Александр Шубин - Демократический социализм — будущее России
Значит ли это, что без парламента лучше. Конечно нет. Парламент — это маленькая щелочка, через которую на Олимп власти пробивается сквознячок народовластия. Глядишь, где-то одернут всевластного президента или вороватого распорядителя государственной собственности, припугнут судом или импичментом. А то и амнистируют невинных. Конечно, всесильная бюрократия всегда может парламент разогнать, и потом избрать себя в него по новой (отсеяв слишком усилившихся смутьянов). Но это — морока. И потом такие «сбои» чреваты новыми революционными волнами, когда народ от обиды на чиновников вдруг начинает вмешиваться в дела, внося в них дух некомпетентности и демократии.
Парламент — это лучше, чем всевластие исполнительной «ветви». Но это достаточно плохо. Очевидный в наше время кризис парламентаризма, выразившийся в постоянных колебаниях между некомпетентностью и популизмом с одной стороны и бюрократизацией и зависимостью от бизнеса — с другой, ставит на повестку дня вопрос о том, существуют ли более демократичные формы народовластия, чем парламент.
Да, существуют. Здесь уместно напомнить о принципе делегирования, который был выдвинут в качестве современной политической программы в 1987 г. группой «Община» и за который выступало социалистическое движение нашей страны на протяжении Перестройки. В 1990 г. делегирование поддержал и А. Соженицын. Этот принцип пришел к нам из глубин истории (в соответствии с ним была устроена Новгородская республика, за него выступали Парижские коммунары, в соответствии с ним работали советы в 1917 г., пока их не «завоевали» коммунисты). Сегодня в соответствии с этой идеей организованы традиционные профсоюзы России. Элементы этого принципа заложены (пока лишь как идея) в Конституцию РФ. Их можно развивать.
Принцип делегирования заключается в том, что вышестоящие органы формируются из делегатов нижестоящих. Что это значит? Парламент страны состоит не из депутатов, выбранных на избирательных участках в соответствии со случайными симпатиями, возникшими в ходе избирательной кампании, а из делегаций регионов (причем не администраций, а представительных органов). Эти региональные представительные органы, в свою очередь, формируются из делегаций районов и городов. Представительные органы последних формируются из делегатов их подразделений. И так вплоть до органов местного и производственного самоуправления — «общин».
Опыт советов и профсоюзного движения показал, что делегирование может быть эффективным при нескольких условиях:
1. В системе должно существовать четкое разделение полномочий между различными органами («принцип компетенции»). Сфера полномочий вышестоящего органа должна устанавливаться по соглашению нижестоящих (то есть входящие в сообщество организации должны сами решить, зачем им нужна вышестоящая система). Но после этого в рамках этих полномочий нижестоящие должны подчиняться, а не играть в «самостийность». Также четко должны быть установлены достаточные для работоспособности полномочия ответственных перед представительными исполнительных органов и порядок их соподчиненности на разных уровнях. Иначе характерный для бюрократических и неформальных систем хаос может стать бедой и делегирования.
2. В системе должны быть гарантированы права меньшинства («принцип меньшинства»). Скажем, никакое большинство не может принять решение о публичной порке неугодного журналиста — это нарушает его неотъемлемые гражданские права (в частности, право на личное достоинство). Такие неотъемлемые права (социальные, экологические, гражданские) должны быть зафиксированы конституционно и неуклонно соблюдаться силами исполнительных органов всего сообщества (в данном случае — государства).
3. Деятельность представительных органов за исключением заранее оговоренных случаев должна быть открытой («принцип гласности»).
4. Делегированные органы должны быть достаточно компактны для слаженной работы и не напоминать количеством съезды советов или народных депутатов («принцип компактности»).
5. Должно существовать право отзыва делегатов (это можно сделать на любом заседании вышестоящего органа) и предварительного обсуждения внизу важнейших решений («принцип императивного мандата»).
