Терри Пратчетт - Наука Плоского Мира II: Земной шар
В физике есть и другая проблема. К примеру, 6N-мерное фазовое пространство в термодинамике слишком велико. Оно содержит состояния, не имеющие физического смысла. Причуды математики таковы, что законы движения упругих сфер не предписывают результат столкновения трех и более объектов. Значит, мы должны исключить из этого замечательного и простого 6N-мерного пространства все конфигурации, которые испытывают тройные соударения в прошлом или будущем. Нам известно о четырех особенностях этих конфигураций. Во-первых, они встречаются очень редко. Во-вторых, они все же случаются. В третьих, они образуют чрезвычайно сложное облако точек в фазовом пространстве. И наконец, с практической точки зрения нет никакой возможности выяснить, должна ли конкретная конфигурация быть исключена из пространства, или нет. Если бы эти не-физические состояния встречались чаще, то предопределить фазовое пространство в термодинамике было бы так же сложно, как и в случае биосферы. Однако их доля по сравнению с общим число конфигураций исчезающе мала, поэтому упуская их из виду, мы практически ничего не теряем.
И все же предопределение фазового пространства биосферы в некотором смысле возможно. Хотя мы и не можем заранее описать пространство всех вероятных форм жизни, мы можем, взглянув на любой конкретный организм — теоретически, по крайней мере, — указать на непосредственные изменения, которые могут произойти с ним в будущем. Иначе говоря, мы можем описать локальное фазовое пространство, или пространство смежных возможностей. Тогда инновация становится процессом расширения в пространство смежных возможностей. Это вполне разумная и общеизвестная идея. Не столь очевидно выдвинутое Кауффманом заманчивое предположение о том, что подобное расширение может подчиняться общим законам, последствия которых прямо противоположны знаменитому Второму Закону Термодинамики. По сути Второй Закон утверждает, что с течением времени термодинамическая система становится проще; все интересные структуры «размазываются» по пространству и исчезают. Напротив, предположение Кауффмана говорит о том, что биосфера расширяется в пространство смежных возможностей с максимально возможной скоростью, при которой биологическая система сохраняет свою целостность. В биологии инновации происходят настолько быстро, насколько это возможно.
Более того, Кауффман обобщает эту идею на случай произвольной системы, состоящей из «автономных агентов». Автономный агент — это обобщенная жизненная форма, обладающая двумя характерными свойствами: она умеет размножаться и способна выполнить хотя бы один термодинамический рабочий цикл. В ходе рабочего цикла система совершает некоторую работу и возвращается в исходное состояние, после чего процесс можно повторить. Иначе говоря, система забирает энергию у окружающей среды и преобразует ее в работу, причем таким образом, что по окончании цикла возвращается в исходное состояние.
Человек, как и тигр, является автономным агентом. А огонь нет, потому что он распространяется за счет горючих материалов, оказавшихся поблизости, но не совершает рабочий цикл. Он превращает химическую энергию в тепло, но не может повторно сжечь то, что уже сгорело.
Теория автономных агентов явным образов задана в контексте фазовых пространств, без которых ее даже невозможно сформулировать. В этой теории мы видим первую возможность получить общее представление о принципах, в соответствии с которыми организмы усложняют самих себя. Мы начинаем понимать, благодаря каким качествам поведение живых существ так сильно отличается от скучных предписаний Второго Закона Термодинамики. Мы рисуем картину, в которой Вселенная, совсем наоборот, является источником постоянно возрастающей сложности и организации. И теперь мы начинаем понимать, почему живем в таком интересном (а вовсе не скучном) мире.
Глава 5. Совсем как Анк-Морпорк
«Как тебе удалось установить с нами связь?» — спросил, тяжело дыша, Думминг, пока они плелись вдоль широкой реки.
«Так как физика Круглого Мира подчиняется физике реального мира, я могу использовать любой предмет, который воспринимается как средство коммуникации», — ответил слегка приглушенный голос ГЕКСа из кармана Ринсвинда. — «Хозяин этого устройства верит, что с его помощью можно общаться. Кроме того, я могут получить множество полезных сведений из области Б-пространства, занимаемой этим миром. Кстати, Архканцлер был прав. Эльфы оказали на этот мир существенное влияние».
«Ты можешь получать информацию из книг Круглого Мира?» — удивился Думминг.
