И. Родионов - Наше преступление
Колебавшійся Рыжовъ мгновенно рѣшился. Онъ заявилъ, что яселаетъ дать начальству дополнитель-ныя показанія по дѣлу.
Его въ тотъ же день отправили къ слѣдователю.
Лобовъ, смотря Рыжову въ лицо своими дикими, озорными глазами, сказалъ на прощанье:
— Ну, Ѳедоръ, гляди, ежели што противъ насъ затѣялъ, помни... о‘свѣжуемъ въ отдѣлку, почище, чѣмъ Ваньку...
Рыжовъ, какъ волкъ, косился на товарищей, но ничего не отвѣтилъ.
У слѣдоватѳля онъ заявилъ, что посаженъ за вину своихъ товарищей, и подробно разсказалъ, какъ въ дѳнь убійства Ивана парни пили водку у казенки
^^^.еіапакагак. і. 109
и въ кузницѣ, какъ троб изъ нихъ: Степановъ, Лобовъ и Горшковъ уговаривали его, Рыясова, помочь имъ убить Кирильева, какъ потомъ нѳдалеко отъ сѳла Хлябина эти троѳ убивали Ивана и когда онъ, Ры-жовъ, вступился за убиваемаго, то и его подъ стра-хомъ смерти заставляли принять участіе въ избіеніи, но онъ билъ камнемъ по землѣ.
Про Ларіонова онъ сказалъ, что тотъ въ убійствѣ ни словомъ, ни дѣломъ не принималъ никакого уча-стія.
Въ этомъ случаѣ у доносчика была задняя мысль залучить на свою сторону хоть одного изъ товарищей въ противовѣсъ остальнымъ. Это онъ надумалъ еще на нарахъ.
Слѣдователь, записавъ показанія Рыжова, распо-рядился тотчасъ же освободить его.
Вызванные потомъ парни и Деминъ не подтверди-ли показаній Рыжова, а говорили то же самое, что и на первомъ допросѣ и настойчиво просили объ освобо-жденіи 'ихъ изъ тюрьмы, но слѣдователь не уважилъ ихъ просьбы. _
* ' ' ’ !."Г XX. "
Старшій врачъ не только не зналъ о томъ, і^иеъ поступили въ больницѣ съ избитымъ Иваномъ, но дажо и не подозрѣвалъ, что такого рода дѣянія воз-можны въ учреждѳніи, которымъ онъ завѣдуетъ.
На немъ наглядно оправдалось то общее, всѣмъ извѣстное правило, что начальникъ всегда меныне по-стороннихъ освѣдомленъ о дѣйствіяхъ его подчннен-ныхъ, и чѣмъ выше онъ по своѳму положенію, чѣмъ обширнѣе и сложнѣе кругь его вѣдѣнія, тѣмъ его представленія о ходѣ дѣлъ въ управляемой имъ обла-сти. удаленнѣе отъ жизни и истины.
Старшій врачъ въ тотъ -дѳнь, когда въ первый разъ еобственноручно удалш^ъВзъ?ггпоВкГЬіаxва•3-■ дробленныя чорепныя кости и перевязалъ ему голову и шею, распорядплся положить больного наверху въ палатѣ съ пятыо кроватями. Тутъ лежалъ только одинъ парень съ перерѣзаннымъ горломъ.
Случилось такъ, что въ городкѣ гостила чтимая мѣстнымъ населеніемъ икона, каждый годъ приноси-мая сюда изъ сосѣдняго городка недѣли на двѣ, по-этому изъ дальнихъ деревень уѣзда сюда съѣхались богомольды хотя и далеко не въ такимъ большомъ ко-личествѣ, какъ съѣзжались лѣтъ 15-20 назадъ. Тогда на поклоненіе поднимался старъ и младъ, теперь однп старики да бабы; мужиковъ зрѣлыхъ лѣтъ было очень мало; а одичавшая, развращенная, спившаяся деревенская молодежь совсѣмъ отсутствовала.
