгляд, все кажется нагромождением загадок и настоящим историческим детективом.
Относительно определения ИСТОКОВ ЛИТВЫ Петр Дусбургский нам никак помочь не может, так как жил в Пруссии и творил в уже сравнительно поздний период, когда само понятие «Литва» закрепилось за территорией ВКЛ и включало в себя весьма обширные земли.
В предисловии книги (Петр из Дусбурга. Хроника земли Прусской. М. Ладомир. 1997) говорится:
««Хроника земли Прусской» Петра из Дусбурга, первый крупный памятник историографии Тевтонского ордена в Пруссии, была завершена в 1326 г.
…Первая [часть] повествует об основании Ордена бременско-любекскими купцами ок. 1190 г. при осаде крестоносцами Акры в Палестине; вторая — о вторжении крестоносцев в Пруссию, после того как император Фридрих II «пожаловал» Ордену в 1226 г. в качестве феода прусские земли; третья — о войнах с пруссами до 1283 г. и с Литвой до 1326 г.; четвертая — о различных событиях всемирной истории, что позволяет вписать историю Ордена в Пруссии в более широкий контекст.
…Как современник описываемых событий Петр из Дусбурга выступает лишь в главах, относящихся к 1290–1326 гг. Именно они (главы 221–326 части III) содержат наиболее ценный и богатый материал, поскольку в них автор старается дать детальное освещение событий». Таким образом, автор хроники не только никак не мог являться современником появления Литвы (в рамках гипотезы о ее полабских истоках и создании ее у нас полабцами в самом начале XIII века), но и сами крестоносцы вторглись в Пруссию только после создания у нас Литвы. А что касается «Руси» — то тут просто завал загадок.
Могли ли лютичи из Менцлина являться теми «рутенами», которые прибыли на землю скаловитов в устье Немана примерно к 1221 году? Действительно, согласно хроникам, ободриты, лютичи, украны, лужичане и другие народы Полабья — уходили массово от экспансии немцев на восток, в Пруссию. Для немцев лютичи считались частью Руси, так как говорили для немецкого уха на языке полабских славян. Поэтому мигрировавшую Лютву лютичей немцы вполне должны были считать лишь частью общей миграции русинов Полабья.
Однако Скаловия в Пруссии находилась на ее севере по устью Немана, а вот уже в истоках Немана — и была наша историческая Литва Новогрудка, первая столица ВКЛ. Видимо, мигранты (русины-ободриты и лютичи) поднялись за несколько лет от Скаловии по Неману до Новогрудка, где окончательно и осели. Во всяком случае, такая версия объясняет кажущиеся «нестыковки», в которых Новогрудок выступает в хронике одновременно и как Руссия, и как Литва.
В главе «ОПИСАНИЕ ЗЕМЛИ ПРУССКОЙ» в Хронике говорится:
«Земля Прусская границами своими, внутри которых она расположена, имеет Вислу, Соленое море [Балтийское], Мемель [Неман], землю Руссии, княжество Мазовии и княжество Добжиньское. Висла — это река, текущая из Краковии в землю Померанскую [Поморье], впадающая в море у крепости Данциг, отделяя Польшу и Померанию от Пруссии. Мемель — тоже река, вытекающая из королевства Руссии, впадающая в море рядом с замком и городом Мемельбургом, самую Руссию, Литву и Куронию, также отделяющая от Пруссии».
Видимо, на основании этого отрывка профессор А. Г. Кузьмин писал: ««Земля Руссия» помещается автором между Мемелем (Неманом) и Мазовией».
Однако данное описание является поздним и относится к 1326 году (году написания книги), а не к началу XIII века, когда понятия «Руссия» и «Литва», полагаю, были еще иными. Например, бросается в глаза упомянутый в этом описании «Земли Прусской» город Мемельбург (Memelburgh, ныне Клайпеда) — это самая северная крепость Тевтонского ордена в Пруссии, она основана в 1252 г. До прихода сюда тевтонов этой крепости не было. Получается нонсенс: Пруссия включает в себя и Руссию, и Литву, и крепости немцев — что кажется какой-то кашей.
В то время существовало только одно Королевство Русь — Галицко-Волынское. Неман там не протекает, он начинается между Минском и Новогрудком, в Западной Беларуси — то есть в самом сердце Литвы Миндовга. Почему же у автора хроники Литва и Руссия оказываются географически в одном и том же месте? Ответ, полагаю, в том, что в этот период не только смещалось понятие «Литва» из Менцлина лютичей к нам, но и понятие «Полабская Русь» с Полабья именно и снова к нам в Новогрудок.
Об этом смещении понятия «Русь» — если приглядеться — и пишет автор хроники.
В главе «О ВОЙНЕ БРАТЬЕВ С ПОМЕЗАНАМИ И О СООРУЖЕНИИ ЗАМКА МАРИЕНВЕРДЕР» он говорит:
«Но когда тот благородный муж и доблестный рыцарь из Саксонии, бургграф из Магдебурга по прозвищу «с маленькой рукой», в окружении многих рыцарей и оруженосцев пришел в замок Кульм, в течение года, что он там пробыл, пошел с магистром и братьями и перенес вышеупомянутый замок Мариенвердер с острова Квидина на то место, где он ныне находится, в волости Помезании, называемой Рейсен, изменив место, но не название».