«Да. Фазовое пространство книг, имеющих отношение к этому миру, содержит 101100N книг», — пояснил ГЕКС.
«Этих книг хватит, чтобы заполнить всю Вселен…, погоди, а что такое N?»
«Это количество всех возможных вселенных».
«Значит, их хватит, чтобы заполнить все возможные вселенные! Хотя… даже если нет, разницу никто не заметит».
«Верно. Именно поэтому на полке никогда не хватает места. Тем не менее, поскольку темпоральная матрица этого мира подчиняется нашему времени, я могу использовать виртуальные вычисления», — продолжил ГЕКС. — «Когда ответ известен, вычислительный процесс можно заметно ускорить. Стоит найти правильный ответ, и бесполезные каналы поиска просто прекратят свое существование. Кроме того, если исключить из рассмотрения все книги, посвященные гольфу, кошкам, слуду[27] и кулинарии, их число оказывается вполне обозримым».
«У-ук», — вмешался Библиотекарь.
«Он говорит, что не будет бриться», — перевел Ринсвинд.
«Это необходимо», — объяснил ГЕКС. — «Люди на поле смотрят на нас с подозрением. Нам бы не хотелось привлекать внимание толпы. Библиотекаря нужно побрить и одеть в мантию со шляпой».
Ринсвинд засомневался. «Не думаю, что мы сможем кого-то обдурить с такой маскировкой», — сказал он.
«Согласно моим данным, люди вам поверят, если вы скажете, что он испанец».
«Кто такие испанцы?»
«Испания — эта страна, расположенная примерно в пяти сотнях миль отсюда».
«И что, жители этой страны похожи на него?»
«Нет. Но местные жители готовы в это поверить. Это эпоха легковерных людей. Эльфы нанесли немалый урон. Величайшие умы тратят половину своего времени на изучение магии, астрологии, алхимии и общение с духами».
«Ну и что? У нас все то же самое», — удивился Ринсвинд.
«Да», — согласился ГЕКС. — «Но в этом мире нет ни рассказия, ни магии. У них ничего не получится».
«Так почему бы им просто не прекратить этим заниматься?» — спросил Ринсвинд.
«Я полагаю, они верят, что можно добиться результата, если найти правильный подход к делу».
«Вот черт», — произнес Ринсвинд.
«Кстати, в чертей они тоже верят».
«Домов становится все больше», — заметил Думминг. — «Мы скоро будем в городе. Хмм… с нами ведь еще и Сундук. ГЕКС, с нами не только орангутан, но еще сундук на ножках!»
«Да. Нам придется оставить его в кустах, пока мы не найдем просторное платье и парик», — спокойно сказал ГЕКС. — «К счастью, исторический период этому благоприятствует».
«Платье не поможет, уж поверь мне!»
«Поможет, если Библиотекарь сядет на Сундук», — возразил ГЕКС. — «Вместе они будут как раз подходящего роста, а платье поможет спрятать Сундук».
«Так, подожди-ка минутку», — прервал его Ринсвинд. — «Ты хочешь сказать, что, увидев примата в платье и парике, здешние люди подумают, что это женщина?»
«Да, если вы скажете, что она испанка».
Ринсвинд снова посмотрел на Библиотекаря.
«Да уж, эльфы тут постарались на славу», — сказал он.
Город был удивительно похож на Анк-Морпорк, правда, выглядел меньше. Зато вони в нем было, как ни странно, больше, и одной из причин тому были многочисленные животные, бродившие по улицам. Город производил впечатление разросшейся деревни.
Найти волшебников было несложно. Хотя ГЕКС обнаружил их без труда, даже и без его помощи шум был слышен на соседней улице. Там находилась таверна с внутренним двором, где толпа алкоголя, разбавленного людьми, наблюдала за мужчиной, который пытался ударить Архканцлера Чудакулли длинным и тяжелым посохом.
Но у него ничего не получалось. Чудакулли, раздетый по пояс, ловко отбивал его атаки, используя свой волшебный посох необычным способом — для нанесения ударов. И в этом деле Архканцлер был на голову выше своего противника. Большинство волшебников скорее умрут (и умирали), чем согласятся сделать зарядку, но Чудакулли мог похвастаться медвежьим здоровьем и практически такими же навыками общения. Несмотря на свои обширные познания — пусть даже и беспорядочные, — он относился к тому типу людей, которые скорее треснут собеседника по уху, чем станут разводить мудреный спор.