Вѣсть о томъ, что ихъ старый знакомедъ, приво-зившій имъ по зимамъ товары въ ихъ затерянныя посреди снѣговъ и лѣсовъ деревни, веселый, красивый, обходительный Иванъ лежитъ въ больницѣ изувѣ-ченный на смерть, подняла на ноги многихъ богомоль-цевъ и особенно богомолокъ, и народъ къ больницѣ подходилъ группами человѣка по три, по пяти и болѣе.
Старшій врачъ и служаіціѳ больницы, какъ ни уговаривали сѣрыхъ посѣтитѳлей пе приходить къ Ива-ну, какъ ни доказывали, что присутствіе посторон-нихъ безпокоитъ больного и вредитъ его здоровью — ничто не помогало. Особенно неуступчивы оказались бабы. .
— Жаланный ты нашъ, — говорили онѣ врачу, — знакомый человѣкъ такъ-то помираетъ, а ты не дозво-ляешь проститься. Вѣдь всѣ помирать будемъ. Какъ же не проститься-то? Это и передъ Богомъ грѣхъ и отъ людей стыдно.
Самъ чисто русскій чѳловѣкъ, выросшій въ деревнѣ и не разучившійся уважать многіе старые, почтен-ные ея обычаи, врачъ уступалъ, но въ тотъ же день убѣдился, что пришельцы своимъ постояннымъ хожде-ніемъ, возбуждаемымъ 1Шишумо^е|ЩВк]:ГI^Пв^-ггокоятъ другихъ бОЛЬПЫХ'Ь. Для Т01’0, чтобы устраниті. это неудобство, онъ приказалъ перенести Ивана снова въ комнату для помѣшанныхъ, какъ совершенно уда-ленную отъ другихъ палатъ.
Иванъ ни іга одну минуту не приходилъ въ собя, не принималъ ни питья, нн пищи. Пробовали черезъ выбитый зубъ вливать ему въ ротъ съ чайной ло-жечки молока, но оно выливалось обратно.
При немъ неотлучно находилась мать. Жена и старшая сестра ея Елена —жена пьяницы Ѳомы — про-водили въ больницѣ цѣлые дни, съ ранняго утра и до поздняго вечера. Перебывали у Ивана всѣ родствен-ники, и сваты, и всѣ односельцы, и тѣ городскіе. торговцы, съ которыми у него были дѣла.
• Теперь, когда Иванъ лежалъ безпомощный, уми-рающій, всѣ знавшіе его припоминали прекрасныя ка-чества его души и характера и» всѣ любили и жа-лѣли его.
Обыкновенно больной лежалъ спокойно, не откры-вая глазъ и только когда въ узкой, съ сводчатыми, низкими потолками комнатѣ становилось душно отъ множества скучившихся посѣтителей, Иванъ такъ бился на постели, что разметывалъ бабъ и мужиковъ, бравшихся держать его за руки
На третій день его пребыванія въ больницѣ къ нему пригласили священника съ Св. Дарами, но такъ какъ больной былъ' безъ памяти, то священникъ прочи-талъ надъ нимъ глухую исповѣдь и отпустилъ ему грѣхи.
На пятый день Ивану стало особенно худо.
Елена, жившая прежде много лѣтъ въ прислугахъ въ Петербургѣ и потому болѣе смѣлая въ обхожденіи съ господами, чѣмъ другія бабы, вся въ слезахъ броеи-лась въ канцелярію.
Старшій врачъ, только что окончившій надъ од-нимъ больнымъ сложную хирургическую операцію, въ бѣломъ колпакѣ, въ бѣ^^шШ^|^^1така^гШвШI 112
ізышс локтей рукавами, отдыхалъ за письмѳннымъ сто-ломъ, выпивая по глотку изъ стакана простывшій жид-кій чай и съ наслажденіемъ затягиваясь дымомъ то и дѣло осыпавшейся папироски. Въ канцеляріи кромѣ него находился еіце фельдшеръ, заносившій за дру-гимъ столомъ въ скорбные листы замѣтки о болышхъ, и ещс одмнъ посѣтитель.
