Винсент Хоппер - Числовая символика Средневековья. Тайный смысл и форма выражения
Соперничая в популярности с десятичным ограничением, проявились астрологические числа, всегда включавшие кратные числа, использовавшиеся приблизительно тем же самым образом, когда Роланд хвастался, что нанесет 700, а может быть, и 1000 ударов.
Выражение «двенадцать месяцев» было, по крайней мере, столь же распространено, как и «год». Вытекающее из привычного обращения иного, чем десятичное, ограничение привело к случайному появлению таких необычных круглых чисел, как 24 (также астрологических) и 48.
Распространение азартных игр с подсчетом «очков» сделало 60 и 120 такими же распознаваемыми круглыми числами, как 50 и 100. Повсеместная триада, теперь не только «статистическая», но и весомая в теологической коннотации, легко превратилась в излюбленное число Средних веков.
Без того, чрезмерно подчеркивая очевидность, стоит вспомнить три шкатулки в «Венецианском купце» и три фразы брата Бэкона, повторяющего три измерения времени. В «Песне о Роланде» Оливер трижды умоляет Роланда протрубить в рог. Когда наконец ему это удается, Роланд трубит именно три раза. В третий раз император поворачивает.
Из-за постоянного появления символических чисел, как просто удобных границ, мы почти всецело начинаем зависеть от контекста, стремясь найти символический ключ. Сказанное прежде всего верно по отношению к тому случаю, который я назвал имитационным символизмом: использование знакомых целых чисел не только в качестве особенных символов, но «атмосферы» с целью обеспечить мистическую тональность благодаря их общей коннотации.
В «Хронике Сида» всегда участвуют в советах или приносят клятвы 12, 24 или 40 персонажей. При этом условии совет приобретает явно большую силу, клятва становится более обязывающей, когда санкционируется памятью 12 апостолов, 24 старейшин или сорокадневным периодом поста.
Также и рождение Тристрама на третий день путешествия позволяет предвосхитить без всякой символики печальную смерть нашего Господа. С другой стороны, факт, что Тристрам узнал о семи искусствах, затем о семи видах музыки и вскоре после этого купил семь птиц, должен быть определен рассказчиком, равно как и слушателем, восхищенным количеством морей, планет, дней недели, мудрыми людьми и т. д. Ту же формулу можно назвать поэтической манерой времени и рассмотреть как семь спящих Эфеса, семь мудрых мастеров, семь лет Тангейзера в Венисберге, семь лет мучений святого Георгия.
В подобной сумеречной зоне символизма особенно важно увидеть в первую очередь интерпретации такой значительной цифры, как 7. Каждая из семи вышеприведенных групп размещается в соответствии с неким особым значением или целым числом. Нелогично предполагать, что любая связь, но по крайней мере общая производится рассказчиком или слушателем истории.
Особенно неуловимы астрологические 12 и 24, ставшие круглыми числами, когда календарь приобрел особое значение. Они щедро одарены христианской коннотацией, при этом сохраняя первоначальный астрологический подтекст. В мабиноге «Хозяйка фонтана» в соответствии с часами суток действуют 24 прекрасные дамы. Полагаю, здесь использована ассонансная рифма. Роджер Лумис в «Кельтских мифах и легендах о короле Артуре» пишет о происхождении истории от солнечного мифа.
Группы из 12 настолько широко распространены даже среди первобытных племен, что трудно вывести определенное основание происхождения 12 пэров Франции. С точки зрения индоевропейцев, двенадцатимесячный год, наряду с 12 днями, благодаря которым солнечный год превышает лунный, дюжина должна быть удобным круглым и, в большинстве случаев, священным числом, устроенным благодаря небесному движению или традициям 12 апостолов.
С другой стороны, точное совпадение дюжины, 12 месяцев и 12 апостолов в христианских странах делает взаимосвязь между ними неизбежной. В Pelerinage de Charlemagne a Constantinople («Паломничество Карла Великого в Константинополь»), сочинении начала XII века, отношения между лордами и апостолами устанавливаются особым образом. Увидевший Шарля и лордов еврей сообщает патриарху:
Вошли в монастырь двенадцать князей,
Хотят креститься как можно скорей!
С ними тринадцатый — всех красивей:
Сам Господь Бог, как я уразумел.
Господь с дюжиной апостолов всей.