При условии соблюдения этих принципов делегирование имеет ряд очевидных преимуществ перед парламентаризмом. Во-первых, в делегированные органы попадают лиди не случайные, а представляющие конкретные интересы сил, составляющих сообщество, волю не сверху, а снизу. В то же время это люди компетентные, приглашенные нижестоящим органом в качестве своего посланника как специалисты (а не как манипуляторы толпы). Во-вторых, система делегирования позволяет быстро обновлять кадры путем отзыва. В то же время люди, подтвердившие свою компетентность и способность отставивать интересы пославшего их сообщества, могут работать на этом месте не «от выборов до выборов», а хоть пожизненно. В-третьих, затруднено формирование корпоративных интересов вышестоящих органов (в случае образования такого «тромба» на каком-либо уровне нижестоящие организации тут же его «растащат», отозвав зарвавшихся делегатов). В-четвертых, система делегирования достаточно инерционна, чтобы затруднить возможность всяческих авантюр. Ее очень трудно разогнать, так как она разветвлена и опирается на тысячи местных организаций. В-пятых, облегчается деятельность небольших общественных организаций, связанных с нуждами населения и проводящих свои решения через местное самоуправление. Вообще при делегировании организованные «низы» влиятельнее «верхов», на долю которых остается общая координация и поддержание общих для всех стандартов. Делегирование — это перевернутая пирамида власти, настоящая, а не мнимая демократия.
Александр Шубин. 1995 г.
ЕВРОПА: ПЯТЬДЕСЯТ ЛЕТ БЕЗ ВОЙНЫ
Скоро полвека, как в Европе закончилась последняя война, охватившая большую часть стран этой части света. Такие войны раньше называли европейскими. Первым столкновением подобного рода традиционно считается Тридцатилетняя схватка протестантской и католической коалиций в XVII веке. С тех пор европейские войны регулярно повторялись не реже, чем раз в полвека. За десятилетия складывались две основные коалиции. Затем в них вовлекалось большинство стран Европы, и любое недоразумение между участниками противостоящих блоков вовлекало континент в большую войну. С начала XX века в этой игре стали участвовать США и Япония, и европейские войны превратились в мировые. Таким образом раскол Европы на коалиции превратился в мину, подложенную уже под весь мир.
9 мая 1945 г. последняя коалиционная война в Европе закончилась. Но на место разделения на фашистскую и антифашистскую коалицию пришел новый раскол — НАТО и «Советский блок». Где коалиции жди европейской, а то и мировой войны.
Но руководители блоков, существовавших в 1940-е-1980-е гг. понимали, что перед ними стоит не просто перспектива Большой войны. Речь идет о всеобщей атомной катастрофе, о перспективе уничтожения всей цивилизации. И европейские кризисы не выливались в войну. За эти полвека здесь произошло только три небольших войны (гражданская война в Греции, Советско-венгерская война и Югославско-албанский конфликт). Каждое из этих столкновений было внутренним делом одной из коалиций, и вмешательство в конфликт другой коалиции было очень осторожным — опасаясь ядерной войны стороны уважали послевоенный раздел сфер влияния. Но и Восточная, и Западная Европы пытались освободиться от опеки «сверхдержав» — СССР и США.
Ситуация коренным образом изменилась после 1989 г. В результате Восточноевропейской революции один из блоков рухнул. Гигантский магнит, удерживавший мир в равновесии наряду с НАТО, отключился. Угроза мировой войны исчезла, но во всем мире началась цепная реакция распада систем, которые удерживались полем великого противстояния советской и североатлантической коалиций. Часть конструкций полетела в сторону оставшегося «магнита» НАТО, а часть осталась на месте, так как прочно приросла к национальной почве. Не минула чаша сия и Европу — борьба интересов европейских стран, США и мусульманского мира за передел сфер влияния в посткоммунистической Европе спровоцировали войну в Югославии. Продукты распада страны обзавелись собственными «патронами» — все, кроме прочно стоящих на собственной почве сербов. Потому они и стали «врагами мирового сообщества». Но немаловажно, что само «мировое сообщество» не однородно. Интересы США и западноевропейских стран не совпадают. Европа тяготится американской опекой…
Между тем истекает роковой полувековой срок. Сможет ли Европа поставить рекорд своего относительно мирного развития, и дальше избегать европейской войны? Для этого европейцам необходимо избавиться от разделения на коалиции. Шанс на это, предоставленный распадом Варшавского договора, использован не был. НАТО стало претендовать на роль мирового жандарма. Но однополюсный мир, мировая гегемония — утопия, погубившая многих земных владык. Действие рождает противодействие. Против коалиции НАТО не может сложиться со временем другая коалиция. Югославия — модель этого процесса.