— Што жъ вы тутъ сидите, господинъ дохтуръ? — говорила взволнованная и возмущенная Елена.—Нашъ-то помираетъ, а вамъ и горя ійало... цѣлыхъ три д^я не дѣлали ему перевязку и не стыдно вамъ? — и окон-чательно раснлакавшись, она озлобленно выкрйки-вала: — Коли ёнъ мужикъ, такъ такъ-то и поступать съ имъ? Небось, ежели бы ёнъ былъ барйнъ, али купецъ, такъ не такъ бы ходили... на день-то по три раза смѣияли бы повязку. Вотъ ужъ намъ, мужикамъ, нигдѣ, видно, правды не добиться... Не хорошо такъ-то поступать, баринъ! *
Врачъ неторопливо разсѣялъ рукой облако табач-наго дыма, сгустившагося надъ его лицомъ, и, скло-нивъ набокъ голову, чтобы лучше разглядѣть, прищу-рилъ свои круглые, каріе глаза и спокойно спросилъ:
— Ты кто такая и про кого говоришь?
— Да про нашего... про Ивана Тимофеева. Енъ въ сумашедшей комнатѣ тутъ у васъ лежитъ,въ сумашед-шую комнату его запрятали... Получше-то для его мѣста не нашлось... вызывающе отвѣтила Елена.
— А-а... теперь понялъ. Видишь ли, что за нимъ никакого ухода нѣтъ, это ты лжешь, — спокойно, но рѣзко отвѣтилъ врачъ. — Я каждый день обхожу всѣхъ больныхъ по два раза: утромъ и вечеромъ и каждый разъ обязательно бываю у него. Далыпе: что ему но три. а два только дня не мѣняли повязокъ, такъ это такъ надо по ходу болѣзни Я не приказалъ мѣнять. Поняла? •
— Да вы ужъ извините. Цѳ я , а горе наше гово-
|іИГЬ'шшш.ѳІапака2ак.ги
и. А.[РОДЮНрВЪ. 8 113
— ІІостой, Дсій кончить. Я потому такъ подробно опровергаю твою ложь, что вы, святыѳ мужички, и особенно вы, бабы, всѣ вы — каверзники, ябедники и лгуны, а собственно съ тобой я и не обязанъ разгова-ривать. Поняла? Теперь о больномъ. Я уже преду-преждалъ жену и мать, чго по моимъ расчетамъ сѳгодня часамъ къ 5 — 6-ти онъ долженъ умереть. Поняла?
— Поняла... да только...
— Что ещѳ?
— Ради Христа Небёснаго спасите!
— Вотъ тебѣ разъ. Что жѳ я могу сдѣлать? Я ии-чего не могу сдѣлать и ступай сѳбѣ съ Богомъ и не являйся больше съ неосновательными претензіями, а *го прикажу удалить тебя изъ больницы.
— Помогите, господинъ дохтуръ, — уже другимъ тономъ просила Елена, — ради сиротства нашего, ради Христа Небёснаго. Мы — люди темные. Чего мы пони-'маемъ? Ужъ вы извините. Другой разъ и сорветея сло-во... Не мы, а горе наше говоритъ. А што мы пони-маемъ? ■ !. •* I (
— Я знаю, что вы ничего не понимаете, а много болтаете зря и... надоѣдаете съ своими каверзами и неосновательными претензіями. Иди. -
Но Елена не уходила, а продолжала плакать.
— Ужъ извините, помогите, господинъ дохтуръ, ради Христа Небёснаго...
— Чѣмъ, скажи, я могу помочь? Посуди сама.
— Ужъ мы не зиаемъ, а вы дохтуръ... болыпе насъ понимаетѳ.
— Развѣ вотъ чтб, — говоря съ самимъ собою и что-то припомнивъ, сказалъ врачъ, наклоняя голову. — Ну, хорошо, ступай. Я сейчасъ спущусь къ нему.
Елена ушла.
— Слышали? — дѣлая болыпіе глаза, сказалъ док-торъ посѣтителю, пожилому, болѣзненному человѣку, пришедшему къ врачу посовѣтоваться о своемъ здо-ровьи. — Претензій, тшбошшльностгвxгбере^щьья.
