Лев Бобров - Поговорим о демографии
Тысячи лет назад впервые столкнулся наш пращур с электричеством и магнетизмом. Их тесное родство — то, что они суть разные проявления одного, более сложного феномена, — было установлено лишь в первой трети XIX века. Когда же Фарадей обнаружил электромагнитную индукцию, это открытие десятки лет не находило промышленного применения. Лишь в 1873 году была создана первая технически совершенная динамо-машина. А первую электростанцию построили только в 1882 году.
Легко ли было узреть плоды трудов своих при таких темпах прогресса? Зачастую ничего не оставалось, как уповать на будущее, на признание после смерти: авось, хоть через века, да воскреснет, чтобы обрести бессмертие, конечно, не тело, но имя и дело. Человек всегда думал о далеких потомках, понимая, что не только он нужен им, но и они нужны ему. Такое ощущение непосредственной взаимосвязи между поколениями вполне естественно; противоестественно как раз противоположное — следовать помпадурской формуле «после нас — хоть потоп».
Ну а возможно ли приблизить это будущее настолько, чтобы ощущать его дыхание? Видеть грядущее и, более того, делать его?
Сколько времени ожидали своего часа, своей практической реализации те или иные открытия и изобретения! Фотография — свыше 100 лет (1727–1829). Телефония — более полувека (1820–1876). Радио — почти 35 лет (1867–1902).
А в нашем веке? Около 15 лет — телевидение (1922–1936) и радиолокация (1926–1940), 6 — атомный реактор и его продукт (1939–1945), 5 — транзистор (1948–1953) и лазер (1956–1961)… А стремительный взлет реактивной авиации, ракетной техники и космонавтики? Новое чуть ли не каждый год!
Ваши замыслы, планы, даже самые фантастические, могут воплощаться в жизнь теперь в кратчайшие сроки и далеко не единожды в вашей творческой биографии. Но это еще не все.
В нашей стране вы можете делать будущее — свое и своих соотечественников. Социалистическое общегосударственное планирование имеет директивный, а не рекомендательный характер, как капиталистическое, которое скорее является просто программированием, то есть больше благим пожеланием. То, что у нас намечено на пятилетку, должно быть осуществлено непременно — это закрепляется соответствующим законом Верховного Совета.
Видеть будущее — и близкое, и далекое — позволяет специальная дисциплина, которая особенно интенсивно развивается именно в наши дни, — прогностика. Не удовлетворяясь интуитивными, расплывчатыми проекциями в туманное Завтра, она стремится к математически строгим оценкам, идет ли речь о ресурсах природы (энергия, материалы) или разума (открытия, изобретения). Но если уж предвидеть, то для того ради, чтобы опять-таки делать будущее: выявляя ожидаемые проблемы, заранее готовиться к их решению.
Выбрать будущее человек может так, чтобы и после смерти продолжить дело своей жизни — стараниями потомков. Как обеспечить это сверхдолголетие своей творческой биографии, понятно: позаботиться о смене, вырастить учеников, создать школу, словом, передать в надежные руки эстафету поколений, принятую когда-то от воспитателей, учителей.
А теперь сами судите, много это или мало — 70 лет.
Не забудьте, что перед нами средняя продолжительность жизни. Средняя для всех новорожденных, а их у нас миллионы ежегодно. И получается она, если на их численность разделить то количество человеко-лет, которое уже прожито всеми прочими поколениями живых вместе.
Посмотреть со стороны — какая-то «уравниловка». Но нет ли здесь некой символики? Один не проживет и года, другой побьет все рекорды долговечности, которая, увы, не всегда означает активную, деятельную старость. Но все вместе — это многие миллионы человеко-лет, многие миллиарды рабочих человеко-часов. Хотя, конечно, в космических масштабах отдельная «стат. единица» и вправду выглядит пылинкой, а ее жизнь — мгновением.
Единица!
Кому она нужна?
Ясно, что за этими словами — не уничижительный подход к отдельной личности самой по себе, а лишь поэтический прием, которым Маяковский хотел ярче оттенить ее несопоставимость с коллективом, обществом.
Единица — вздор,
единица — ноль,
один —
даже если очень важный —
не подымет
простое
пятивершковое бревно,
тем более
дом пятиэтажный.
