Маргарита Павлова - Неизданный Федор Сологуб
Граф делает знак. Выходит Слуга, подает ларец и уходит. Граф вынимает диадему и подносит Красавице.
Красавица
Мои отцы рабами были,
А ты даришь мне диадему,
Достойную царицы.
Граф
Ты достойна
И более блестящей диадемы.
Красавица
Бичи жестоких — доля предков наших,
А мне — рубины радости венчанной.
Но не забуду крови предков!
Граф
Что помнить о давно минувшем!
Нам юность радости дарит,
Печаль воспоминаний — старцам.
Красавица
За ваш прекрасный дар, мой милый Граф,
Я вам сегодня дам один цветок,
И поцелуй один, один, не больше.
Какой цветок хотите получить?
Граф
Что мне ни дашь, за все я благодарен.
Красавица
Бледнеете вы, милый Граф,
Вас опьяняют эти ароматы.
Я с детства надышалась ими,
И кровь моя пропитана их соком.
А вам не следует стоять здесь долго.
Скорее выбирайте ваш цветок.
Граф
Сама мне дай, какой захочешь.
Красавица срывает белый махровый цветок и вкладывает цветок в петлицу его кафтана.
Граф
Как томно закружилась голова!
Целуй меня. Красавица, целуй!
Красавица нежно целует его. Граф хочет ее обнять, она отбегает. Он бросается за нею, но его встречает Ботаник. Граф в замешательстве останавливается.
Ботаник
Я провожу вас, Граф.
Граф молча кланяется Красавице и уходит. Ботаник провожает.
Красавица (тихо)
Еще один!
И часа не пройдет, умрет, несчастный.
Юноша выходит на галерейку.
Красавица
Мой милый Юноша, люблю тебя.
Ты звал, и я пришла, чтобы сказать:
Беги от чар моих, беги далёко,
А я останусь здесь одна.
Упоена дыханием Анчара.
Юноша
Прекрасная! едва тебя узнал,
Ты для меня души моей дороже, —
Зачем же так слова твои жестоки?
Иль ты любви моей не веришь?
Зажглась внезапно, но уж не погаснет.
Красавица
Люблю тебя, тебя ли погублю?
Дыхание мое — смертельный яд,
И мой прекрасный Сад отравлен.
Спеши оставить этот Город,
Беги далеко, обо мне забудь.
Юноша
Душа не одного ль мгновенья жаждет?
Сгореть в блаженном пламени любви
И умереть у ног твоих сладчайших!
Красавица
Возлюбленный! Так будет, как ты хочешь,
С тобою умереть мне сладко!
Иди ко мне, в мой страшный Сад,
Я темную тебе открою повесть.
Бросает ключ. Юноша подхватывает его на лету.
Красавица
Я жду, я жду! Иди, мой милый!
Юноша бежит вниз, открывает калитку, входит в сад Ботаника.
Красавица
Рабами были наши предки.
Покорен слову господина,
Один из них пошел в пустыню,
Где злой Анчар под солнцем дремлет.
Смолу Анчара он принес владыке
И, надышавшись ядом, умер.
Его вдова, пылая жаждой мести,
Отравленные стрелы воровала
И в тайные бросала их колодцы.
Водой колодца землю поливала,
Вот эту, где теперь наш сад разросся,
И стала эта почва ядовита, —
И той водой мочила полотенце,
И полотенцем сына утирала,
Чтоб кровь его пропитывалась ядом.
Из рода в род мы яд в себя впивали,
И пламенеет ядом наша кровь.
Дыханье наше — аромат отравы,
И кто целует нас, тот умирает.
Рабов потомки мстят потомкам князя.
Юноша
Я видел, — ты поцеловала Графа.
Красавица
Он умирает жертвою Анчара
Отравлен он и ядом поцелуя,
И ядами безмерных ароматов[105].
Отец и дед мой странствовали долго,
Чтобы найти зловредные растенья,
И здесь, в отравленной издавна почве.
Цветы всю гневную раскрыли силу.
