Вадим РОСТОВ - Сборник статей по истории Беларуси
До 1131 года. В «Генеалогии королевы Ингеборг» (вторая половина XII в.) супруга короля ободритов и герцога Шлезвига Канута II (ум. 1131) Ингеборга именуется дочерью «могущественнейшего короля русов» Изяслава. По «Истории датских королей» (XIII в.) — это дочь Мстислава Владимировича (Гаральда), сестра Мальфриды. Резиденция королевского дома находилась в ободритском Любеке. Сын Канута II и Ингеборги Вальдемар (славянское имя!) впоследствии будет датским королем (1157–1182).
1135 год. Анналист Саксон сообщает о прибытии к императору Лотарю королей «венгров, русов, датчан и франков». В том же году Лотарь, по сообщению Оттона Фрейзингенского (ум. 1158), получил с Болеслава III дань за 12 лет и передал польскому князю право на овладение «поморян и ругов-русов». Фактически Поморье и Русия-Ругия еще не признавали власти ни польского князя, ни германского императора.
1141 год. Французский хронист Альберик (ум. 1252) упоминает «короля Руси» по имени Мусух, мужа польской княжны Риксы и отца Софьи, будущей королевы Дании.
1147 год. В крестовом походе против поруссов (пруссов) с польским войском участвовали, по сообщению Магдебургских анналов, рутены.
1152 год. Кнут — будущий соправитель Свена (1147–1157), по сообщению Риенских анналов (XIII в.), бежал в Саксонию, а оттуда — в Руссию. В 1153 году он бежал из Руссии в соседнюю Фризию, где построил крепость Мильдеборг.
1157 год. На Польшу с севера напали рутены, о чем пишет хронист Рагевин (ум. 1177).
XII век. Во французском романе «Ипомедон» в перечне земель и стран названы как пограничные Руссия и Алемания (Германия). В романе «Октавиан» (между 1229–1244) последовательно названы Алемания, Руссия, Венгрия.
Ок. 1221 года. Петр Дусбургский (начало XIV в.) говорит о прибытии русинов в землю скаловитов в устье Немана за девять лет до прихода тевтонских рыцарей. Новая создаваемая мигрантами страна помещается автором между Мемелем (Неманом) и Мазовией западных балтов. Это, видимо, одно из первых свидетельств о массовой миграции полабских русинов (очевидно, именно лютичей) на территорию современной Беларуси.
1245 год. Папа Иннокентий IV обратился с воззванием к духовенству Богемии, Швеции, Норвегии, а также «провинций Польши, Ливонии, Славии, Руссии и Поруссии», требуя прекратить преследование ордена францисканцев.
1254 год. Датская Зеландская хроника (XIII в.) упоминает Герарда, первого епископа Руссии из ордена цистерцианцев.
60-е годы XIII века. Рожер Бэкон (ум. ок. 1292) в «Великом сочинении» называет Левковию (Литву), вокруг которой «с обеих сторон» Балтийского моря «расположена великая Руссия».
1304 год. В письме к рюгенским князьям папа Бенедикт IX обращается к ним как к «возлюбленным сынам, знаменитым мужам, князьям русских».
1373 год. Город Любек помещается «в Руссии». Это же в документе 1385 года.
1402 год. Как сообщают немецкие летописи, на острове Русин-Рюген умерла последняя женщина, говорившая по-славянски (по-русски). Фамилия ее была — Голицына. Так в 1402 году родина Руси перестала быть русской…
XV век. Французский историк Манрик, упоминая крещение жителей Рюгена в 1168 году, называет остров то Ругия, то Русция.
XVI век. Географ Меркатор называет жителей Рюгена рутенами. В русском переводе XVII века остров именуется Русией.
* * *Итак, если мы взглянем на два приводимых Ермоловичем летописных факта, о которых мы ранее говорили, в свете всех этих сведений (далеко не полных, а лишь эпизодически отражающих жизнь НАСТОЯЩЕЙ РУСИ) — то неизбежно приходим к двум важным выводам.
Во-первых, замечания в хронике Петра Дусбургского (под 1296 и 1305 годами) о том, что литовские рыцари были русскими, — бесспорно означает, что подразумевались полабцы. И, видимо, именно о них писал Петр Дусбургский, сообщая, что около 1221 года они (русины) прибыли на новое место между Неманом и Мазовией.
Таким образом, смысл замечаний в хронике становится понятен: речь, видимо, идет о вильцах-лютвинах Лютвы (мигрантов из Менцлина), чей язык был для немецкого уха похож на язык русов-ругов Полабья.
Во-вторых, первое упоминание Литвы под 1009 г. в Кведлинбургских анналах (in confinio Rusciae et Lituae) как страны, пограничной Руси, безусловно следует связывать только и именно с Полабской Русью.
Ермолович ошибается: «разговор может идти о Литве в Верхнем Понемонье. Только в таком случае она могла граничить с Русью, от которой территория современной Литвы была ограждена ятвягами».