Нелишнее напоминание! Почему, например, открытия и изобретения появляются чаще и внедряются быстрее, чем когда-либо раньше? Быть может, гомо сапиенс стал разумнее? Нет, его интеллектуальные потенции, возможности мозга остались теми же, что и во времена Фарадея, Архимеда и даже троглодита. Зато духовное наследие, как, впрочем, и материальное, накапливалось, позволяя уму человеческому достигать все новых и новых высот. «Если я видел дальше других, то потому лишь, что стоял на плечах гигантов», — говорил о себе Ньютон. Наука, как подметил еще Энгельс, «движется вперед пропорционально массе знаний, унаследованных ею от предшествующего поколения».
А коллективный разум? Время творцов-одиночек в науке и технике уходит в прошлое. Об этом заговорили еще в начале XX века. Но тогда имели в виду отдельных людей. Когда так говорят во второй половине XX века, то имеют в виду уже целые коллектив в ы. Действовать обособленно им крайне трудно либо вообще невозможно.
Как вы думаете, сколько исследовательских учреждений, конструкторских бюро, проектных организаций, промышленных предприятий создавало серпуховской ускоритель, пущенный в 1967 году? Свыше тысячи! Столько же, вероятно, если не больше, многоликих соавторов и у космических кораблей, атомных реакторов, других памятников нашей эпохи, которые остаются потомкам.
Впрочем, сопричислить себя к этому содружеству вправе не только его непосредственные участники, У каждого такого «фронта» всенародный «тыл». У нас работников науки более миллиона, но рядом с ними, вместе с ними свыше 100 миллионов занятых в народном хозяйстве, рабочих, колхозников, служащих, чьим трудом живет вся страна. Памятуя о взаимосвязи между поколениями, мы не можем забывать и о предшественниках. О тех, кто ушел на заслуженный отдых, и о тех, кого уже нет с нами.
Такой колосс, как серпуховской ускоритель, немые лим в стране, где много идей, но мало людей. Кстати, принципы его постройки общедоступны — их легко почерпнуть из мировой печати. Но не всякому народу по плечу их осуществить. Даже если есть даровой готовый проект. Требуется еще многое другое, без чего проекты столь дорогостоящих сооружений остались бы прожектами, бумажными исполинами. И прежде всего нужна солидная экономическая база.
У нас есть все необходимое. Огромен экономический потенциал, созданный за годы пятилеток. Ныне у нас ежедневно производится на 2 миллиарда рублей общественного продукта. Это вдесятеро больше, чем в конце 30-х годов, хотя население увеличилось всего на четверть с небольшим. А ведь с тех пор не прошло и 40 лет! Как раз столько, чему приблизительно равен рабочий период одного поколения. Кратчайший исторический срок! Мгновение по любой шкале — космогонической ли, геологической или антропологической. Но как выросла его «цена»! Впрочем, разве время — мерило всех мерил? А шкала человеческих ценностей?
Именно Человек — мера всех вещей. Именно он, работник, творец, созидатель, как и его труд, всегда находился в фокусе внимания марксистской социологии, и именно она дала впервые подлинно научную картину грядущего. Следуя этой методологии, прогностика не вправе делать личность и общество просто-напросто предметом парадоксальных сопоставлений в координатах бесконечного времени и пространства. Даже оказавшись объектом исследований, оценок, расчетов, человек не перестает быть субъектом, началом всех начал, достойным быть центром отсчета при любых исчислениях.
И здесь трудно переоценить значение демографии. Она позволяет рассматривать исторические процессы в координатах населения — его численности, его структуры. И, таким образом, помогает конкретизировать многие абстракции, которыми представляются читателям такие понятия, как «народ», «массы», «низы», «верхушка», «классы», когда историк пишет о далеких реалиях чуждых нам обществ и тем паче минувших времен. Аргументация всегда убедительней, если всюду, где только возможно, количественные, а не одни качественные характеристики, идет ли речь о «душах мужеска и женска пола», о возрасте, трудоспособности, образовании, профессии, социальном положении…
«Вся история есть не что иное, как образование человека человеческим трудом», — говорил Маркс. Взглянем с этих позиций на тот отрезок космогонической шкалы, который так мал, если сравнивать его с бесконечностью, и который столь велик, если мерить его не веками, а вехами свершений разума и рук человеческих.