От их дыханий радостных и сладких
И капли рос становятся отравой.
Юноша
Твои лобзанья слаще яда![106]
Красавица
Богатых, знатных юношей прельщала
Я красотой отравленной моею.
Улыбкой я их смерти обрекала
И поцелуем каждого дарила,
Невинно, нежно, как целуют сестры.
И умирал, кого я целовала.
Юноша
Возлюбленная, если поцелуем
Ты даришь смерть, дай мне упиться смертью![107]
Прильни ко мне, целуй, люби меня,
Обвей меня сладчайшею отравой,
За смертью смерть в мою вливая душу,
Пока я весь в томленьи не истаю!
Красавица
Ты хочешь! Не боишься! Милый, милый!
Обнимает и целует Юношу.
Мы вместе умираем, вместе!
Так сердце ядом пламенеет.
Стремятся в теле огненные струи,
Вся пламенем великим я объята!
Юноша
Я пламенею! Я сгораю
В объятиях твоих, и мы с тобою —
Два пламени, зажженные восторгом
Любви отравленной, но вечной[108].
Умирают.
II
О. Н. Черносвитова
Материалы к биографии Федора Сологуба
Материалы к биографии Ф. Сологуба, собранные Ольгой Николаевной Черносвитовой (рожд. Чеботаревская; 1872–1943), являются наиболее полным источником сведений о семье, детстве и юности писателя, а также о последних месяцах его жизни. Сологуб не оставил опубликованных автобиографических заметок. На просьбы современников сообщить для печати сведения о себе, как правило, отвечал уклончиво. Единственным из известных нам биографических печатных документов Сологуба можно считать краткий очерк, составленный в 1913 г. его женой, Анастасией Николаевной Чеботаревской, для «Русской литературы XX века»[109]. Очерк был написан с согласия и при участии Сологуба, а потому в нем нашли отражение только те сведения, которые он сам захотел сообщить о себе современникам.
На фоне уже известных нам источников мемуарного и документального характера материалы к биографии Сологуба, собранные Черносвитовой, имеют несомненные преимущества. Очерк был составлен не по издательскому заказу и не подвергался «цензуре» со стороны Сологуба. Материалы к биографии формировались на основе интимных доверительных бесед Ольги Николаевны с писателем во время его предсмертной болезни в последние месяцы 1927 г., когда многие события личной жизни переосмысливались им в свете пережитого.
Как чуткий биограф, Черносвитова чрезвычайно обстоятельно фиксировала подробности и детали, сообщенные ей собеседником, записывала его сны, предсмертные желания и даже бредовые видения. При этом она стремилась в первую очередь передать черты его внутреннего облика («без личины»), рассказать о том Сологубе, которого знали только самые близкие ему люди, к числу которых принадлежала и сама Ольга Николаевна.
О. Н. Черносвитова — одна из старших сестер жены писателя, родилась в Курске, где отец — Николай Николаевич Чеботаревский — служил адвокатом. В семье было семеро детей: Александра, Ольга, Татьяна, Анастасия, Мария, Владимир, Николай. Их мать, Анастасия Николаевна, ушла из жизни в возрасте 29 лет: она внезапно заболела тяжелой душевной болезнью и покончила с собой. Незадолго до ее смерти семья переехала в Москву. Через некоторое время отец женился вновь, во втором браке у него было шестеро детей. «Семья все росла, жизнь становилась все труднее и в моральном и в материальном отношении, т. е. заработки отца упали в новом городе, где его никто не знал как адвоката»[110]. Несмотря на стесненное материальное положение, Н. Н. Чеботаревский всячески способствовал учению и воспитанию детей. После окончания гимназии Владимир и Николай продолжили свое образование в Московском университете, Татьяна училась на медицинских курсах, Александра и Анастасия слушали лекции на педагогических курсах, позднее закончили Высшую школу общественных наук М. М. Ковалевского в Париже, обе затем успешно занимались переводами, в основном из французской и немецкой литературы.