Но название РЕЙСЕН — это и есть РУСЬ!
В главе «О РАЗРУШЕНИИ МНОГИХ ЗАМКОВ И О ПОКОРЕНИИ ПОМЕЗАН»:
«В земле Помезанской была некогда волость, называемая Рейсен, где жили славные мужи и доблестные воители, на которых упомянутый правитель, возложив руку на плуг и не озираясь назад, храбро нападал и нередко разорял ее огнем и мечом, проливая немало крови язычников. Замок их, стоящий близ реки Мокеры, и все укрепления, бывшие у них в этом месте, называемом Стумо, близ Постелина, близ Рисенбурга и Рисенкирхена, близ озера Друзина и Вильденберга, он разрушил мощным ударом и, обратив в пепел, сровнял с землей, а язычников убил или взял в плен. Но никто не может достойно ни словами сказать, ни каламом описать, как мощно и как мужественно вышеупомянутый маркграф, словно лев, не сторонящийся ни перед кем, сражался с упомянутыми язычниками. Таким грозным был он с ними в войне, что они покорились вере и братьям. И согласно договорам и свободам, которые им тогда давались, после направлялись прочие новообращенные».
В комментариях к русскому переводу хроники указывается:
«Рисенбург (Rysenburgk; ныне Прабуты). — Находится в южной части Помезании, принадлежавшей помезанскому епископу. На его месте было прусское укрепление, разрушенное в 1236 г. Замок и город основаны в 1276 г. (Beckherrn C. Die Wappen der Stadte Alt-Preussens // AM. Konigsberg, 1892. Bd. 29. S. 248–313.), строительство завершено в 1277 г. (Bahr E. Zur Entstehung der kleinen Westpreussischen LandStadte // Acta Prussica. Wurzburg, 1968. S. 77–94.)».
Никакой лупы не нужно, чтобы в названиях Рейсен, Рисенбург и Рисенкирхен — увидеть ВЕЗДЕ СЛОВО РУСЬ. Очередная «Русская Атлантида»!
Почему российские комментаторы так СЛЕПЫ? Да по той же причине, почему они само название «Пруссия» по удивительной вовсе не слепоте, а великодержавному упрямству — не желают возводить от названия «Русь» как «ПОРУСЬЕ». В этой же книге в комментарии к термину «Пруссия» они пишут:
«Пруссы (Prutheni). — Этимология названия неясна. Существует несколько концепций, по-разному объясняющих его. Одна из них возводит этноним к лит. protas и лат. prats — «разум» (также лит. prasti, лат. prast — «понимать»), другая связывает его с лит. Prausti — «мыть, чистить», лат. Prausties — «становиться больше, сильнее», третья — с санскр. puru-sa-h — «человек, мужчина» (Powierski J. Prusowie, Prusy. S. 68–69). Высказано также мнение, что название это было получено пруссами от их соседей и должно было означать «коневоды», что подтверждается данными готского языка, где «prus» означало «конь», а также старославянского «прус» — «кобыла» (Okulicz J. Pradrieje… S. 14). Раннее употребление этнонима в форме Bruzi встречается у Баварского географа (середины IX в.). Предполагают, что до IX в. «пруссы» было названием одного из западных прусских племен, которое позднее распространилось на другие племена. Ок. 965 г. о пруссах повествовал арабский путешественник Ибрагим ибн-Якуб (Bras или Burus) (Gimbutas M. The Bakes. P. 24). В западноевропейских источниках до конца IX в. пруссы выступают под названием эстов (Powierski J. Najdawniejsze nazwy… S. 176), как, например, в донесении мореплавателя Вульфстана («Орозий короля Альфреда», конца IX в.). Пруссы относились к балтской ветви индогерманских народов. В языковом отношении к ним близки литовцы и латыши. Языковые заимствования свидетельствуют о тесном взаимодействии между прусским и литовским языками (Ehrlich В. Die alten Preussen. S. 268). Территориальное устройство Пруссии на исходе раннего Средневековья свидетельствует о сравнительно высокой степени объединения, о чем говорит и само собирательное название «Пруссия» (Biskup М., Labuda G. Dzieje… S. 55)».
И ВСЕ! Среди «существующих нескольких концепций» не указана ГЛАВНАЯ: что Пруссия — это Порусье. Однако на прилагаемой карте к хронике под названием «Померания» написано в скобках «Поморье». То есть германское название в скобках приведено в ИСКОННОМ СЛАВЯНСКОМ ЗВУЧАНИИ, где «по-» является приставкой. А рядом с Поморьем-Померанией — Помезания (что, очевидно, точно так означало у славян землю «по мазурам», ибо с той ее стороны была Мазова мазуров), и именно эта земля одновременно имела другое название (как в скобках указано на карте): Рейсен (Рисен), то есть РУСЬ. Затем восточнее Погезания, а весь край назывался Пруссия — то есть Порусье (и, кстати, в немецком языке славянская приставка «по-» не утратилась в отношении такой же области Порусья, которая ныне именуется как Боруссия»).
