Федор Сологуб - Том 7. Стихотворения

Где ты делась, несказанная
Тайна жизни, красота?
Где твоя благоуханная,
Чистым светом осиянная,
Радость взоров, нагота?

Хоть бы в дымке сновидения
Ты порой явилась мне,
Хоть бы поступью видения
В краткий час уединения
Проскользнула в тишине!

  Чиста любовь моя,
  Как ясных звёзд мерцанье,
Как плеск нагорного ручья,
Как белых роз благоуханье

  Люблю одну тебя,
  Неведомая дева,
Невинной страсти не губя
Позором ревности и гнева.

  И знаю я, что здесь
  Не быть с тобою встрече:
Твоя украшенная весь
От здешних тёмных мест далече.

  А мой удел земной —
  В томленьях и скитаньях,
И только нежный голос твой
Ко мне доносится в мечтаньях.

    Морозная светлая даль,
  И низкое солнце, и звёзды в снегу…
  Несут меня сани. Забыта печаль.
Морозные грёзы звенят надо мной на бегу.
Открытое поле всё бело и чисто кругом.
Раскинулось небо широким и синим шатром.
  Я вспомнить чего-то никак не могу,
  Но что позабылось, того и не жаль.
  Пуста и безлюдна морозная даль.
  Бегут мои кони. Ямщик мой поёт.
    Деревни дымятся вдали…

  Надо мною несётся мечта и зовет…
    Плещут волны, летят корабли…
Рассыпается девичий смех перекатной волной…
Ароматная ночь обаяла своей тишиной…
  Мы крылаты, — плывем далеко от земли…
  Ты, невеста моя, не оставишь меня…
  Нет, опять предо мною зима предстаёт,
  Быстро сани бегут, и ямщик мой поёт,
И навстречу мне снежная пыль мимолетного дня.

Я не спал, — и звучало
  За рекой,
Трепетало, рыдало
  Надо мной.

Это пела русалка,
  А не ты.
И былого мне жалко,
  И мечты.

До зари недалёкой
  Как заснуть!
Вспоминал я жестокий,
  Долгий путь.

А русалка смеялась
  За рекой, —
Нет, не ты издевалась
  Надо мной.

Покрыла зелень ряски
Дремотный, старый пруд, —
Я жду, что оживут
Осмеянные сказки:
Русалка приплывёт,
Подымется, нагая,
Из сонных тёмных вод
И запоёт, играя
Зелёною косой,
А в омуте глубоком
Сверкнет огромным оком
Ревнивый водяной…
Но тихо дремлет ряска,
Вода не шелохнёт, —
Прадедовская сказка
Вовек не оживёт.

На лбу её денница
Сияла голубая,
И поясом зарница
Была ей золотая.

Она к земле спускалась
По радуге небесной,
И в мире оставалась
Блаженно-неизвестной.

Но захотела власти
Над чуждыми телами,
И нашей буйной страсти
С тоской и со слезами.

Хотелось ей неволи
И грубости лобзаний,
И непомерной боли
Бесстыдных истязаний, —

И в тёмные, плотские
Облекшися одежды,
Лелеяла земные,
Коварные надежды.

И жизнь её влачилась
Позором и томленьем,
И смерть за ней явилась
Блаженным избавленьем.

На песке прихотливых дорог
От зари догорающий свет
Озарил, расцветил чьих-то ног
  Тонкий след…

Может быть, здесь она проходила,
Оставляя следы на песке,
И помятый цветок проносила
  На руке.

Поднимая раскрытую руку,
Далеко за мечтой унеслась
И далёкому, тайному звуку
  Отдалась.

Тосковали на нежной ладони
Молодой, но жестокой руки
По своей ароматной короне
  Лепестки…

Молодою и чуждой печалью
Не могу я души оживить
И того, что похищено далью,
Воротить.

Мне об ней ничего не узнать,
Для меня обаяния нет.
Что могу на земле различать?
Только след.

Молода и прекрасна,
Безнадёжно больна,
Смотрит на землю ясно
И бесстрастно луна.

Отуманились дали,
И тоскует земля,
И росою печали
Оросились поля.

Простодушные взоры
Подымает жена
На лазурные горы,
Где томится луна.

Что не спит и не дремлет,
Всё скорбит о луне,
И лучам её внемлет
В голубой тишине.

Но не плачет напрасно
Золотая луна,
Молода, и прекрасна,
И смертельно больна.

Умирая не плачет,
И уносится вдаль,
И за тучею прячет
Красоту и печаль.

  Туман не редеет
Молочною мглою закутана даль,
  И на сердце веет
    Печаль.

  С заботой обычной,
Суровой нуждою влекомый к труду,
  Дорогой привычной
    Иду.

  Бледна и сурова,
Столица гудит под туманною мглой,
  Как моря седого
    Прибой.

  Из тьмы вырастая,
Мелькает и вновь уничтожиться в ней
  Торопится стая
    Теней.

Короткая радость сгорела,
И снова я грустен и нищ,
И снова блуждаю без дела
У чуждых и тёмных жилищ.

Я пыл вдохновенья ночного
Больною душой ощущал,
Виденья из мира иного
Я светлым восторгом встречал.

Но краткая радость сгорела,
И город опять предо мной,
Опять я скитаюсь без дела
По жёсткой его мостовой.

Запах асфальта и грохот колёс,
  Стены, каменья и плиты…
О, если б ветер внезапно донёс
  Шелест прибрежной ракиты!

Грохот на камнях и ропот в толпе, —
  Город не хочет смириться.
О, если б вдруг на далёкой тропе
  С милою мне очутиться!

Ясные очи младенческих дум
  Сердцу открыли бы много.
О, этот грохот, и ропот, и шум, —
  Пыльная, злая дорога!