На том же основании утверждение Лота: «В финальной битве с Люцием многое сделали для того, чтобы разделить его армию на двенадцать батальонов, каждый с командующим из сенаторов или из королевского рода, в то же время в армии Лота находилось двенадцать королей» — самая слабая привязка Лумиса в цепочке сходств войны Артура и Люция с реальной историей (кельтские легенды о короле Артуре).
В светских текстах далеко не всегда упоминаются одни и те же числа, достаточно вспомнить рыцарей Круглого стола. Второе соображение касается дюжины, слишком часто избираемой для советников, компаньонов или лидеров, делая, таким образом, число 12 в любом отношении примечательным. Рассмотрев множество источников, связанных с Артуром и Карлом Великим, Лумис пришел к выводу, что число рыцарей смоделировано по образу и подобию 12 апостолов.
Как я полагаю, знаменитое несчастливое 13 и особенно представление о «тринадцати за столом» некоторым образом связано с той же традицией. Эрнст Бёклин попытался доказать, что суеверие широко распространилось со времен Гомера. Правда, это результат его описания случаев, когда несчастья, как говорят, происходят с одним из тринадцати.
Сам же я не верю в то, что данное свидетельство имеет силу, поскольку число не является несчастьем, равно как нет оснований именовать его несчастливым. Первое серьезное упоминание «несчастливое тринадцать», которое я смог найти, произошло с Монтенем: «И мне кажется, что меня следует извинить, если я скорее исключу нечетное число, чем четное… если я скорее составлю двенадцать или четырнадцать человек за столом, чем тринадцать. Все подобные привязанности теперь оказывают на нас влияние, по крайней мере, заставляют с ними считаться».
Связь числа 13 с поклонением волхвов привела к тому, что средневековые богословы возвели его в ранг священного, отсюда вывод, что «несчастливость» 13 — распространенное суеверие, отстоящее от «науки чисел».
Напомним, три волхва пришли, чтобы увидеть Христа, когда тому исполнилось 13 дней. Согласно методике гаданий Торндайка, День Господень, воскресенье, обозначается числом 13.
Петрус Бунгус считается первым арифмологом, обнажившим вредоносную сущность данного числа. Он сообщает, что евреи во время Исхода из Египта пробормотали 13 раз против Господа, 13-й псалом связан с колдовством и коррупцией, обрезание Израиля случилось на 13-й год, не достигнув удовлетворения закона, и евангелисты определяются цифрами 10 и 4.
Что же касается 11, это число греха, оно вне 10 заповедей, как 13, и вне 12 апостолов. Следовательно, hic numerus Judaeorum taxat impietatem («это число (выражает) злодеяния евреев»). Отсутствие какого-либо объяснения наводит на мысль о том, что это опасное представление навязывалось священнику как болезненная и неубедительная интерпретация заповедей + Троицы.
Указание Монтеня о суеверии как модном направлении уводит его происхождение назад по крайней мере к Средним векам.
Одновременно число 13 связано с почти традиционным 12. Самым ранним по времени случаем считается добавление 13-го месяца, который, как утверждает Бёклин, воспринимался противоречивым и несчастливым. Вебстер иногда подтверждал справедливость сказанного. Имеет место незначительный фактор, а вовсе не традиция, однако, какой бы шаткой ни была, в устной форме она относится к Средним векам. Это лучше, чем вездесущее 13 лунного и менструального циклов, придающих ему зловещую окраску или, по крайней мере, непопулярность.
Одновременно в фольклоре данное число связалось с дьявольскими искусствами. У Фауста в «Чудесном искусстве и книге чудес, или Черном вороне», как полагали, число 13 составляет Адскую Иерархию. Это, возможно, астрологическое 13, поскольку Ворон — 13-й символ в добавленном месяце года — в равной степени обозначает форму Луны.
Так, в каббалистическом фольклоре могут представить 13 соответствий Святой Бороды астрологического происхождения, магической согласно общему представлению. В Британии 13 стали ассоциировать с колдовством. Возможно, по той же причине или потому, что включение лидера в любую группу 12 превращает ее в группу из 13, как, похоже, происходит в церемонии друидов. Ведьминский ковен обычно состоял из 13 или кратного числа ведьм.
Заметим также, суеверие особо упоминается Монтенем в связи с присутствием 13 за столом. Здесь, бесспорно, прослеживается связь с последней трапезой. Остается только удивляться, насколько сильно данный мотив приковал внимание к 13-му несчастливому месту. Верно, данное место было пусть и благословлено, при этом опасно и отчетливо несчастливо для неверного.