Нет, Литва единственно могла граничить с Русью Полабья, так как Адам Бременский о событиях того времени (ок. 1075 года) Русью называет только Полабье (из всех славян одни только русины с острова Реуне (Русин-Рюген) имеют королей), а вот упоминаемый неоднократно Киев никогда не именуется «русским», а называется не иначе как «греческим городом», «городом в Греции».
При этом становится понятно, что первое упоминание о Литве под 1009 г. в Кведлинбургских анналах — относится к Полабской Литве города Менцлин, а не к нашей. Она как раз погранична Руси ободритов и русинов острова Русин, лужичан и др.
Вообще говоря, исконная Литва-Лютва лютичей в Полабье — это сравнительно небольшая территория, почти со всех сторон ограниченная русскими землями, которые на востоке кончались Порусьем-Пруссией. И вот поэтому становится понятен сам смысл УПОМИНАНИЯ в анналах такой малой тогда территории, как Литвы: она упомянута только как ориентир на карте (in confinio Rusciae et Lituae) — то есть, обозначено то место, где обширные земли Полабской Руси соприкасаются с небольшой землей Литвы.
И именно в таком случае становится понятным и определение Рожера Бэкона в 1260-х годах, относящееся явно не к ВКЛ (которое тогда только оформлялось и поэтому Литвой, фактически, еще не называлось как общепринятым названием): автор в «Великом сочинении» называет Левковию (Литву), вокруг которой «с обеих сторон» Балтийского моря «расположена великая Руссия».
УКАЗАННО СОВЕРШЕННО ЯСНО И ПРОЗРАЧНО — этой Литвой может быть только Литва лютичей со столицей в Менцлине. Она действительно была «с обеих сторон» Балтийского моря окружена «великой Руссией». Восточнее Менцлина — город Волин, южнее — Щецин, севернее — остров Русин-Рюген, западнее — города ободритов Велиград (Мекленбург), Любица (Любек), Староград (Ольденбург).
Наша Литва ВКЛ не подходит к этому географическому определению, так как граничила с Киевской Русью только через север Волыни (а в районе болот Припяти в то время было огромное судоходное озеро, т. н. море Геродота). Восточнее Литвы Новогрудка было Полоцкое государство (Крива кривичей) — которое никто, включая летописцев Киева, «Русью» не звал, западнее — Мазова, юго-западнее — Польша ляхов, на северо-западе — Пруссия, на севере — чащобы Жемойтии. Наконец, Литва ВКЛ не находилась на побережье Балтийского моря, где ее определял Рожер Бэкон. Да и Киевская Русь как единственная пограничная с ВКЛ Русь — у западных авторов тогда считалась «греческой колонией», так как исповедовала греческую веру, в то время на Западе никто Киевское государство «Русью» не называл.
Забавно, что историки Республики Летува выдвинули свое предположение: дескать, в указанных случаях речь шла о Жемойтии. Мол, ее тогда и называли «Литвой». Однако этот регион всегда назывался только Самогитией (Жемойтией по-латыни), впервые его стал спекулятивно причислять к якобы «Литве» только Витовт во время споров с немцами за право обладать этой тогда совершенно туземной территорией (жемойты не знали до их захвата нами в ВКЛ даже гончарного круга, не знали городов, жили в земляных норах в чащобах, носили звериные шкуры, воевали каменными топорами). И географически Жемойтия не подходит на роль Литвы Рожера Бэкона: она не окружена со всех сторон «великой Руссией»: на севере Латвия, на юге Пруссия, на востоке Крива кривичей — то есть Полоцкое государство западных балтов. Причем в этом регионе все побережье Балтийского моря на огромном протяжении уже не имело, как в Полабье, ничего русского: там жили пруссы, жемойты, латыши, эстонцы, чудь, саамы и другие финские племена.
Ну и, конечно, ни в ту эпоху, ни потом никто не путал Пруссию с Литвой. И хотя Миндовга принято именовать создателем ВКЛ, он, со всей очевидностью, только взял власть в нашей Литве в середине XIII века, так как являлся прусским королем, бежавшим сюда от польско-германской экспансии, как это описывает «Великая Хроника Польская». То есть, у нас Литва появилась до прихода Миндовга. А этому приходу предшествовала миграция около 1221 года русинов из Менцлина (то есть лютичей Лютвы-Литвы), которые «перебрались жить на новое место между Неманом и Мазовией».
И это заставляет уже в новом свете взглянуть на названных в договоре 1219 г. князей родов Булевичи и Рушковичи (или все-таки правильно Рускевичи). Николай Ермолович правильно обратил на них внимание — судя по всему, именно они являлись мигрировавшими сюда (со своими дружинами и народом) — князьями лютичей из Менцлина, которые и создали тут (на землях ятвягов) незадолго до прихода пруссов Миндовга ВТОРУЮ ЛИТВУ как свою колонию, «землю обетованную». И это, очевидно, и есть те «пришельцы из Европы и создатели нашей Литвы», о которых писал в XV веке Михалон Литвин.
